Итальянец

Рэдклиф Анна

— Это убийца, — наконец сказал он.

— Убийца? — невольно воскликнул один из путешественников, англичанин. — Убийца и на свободе?

Его спутник, итальянец, улыбнулся недоумению друга, но монах-гид спокойно пояснил:

— Только здесь он смог найти убежище. В этих стенах ему ничего не грозит.

— Следовательно, ваша церковь дает приют убийцам? — не мог успокоиться англичанин.

— У них нет иного убежища, синьор, — попробовал возразить монах.

— Невероятно! — не на шутку разволновался англичанин. — В таком случае ваши законы ничего не стоят, если

они позволяют церкви брать под защиту убийц. Чем же он живет? Ведь он не может покинуть церковь в поисках пропитания? Он, таким образом, обречен на голодную смерть!

— Прошу прощения, синьор, но всегда находятся добрые люди, готовые помочь тому, кто сам себе помочь не может. Сострадательные прихожане приносят ему еду.

— И это разрешается? — Казалось, удивлению англичанина не будет конца. С этим вопросом он уже обратился к своему спутнику, итальянцу.

— Не дать же бедняге умереть от голода, — ответил тот. — А это неминуемо случилось бы, не будь добрых людей. Вы часто бываете в Италии и должны были бы знать, что здесь убийства не такая уж редкость.

— Впервые слышу! — вынужден был признаться англичанин. — И все же я не могу сказать, что одобряю это.

— Почему, мой друг? — возразил итальянец. — Если бы мы не были милосердны к таким несчастным, нашим городам грозило бы полностью обезлюдеть. В Италии убийства, увы, случаются довольно часто.

На это англичанин лишь сокрушенно покачал головой.

— Обратите внимание, мой друг, вон на ту исповедальню, что за колоннами у левого притвора под витражом, — постарался отвлечь его итальянец. — Несмотря на свет, падающий из окна, она остается в тени, и вы могли ее не заметить.

Вглядевшись туда, куда указывал его попутчик, англичанин увидел исповедальню темного дуба, тесно примыкавшую к каменной стене храма. Она была похожа на ту, в которой скрылся монах-убийца.

Под навесом из темного бархата он увидел три разделенные деревянными перегородками узкие кабины, в средней из которых на невысоком помосте со ступенями помещалось кресло исповедника. В боковых кабинах, преклонив колени, исповедующиеся были укрыты от посторонних взглядов.

— Вы хорошо ее разглядели? — спросил итальянец.

— Да, — ответил англичанин. — Она похожа на ту, в которую вошел монах-убийца. Мрачнее места не придумаешь. Любого преступника она должна повергнуть в отчаяние и страх, — заключил он.

— Нам, итальянцам, не свойственно впадать в отчаяние, — улыбнулся его спутник.

— Но что особенного вы нашли в этой исповедальне? — продолжал удивляться англичанин. — Не в нее ли вошел монах-убийца?

— Он не имеет никакого отношения к тому, что я собираюсь вам рассказать, — успокоил его итальянец. — Просто мне хотелось, чтобы вы хорошенько запомнили ее, ибо с ней связаны события поистине необыкновенные.

— Какие же?

— Прошло уже несколько лет, как здесь прозвучали слова одной исповеди, — продолжил свои пояснения итальянец. — Эта исповедальня, монах-убийца и ваше искреннее недоумение по поводу того, что он останется на свободе, заставили меня вспомнить одну печальную историю. Когда вы вернетесь в ваш отель и вам нечем будет

занять свободное время, я охотно расскажу ее вам.

— Я готов слушать вас хоть сейчас, — оживился англичанин.

— Это долгая история, и чтобы рассказать ее всю, понадобилась бы целая неделя. Однако я, к счастью, располагаю записью ее и готов предоставить ее в ваше распоряжение. Один нищий студент из Падуи, оказавшись в Неаполе сразу же, как все это произошло…

— Позвольте, — прервал его англичанин, — если это исповедь, то это действительно невероятная история. Мне казалось, что тайна исповеди никогда не разглашается. Исповедник ни при каких обстоятельствах не вправе этого сделать.

— Вы правы, мой друг, — согласился англичанин. — Ни один священник не посмеет нарушить тайну исповеди, разве что только по высочайшему повелению главы церкви или при обстоятельствах столь необычных, когда такое разрешение дается. Когда вы ознакомитесь с той записью, которую я вам вручу, у вас не останется ни тени сомнений, что обстоятельства действительно были необычными. Как я уже сказал, записи сделал студент из Падуи, оказавшийся в Неаполе, и сделал их по моей просьбе. Его настолько поразила эта история, что он охотно выполнил мою просьбу. Отчасти им руководило также тщеславное желание испробовать свои литературные способности, или, возможно, он был мне благодарен за какую-то пустячную услугу. Читая, вы сразу поймете, сколь юн и неопытен в писательском ремесле он был, но мне прежде всего необходимо было точное изложение фактов, а он сделал это тщательно и достоверно. А теперь нам, пожалуй, пора покинуть эту церковь.

— Только после того, как я еще раз ее внимательно осмотрю, теперь уже совсем другими глазами. Особенно эту исповедальню, — согласился англичанин.

Окидывая еще раз взглядом своды и строгую перспективу храма, он опять увидел монаха, который, покинув исповедальню, быстро прошел на хоры. Путешественник вновь испытал неприятное чувство легкого шока при виде этой мрачной фигуры и быстро, отведя глаза, поспешил к выходу.

Вскоре друзья распрощались, и англичанин, вернувшись в отель, через какое-то время получил обещанный пакет. Вскрыв его, он с интересом погрузился в чтение.

Часть 1

ГЛАВА I

Что здесь за новость, что за тайный грех? Не вскрыть его молитвой покаянной. Р. Уолпол. Таинственная мать

Винченцо ди Вивальди впервые увидел Эллену ди Розальба в церкви Святого Лоренцо в Неаполе. Было это в 1758 году. Его внимание невольно привлек чей-то мелодичный голос, произносивший слова молитвы. Подняв глаза, он увидел впереди грациозную фигурку девушки с лицом, укрытым под вуалью. Звук ее голоса столь пленил его, что юноша испытал непреодолимое желание увидеть лицо незнакомки. Он был уверен, что оно должно быть столь же выразительным и прекрасным, как ее необыкновенный голос.