Итальянская комедия Возрождения
Шрифт:
Роберто. Что верно, то верно.
Мессер Лигдонио. Не так давно нечто подобное вышло и со мной. Некая дама, живущая неподалеку от меня, прознала, что ко мне благоволит немало женщин, и тоже загорелась желанием со мной сойтись. Для затравки она умолила меня через своего человека прислать ей какое-нибудь мое сочиненьице: надо вам заметить, что забавы ради я сочиняю, и весьма недурно. Я согласился и отправил ей свеженькую новеллу, обилующую любовными похождениями. Прочтя ее, моя дама воспылала ко мне такой неуемной страстью, что немедля
Панцана. Тяжкий случай!
Мессер Лигдонио. Хотите — верьте, хотите — нет, но я готов поклясться: за тот час, что я провел у нее, уж она так меня тискала и лизала, лобызала и кусала, что после отлеживался я добрых два месяца.
Панцана. Ха-ха-ха!
Роберто. Чего только не бывает.
Мессер Лигдонио. Так оно и было. Причиной же всему — мое сочинительство. Высокий слог в любви всесилен, а женщины в мужчинах ценят первым делом уменье цветисто выговаривать, на что особого ума и не надобно. Клянусь, когда много лет назад я покидал Неаполь, не меньше двух сотен благородных дам заливались горючими слезами.
Панцана. Ха-ха-ха! Ну и враль: брешет почем зря.
Роберто. Завтра, коль не уеду, поделюсь с вами одним случаем, приключившимся со мною в Сиене, хоть он никак и не разрешился, ибо сиенские женщины горазды только словами охмурять, от коих потом ни горячо, ни холодно.
Мессер Лигдонио. Наслышан я, что в Сиене премного знатных красавиц.
Роберто. Видимо-невидимо. И все, как одна, страсть какие ученые, записные говоруньи. В разговоре с ними ухо держи востро, не то останешься в дураках. На ласки они щедры, что верно, то верно, но кто думает, будто заманил птичку в клетку, сам же в нее попадет.
Панцана. Бьюсь об заклад, что догадываюсь, о ком это он.
Роберто. Однажды мне довелось пробыть там без малого четыре месяца. Я чудно разместился, имел честь знаться с учеными мужами, был вхож в почтенные академии, среди коих и Академия Оглушенных, столь славная высокими умами. А главное, свел знакомство с несравненными дамами. И не страдай они означенным изъяном, высшего блаженства невозможно и представить!
Мессер Лигдонио. Внимут ли они вашим словам? Кабы знал я, что меня услышат в Сиене, то счел бы своим долгом сказать, как велико их заблуждение: коль дана красота — остальное суета. Только не стоит понапрасну глотку драть.
Роберто. Позвольте откланяться. Пройдусь немного, авось до вечера и подвернется удобный случай.
Мессер Лигдонио. Как вас величать?
Роберто. Роберто.
Мессер Лигдонио. Синьор Роберто, примите всяческие заверения в моей полнейшей преданности.
Роберто. Рад буду услужить вашей милости.
Мессер Лигдонио. Ваш слуга покорный.
ЯВЛЕНИЕ
Мессер Лигдонио. Сколько раз тебе твердить, Панцана: не скалься, когда твой господин заводит с кем-либо беседу.
Панцана. Я и не скалился.
Мессер Лигдонио. А я говорю, скалился.
Панцана. Да не скалился, и все тут. Кого угодно спросите. Скалился я? Скалился? Скалился? Ежели хоть одна живая душа подтвердит ваши слова, вот тогда вершите надо мной свой суд.
Мессер Лигдонио. Кто тебя разберет. Может, и почудилось.
Панцана. Не сомневайтесь: мы кое-каким манерам тоже обучены.
Мессер Лигдонио. Любезный господин этот мессер Роберто. Он меня очаровал.
Панцана. А мне и не слыхать было, о чем вы там собеседовали.
Мессер Лигдонио. Куда ж ты смотрел?
Панцана. Следил, чтоб между нами оставалось два шага.
Мессер Лигдонио. Ха-ха-ха! Откуда вдруг столько усердия? Однако пора бы нам проведать ту даму, о которой давеча тебе сказывал.
Панцана. Да уж, самое время.
Мессер Лигдонио. Вперед, не мешкая.
ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ
Мессер Джаннино. Промеж друзей, кои друг другу ровно братья, мессер Луис и мессер Йоханн, не нужно лишних слов. Настанет час, и вы увидите, что каждому я воздам сторицею.
Испанец. Не стоит об этом. Отправимся-ка лучше проучить этого полоумного мошенника!
Мессер Джаннино. Вам ведомо, сколь много значит для меня жизнь Лукреции, от коей целиком зависит и моя собственная жизнь.
Немец. Неправый быть, мессер Ианнин. Их бин друг.
Мессер Джаннино. Не будем терять ни минуты. Пошевеливайся, Сгвацца! Что ты там застрял?
Сгвацца. Никак не подберу подходящее оружие, тут остались одни пики. А пики мне не по душе; мне бы что-нибудь такое, что поражало бы на расстоянии.
Верджилио. От него нам больше вреда, чем проку, хозяин.
Сгвацца. Нашел, черт побери! Вот это что надо! Надежный арбалет! Вещь по мне! Думаете, не управлюсь? Примощусь поодаль и навоюю столько, что вам и не снилось. Может, кликнуть заодно и Корнаккью, авось хуже не будет?
Верджилио. Нас и без того хоть отбавляй.
Сгвацца. А может, разом подстрелить Гульельмо? Или так, подранить для острастки? А, мессер Джаннино?