Итальянский Ренессанс XIII-XVI века. Том І
Шрифт:
Менее крупные по размаху концепции, но все же очень оригинальные вариации основной темы показывают палаццо Антинори и Гуаданьи. Палаццо Антинори демонстрирует лишний раз неуверенность архитекторов кватроченто во взаимоотношениях фасада и внутренней структуры здания; капитальные стены замаскированы по фасаду слепыми окнами. Палаццо Гуаданьи, которое выстроил, по всей вероятности, Кронака в 1506 году, представляет собой как бы сочетание городского дворца и загородной виллы. Рустика оставлена здесь только по углам и в центре стены, в то время как второй и третий этажи заметно оживлены узорчатым фризом в технике сграфитто. Самое же главное нововведение состоит в прибавлении четвертого этажа в виде открытой галереи.
Эволюция тосканского палаццо эпохи кватроченто ясно показывает нам, что, несмотря на широкий размах реформы Брунеллески, пережитки готических художественных представлений продолжали сказываться в течение всего XV века. Ту же самую картину развития дает и сакральное зодчество Тосканы. Исходным пунктом здесь послужил, конечно, тип базилики, созданный Брунеллески в церквах Сан Лоренцо и Санто Спирито, но в разработке этого типа средневековые традиции берут верх над новыми идеями Брунеллески. Возьмем, например, план и разрез собора в Фаэнце, который Джулиано да Майано, один из наиболее выдающихся архитекторов кватроченто, начал постройкой в 1474 году. У Брунеллески только звенья боковых кораблей были перекрыты круглыми сводами, центральный же корабль завершался плоским потолком. Джулиано да Майано как будто бы извлек все логические последствия
Но нигде переходное положение тосканской архитектуры кватроченто не сказывается так ярко, как на проблеме церковного фасада. Североготическая архитектура не знала фасада в прямом смысле слова — как лица здания. Только тосканский «инкрустационный» стиль впервые осуществил идею фасада в виде плоской декоративной кулисы, богато расчлененной красочным орнаментом вне всякого соответствия с внутренним организмом постройки. Эту концепцию фасада «инкрустационный» стиль передал и итальянской готике, концепцию, которая сделалась одним из основных отличительных ее признаков по сравнению с готикой северной. По наследию от готики идея фасада перешла также к архитектуре кватроченто. Но здесь эта идея фасада как плоской декоративной кулисы оказалась в явном разногласии с новым представлением архитектурного организма — как пластического тела, с новой потребностью упрощения формы. В результате тосканская архитектура раннего кватроченто попала в своеобразное положение: она получила от итальянской готики идею фасада как нечто само собою разумеющееся, но найти для ее осуществления соответствующие новому художественному мировоззрению формы так же не могла, как не могла целиком заимствовать эти форм и от готики. Поэтому-то большинство тосканских церквей кватроченто имеет со стороны фасада незаконченный, фрагментарный облик (как, например, церковь Сан Лоренцо). Многие из них получили завершенные фасады только в эпоху барокко. Если же архитекторы кватроченто оказывались перед категорической необходимостью завершить здание церкви спереди, то они делали это самым произвольным, поверхностным образом, в виде приставленного к необработанному фасаду колонного портика. Такой провизорный фасад получила, например, церковь Санта Мария делле Грацие в Ареццо, где Бенедетто да Майано пристроил свой просторный, тенистый мраморный портик непосредственно к скромной кирпичной стене маленькой церковки.
Таким образом, тосканская архитектура кватроченто представляется нам в виде беспрерывной борьбы между Ренессансом и готикой, в виде вырастания новых художественных идей непосредственно из готических традиций.
IX
ИНУЮ КАРТИНУ дает нам архитектура кватроченто в Северной Италии. Здесь готические традиции держались гораздо прочнее и гораздо дольше. И когда новый стиль мало-помалу стал все же проникать в области севернее Апеннин, то он был воспринят там не как коренная реформа всей стилистической грамматики, а лишь как обогащение формального словаря. Ломбардия до 1450 года, а Венеция, пожалуй, даже до 1480 года оставалась в полном смысле слова «заграницей» для стиля Ренессанс. Но Ренессанс не только запоздал в Северной Италии. Он никогда не смог там пустить настоящие корни, и, едва успевши сделаться классической, североитальянская архитектура повернула в сторону маньеризма, а потом и барокко. Помимо живых, постоянных связей с Северной Европой в развитии североитальянской архитектуры кватроченто сыграл важную роль также непрекращавшийся приток восточных, преимущественно византийских влияний. Наконец, нужно указать на особенности североитальянской строительной техники, на предпочтение кирпича и богатой терракотовой облицовки, которые, разумеется, наложили особый отпечаток на характер североитальянских архитектурных форм.
Венеция занимает, бесспорно, центральное место в североитальянской архитектуре кватроченто. Чтобы постепенно перейти к пониманию своеобразия венецианской архитектурной концепции, вкратце познакомимся с наиболее характерными архитектурными памятниками Болоньи, Феррары и Вероны. С типом североитальянского палаццо в эпоху развитого кватроченто знакомит нас палаццо Бевилаква в Болонье, выстроенное около 1480 года. Отметим прежде всего двухэтажную схему в отличие от тосканской трехэтажной. Далее — характер отшлифованной рустики, придающей всей поверхности фасада мерцающий, живописный эффект. Наконец, тонкие пилястры, окаймляющие стены, как будто бы предназначенные для поддержания карниза, но на самом деле играющие декоративную роль. Не менее интересен и внутренний дворик палаццо Бевилаква, с несомненностью указывающий на знакомство с тосканскими образцами и все же совершенно отличный в пропорциях и в ритме. Типично для Северной Италии средневековое удвоение арок на втором этаже, а также изящный терракотовый фриз, который с чуждой для классического стиля беззастенчивостью разбрасывает свои декоративные акценты без всякого согласия с арками. Другую типичную разновидность североитальянского палаццо мы находим в дворце Роверелло в Ферраре с его своеобразным, полуготическим, полубарочным эркером. И здесь опять господствует декоративный эффект в расчленении фасада богато орнаментированными терракотовыми пилястрами. Если мысленно снять современные сточные трубы, то ритм окон, с двух сторон прислоняющихся к пилястру, покажется еще более произвольным для глаза, воспитанного на тектонических принципах тосканской архитектуры. Но, пожалуй, всего полнее беспечно-декоративный, сказочно-романтический дух североитальянской архитектуры кватроченто передает палаццо дель Консильо в Вероне, выстроенное точно так же во второй половине XV века. Здесь север и юг, готика и Ренессанс сталкиваются в самом причудливом сочетании, в очаровательной орнаментальной оправе, овеянной восточной красочностью. Все элементы расчленения фасада — арки, колонны, пилястры, гирлянды — принадлежат к репертуару классического стиля. Но в использовании их целиком господствуют принципы готики. Фасад делится на две части: то есть не имеет центра и как бы может продолжаться в любой протяженности. Между нижним и верхним этажом нет точного соответствия: внизу — восемь осей, наверху — четыре оси. Двум пилястрам верхнего этажа внизу отвечают только капители. Напротив, на оси колонн нижнего этажа приходятся то пилястры, то маленькие колонки, разделяющие окна. Одним словом, полная тектоническая беззаботность, совершенно недопустимая в тосканской архитектуре. Но именно в этой своевольной игре поверхности и заключается главная прелесть североитальянской архитектуры.
Все отмеченные мною свойства североитальянской архитектуры достигают наибольшей выразительности в Венеции. Здесь сами природные условия, требовавшие построек на сваях, поощряли сквозной, живописный характер архитектуры. Венецианская архитектура кватроченто избегает массивных стен и ограничивается только скелетом конструкции. Поверхность, оболочка предмета имеет в Венеции гораздо большее значение, чем само ядро пластической формы. Отсюда любовь венецианцев к цветным материалам, к мозаике и позолоте, к мраморной инкрустации и к блеску полировки. Тектоническая целесообразность отступает в венецианской архитектуре перед задачами оптического, живописного воздействия.
Цепкость готических традиций в венецианском сакральном зодчестве можно наблюдать на церкви Сан Дзаккария. Ее перестройка была начата в 1444 году еще в готическом стиле со стрельчатыми арками хора и велась в течение всей второй половины XV века, все более перемешивая готические элементы с ренессансными. Особенно характерен в этом смысле фасад. В полном разногласии с внутренним пространством он разбит на пять этажей, причем каждый этаж имеет свой особый декоративный ритм. Но сквозь все пять этажей проходит вертикальная тяга двойных колонн и пилястров — типичный североготический прием. Фронтонное завершение в виде полукруга в центре и двух четвертей круга по бокам — один из самых популярных мотивов венецианского Ренессанса — также представляет собой перевод готической архитектурной концепции на язык классических форм.
Но наиболее яркое представление о сакральном зодчестве раннего венецианского Ренессанса может дать маленькая церковь Санта Мария деи Мираколи, выстроенная Пьетро Ломбардо в 1481–1489 годах. Кажется, что все принципы строгой тектоники, выработанные во Флоренции, сознательно нарушены строителем венецианской церкви. Внутренность церкви представляет собой простую продолговатую залу, крытую коробовым сводом. Отступление от нормы состоит прежде всего в том, что хор приподнят на высокую, украшенную мраморной балюстрадой платформу и под ним помещаются ризницы. Стены выложены мраморными плитами самого различного рисунка и окраски, причем крупные деления верхней части стены совершенно не совпадают с мелкими делениями нижней полосы. Но главное внимание строителя было сосредоточено на наружном облике церкви. Насколько флорентийское зодчество было равнодушно к церковному фасаду, настолько в Венеции на фасаде концентрировался весь блеск архитектурной фантазии. Если во флорентийском зодчестве кватроченто мы наблюдали известное несоответствие между внутренней и внешней структурой здания, то в Венеции нельзя иначе говорить, как о вопиющем между ними разногласии. Так, вопреки одноэтажному внутреннему пространству фасад Санта Мария деи Мираколи показывает определенное расчленение на два этажа. Присмотримся поближе к этому расчленению — у флорентийских теоретиков волосы стали бы дыбом от допущенных здесь аномалий. Наперекор непреложному закону классической архитектуры в нижнем этаже применены коринфские, а в верхнем — ионийские пилястры. В верхнем этаже на пилястрах покоятся арки, но эти арки играют только плоскостную, орнаментальную роль, не образуя ни портика, ни ниш. Над арками протянут карниз, но — какое своеволие — этот карниз не соприкасается с арками и кажется витающим в воздухе. И, наконец, что представляет собой декорация венчающего фасад полукруглого фронтона? Разноцветные окна и медальоны, расположенные вокруг центральной розы, подобно летающим мечам жонглера. В фасаде Санта Мария деи Мираколи нет ни прочности, ни силы, ни порядка. Но когда силуэт и краски этого фасада отражаются в зеркальной поверхности канала, когда скользящие мимо гондолы заставляют содрогаться и вновь успокаиваться это отражение, когда солнечные рефлексы прыгают по полированной поверхности мраморных плит, тогда мы поистине готовы забыть о всех требованиях тектонического равновесия. Живописная архитектура, архитектура, рассчитанная только на видимость — на смену света, на сгущение воздуха, на неожиданность перспективы, на игру красок, — такая архитектура ставит себе иные задачи, а эти задачи нашли свое первое разрешение именно в Венеции, где архитектуру строили не на земле, а на воде.
Среднее положение между сакральным и светским зодчеством занимали в Венеции так называемые scuole или здания, предназначенные для репрезентационных собраний различных благотворительных братств. Скуола ди Сан Марко, выстроенная тем же Пьетро Ломбардо после 1490 года, может служить характерным примером для этого типа зданий. В фасаде скуолы ди Сан Марко живописная бестелесность и иллюзорность венецианского зодчества сочетается с декоративной пышностью ломбардской школы. Фасад несимметрично складывается из двух частей, так что перед нами находятся два фасада, два различных здания. Левая часть фасада выступает вверх тремя полукруглыми фронтонами, расположенными уступами, в правой же части фасада полукруглые фронтоны расположены на одном уровне. В левой половине фасада средняя часть господствует, в правой — все три части равномерны. Отверстия — двери и окна — распределены по фасаду в виде шашечного рисунка, но обрамление окон в левой и правой части фасада различно. Беспокойно-иллюзорный характер фасада усиливают четыре рельефа нижнего этажа, перспективное построение которых уничтожает плоскость фасада, но при этом базируется не на одной, а на двух точках схода, соответствующих двум порталам. В целом — впечатление пестрого, радостного великолепия. Обитатели этого здания умели наслаждаться жизнью тогда, когда думали о серьезных целях христианского милосердия.
Что касается венецианских палаццо, то большинство из них расположено на каналах, как бы непосредственно вырастает из воды, и поэтому в них особенно наглядно выдержаны требования свайной конструкции. План венецианского палаццо отличается от флорентийского отсутствием центрального дворика. Весь полет архитектурной фантазии устремлен на оформление главного фасада здания, тогда как боковые и задние стены его трактованы обыкновенно суммарно и провизорно.
В композиции фасада в течение почти всего XV века господствуют готические принципы и, готические декоративные формы. Типичным примером венецианской готики кватроченто может служить так называемая Ка д’Оро, выстроенная в тридцатых годах XV века. Фасад Ка д’Оро складывается из двух неравных, несимметричных половин. В правой половине плоскость стены господствует над отверстиями, в левой — стена растворилась в сквозном узоре колоннад. Готические стрельчатые арки сочетаются с мавританскими пестрыми витыми колонками, белый мрамор — с цветными породами камней. Все расчленение фасада имеет плоский, орнаментальный характер. Эта асимметричная схема двухделения фасада и его плоской, пестрой орнаментовки удерживалась в Венеции очень долго. Ее можно еще наблюдать на фасадах палаццо Дарио и палаццо деи Камерленги, выстроенных в самом конце XV — начале XVI века. Первый робкий переход к концепции Ренессанса намечается в палаццо Фоскари. Правда, расчленение его фасада носит по-прежнему плоскостной, орнаментальный характер, правда, его высокие окна и аркады имеют еще готическую форму; но самое помещение сквозных аркад в центре фасада и увенчание их фризами с обнаженными амурами указывает на влияние классических тенденций. В палаццо Манцони-Ангаран классические тенденции сказываются еще решительнее. Здесь уже явно проведено трехделение фасада с подчеркнутой балконами и аркадами центральной частью. Большинство декоративных элементов — канеллированные пилястры, полукруглые арки, фриз с гирляндами — заимствованы из классического репертуара. Тем не менее общая концепция фасада — с очень высокими окнами, с преобладанием вертикальных осей, с разложением стены на красочную игру отверстий, — эта общая концепция остается еще в какой-то степени готической. Впервые, может быть, в палаццо Вендрамин, законченном постройкой в 1509 году, дух классики оказывается сильнее готических традиций. Только теперь плоская, живописная орнаментовка фасада превратилась в демонстрацию конструктивных функций, в борьбу пластических, удвоенных колонн с тяжелыми, массивными карнизами.