Иуда Освобожденный
Шрифт:
Найджел смотрел, как Элейн Дой в сопровождении своей свиты шествует вдоль очереди к временному медицинскому центру, и гадал, сколько беженцев захотели бы сейчас иметь такие карточки. На лицах людей, ожидавших помощи, не было ни радости, ни приветливых улыбок — только угрюмая обреченность и затаенный гнев. Пока еще не направленный против президента.
При помощи зрительных вставок Найджел уменьшил масштаб изображения и получил широкую перспективу планетарной станции на Уэссексе. Она располагалась в Наррабри и, подобно другим таким же станциям ККТ на планетах Большой Дюжины, занимала площадь в несколько сотен квадратных километров, на которых разместились сортировочные участки, центры управления,
В первое время, когда на всех станциях сети еще царил настоящий хаос, бывшим жителям Утраченных двадцати трех планет приходилось преодолевать переходы пешком. Впрочем, уже через несколько часов сотрудники ККТ восстановили основное железнодорожное сообщение и запустили эвакуационные поезда, которые поочередно доставляли беженцев на станции первой и второй зон космоса, оставляя своих растерянных и перепуганных пассажиров на попечение местных правительств. Никто уже не спрашивал специального разрешения: людей самых разных этнических групп, культур и религий без подготовки отправляли в миры, опасающиеся за собственное будущее. ККТ действовала, руководствуясь исключительно соображениями целесообразности.
Из кабинета управляющего станцией «Наррабри» Найджел мог видеть толпы людей, снующих вокруг огромных зданий инженерных служб. Обслуживание и ремонт подвижного состава на Уэссексе временно прекратили, и теперь каждый квадратный метр свободного пространства был отдан под импровизированные спальни и столовые. Даже при запущенных на полную мощность коммуникациях санитарные условия оставляли желать лучшего. По крайней мере, огромные механические цеха смогли обеспечить несчастным людям крышу над головой. Еще десятки тысяч беженцев обосновались в помещениях терминалов, опустошая запасы заведений быстрого питания. Под временное жилье были приспособлены даже свободные складские помещения. По приблизительным подсчетам специалистов ККТ и правительства Уэссекса, на станции постоянно находились около двух миллионов человек. Сотрудники социальных служб с пятидесяти планет и местные волонтеры работали с оказавшимися разлученными с родителями детьми — около тридцати процентов из них недавно осиротели и пребывали в состоянии шока. Несмотря на назойливое внимание средств массовой информации к последствиям вторжения, многие случаи личного героизма и самоотверженной доброты навсегда остались неизвестными.
— Я не видел ничего подобного с начала двадцать первого столетия, — произнес Найджел.
— Да, я помню Африку и Азию, — ответил Алан Хатчинсон. — Но это не совсем то же самое.
Найджел бросил вопросительный взгляд на третью из глав Династий, присутствующих в кабинете. Хизер Антония Халгарт бесстрастно взирала на беженцев, воздерживаясь от комментариев.
— Мы делаем все, что в наших силах, — сказал Найджел. — Чтобы вывезти всех этих людей, потребуется не более пары дней.
— А куда? — спросил Алан. — Мои сенаторы стали получать жалобы. В некоторых мирах считают, что к ним направляют больше беженцев, чем они готовы принять.
— Справятся, — отрезал Найджел. — Не можем же мы забросить их в миры третьей зоны космоса, где еще нет развитой инфраструктуры. Первым двум зонам придется поднапрячься финансово и физически.
— Но только не Земле, — негромко добавила Хизер.
Найджел смущенно улыбнулся. Хизер приближалась к возрасту, в котором она обычно проходила омоложение, и выглядела величественной дамой, разменявшей шестой десяток: ее рыжеватые волосы уже начали седеть, а на щеках появились первые морщинки. В этот период ее жизни Найджел всегда сравнивал Хизер с высокопоставленной жрицей: молчаливой, проницательной и абсолютно бескомпромиссной.
— Нет, — согласился он, — не Земле. Она получит свои несколько составов, но я предпочитаю обойтись без важных вельмож, жалующихся на нежелательный контингент, обосновавшийся по соседству. Мой адрес в унисфере будет еще целый год забит их посланиями. Пусть вместо этого платят за размещение; я достаточно ясно сказал об этом Криспину.
— Криспин — хороший парень, — заметила Хизер.
— Иначе ему нельзя, — сказал Алан. — Ликвидация последствий выльется в триллионы и займет лет десять, если не больше. Да будут они прокляты, эти чужеродные ублюдки, — они уничтожили почти пятнадцать процентов моей экономики.
— Есть вероятность, что мы потеряем все сто процентов нашей экономики — и намного быстрее, чем ожидали, — заявила Хизер с оттенком презрения в голосе. — Им не удалось убедить меня в том, что новая флотилия будет способна эффективно противостоять угрозе праймов. То, что мы видели до сих пор, не вызывает уверенности в будущем. Мы не можем себе позволить терять по двадцать три планеты в день.
— Мы обещали им поддержать формирование эскадры, — многозначительно напомнил Найджел. — Не знаю, что еще можно было сделать.
— Да, — протянул Алан. — Нельзя сказать, чтобы они нуждались в средствах.
Найджел кивнул в сторону окруженной людьми Дой.
— Политические трудности.
— Именно поэтому мы меняем их каждые пять лет, — сказала Хизер. — Решения принимаем мы — трое здесь присутствующих и остальные главы Династий. Дой будет делать то, что ей скажут, — так же как и сенат.
— Не совсем, — возразил Найджел. — Не будь такой высокомерной.
— Мы построили эту цивилизацию, — упорствовала Хизер. — И ты, Найджел, сделал для нее больше, чем кто-либо другой. Мы не можем оставаться в стороне, когда предстоит сделать трудный выбор.
— Это все теория, — не согласился с ней Найджел. — Мы уже лишились этих планет. И как бы мы ни нуждались в новых кораблях, за несколько месяцев воплотить в жизнь всю программу судостроения не представляется возможным.
— А нам действительно нужны дополнительные корабли? — вкрадчиво поинтересовалась Хизер. — У нас ведь еще есть «Сиэтлский проект».
— Истребить чужаков?
Предложение Хизер сильно удивило Найджела: он не считал ее сторонницей радикальных решений, хоть сам и не сбрасывал со счетов такой вариант развития событий.
— Насколько понимаю, они не оставили нам выбора: либо мы, либо они.
— Они, безусловно, агрессивны, но геноцид… Мне кажется, это крайнее средство. Мы пока еще до этого не дошли.
— Ты апеллируешь к человеческим ценностям, решая проблему с чужаками. Следующая их атака будет более мощной и масштабной. И мы знаем, что она произойдет, не так ли?
— Когда эскадра доберется до той гигантской червоточины праймов, мы сможем их блокировать, — сказал Алан.
Хизер грустно усмехнулась.