Иудейские древности. Иудейская война (сборник)
Шрифт:
Когда, по переправе через реку и прибытии посольства к месту своего назначения, было созвано народное собрание, Финеес обратился к нему с речью, в которой стал говорить, что они провинились слишком сильно, чтобы их можно было склонить увещаниями к исправлению в будущем; что, несмотря на это и на серьезность их вины, евреи все-таки не тотчас схватились за оружие, чтобы примерно наказать виновных, но отправили это посольство ввиду родственных отношений и в расчете путем словесных убеждений скоро вернуть их к благоразумию. «Мы явились к вам, – продолжал он, – чтобы узнать о причине, в силу которой вы решились воздвигнуть этот жертвенник; если выяснится, что вы построили его с чистыми намерениями, то мы и не подумаем безрассудно поднять на вас оружие, если же окажется, что вы при этом замышляли дурное, то мы по праву истины пойдем на вас, как на очевидных вероотступников. Мы, правда, не считали вас, которые вполне усвоили себе волю Господа Бога и слышали о тех законах, которые Предвечный дал нам, способными тотчас после того, как вы расстались с нами и прибыли в свою собственную страну, которая досталась вам в удел по милосердию и расположению к вам Господа Бога, совершенно позабыть о Нем, отказаться от скинии, ковчега Завета и родного вам алтаря, предпочесть
27. Когда Финеес окончил речь свою, то начальствующие лица, равно как и вся масса народная, стали отвергать взведенное на них обвинение и заявили, что они и не думали делаться вероотступниками, вовсе не ради нововведений воздвигли жертвенник, но отлично сознают, что существует только один Бог, общий всем евреям, и только один алтарь, на котором можно совершать жертвоприношения, а именно медный алтарь, стоящий перед скиниею. «Между тем теперь нами воздвигнутый алтарь, который вызвал (в вас) такие подозрения, мы построили вовсе не в целях религиозного культа, но для того, чтобы он служил символом и вечным напоминанием нашей взаимной близости и чтобы он побуждал нас оставаться благоразумно верными родным установлениям, а не для того, чтобы быть нам поводом к отступничеству, как вы, однако, предполагаете. Засвидетельствовать такую цель построения нами этого жертвенника может всеблагий Господь Бог. Поэтому будьте о нас лучшего мнения и не считайте нас заслуживающими истребления, которому должны бы подлежать все потомки Авраама, вводящие у себя новые порядки и отступающие от родных обычаев».
28. За это заявление Финеес выразил им свою благодарность и похвалу; затем он вернулся к Иисусу Навину и сообщил народному собранию о результатах своей миссии. Иисус был очень рад, что не представляется никакой необходимости идти в поход, взяться за оружие и начинать войну с близкими родственниками, и за это принес Господу Богу благодарственные жертвы. Распустив после этого народ по своим областям, Иисус сам остался жить в Сихеме.
Двадцать лет спустя, когда он достиг очень преклонного возраста, он послал во все города извещение, что приглашает к себе наиболее почетных граждан, начальствующих лиц, старейшин и возможно большее число простого народа. Когда все собрались в Сихеме, Иисус стал им напоминать о всех благодеяниях, оказанных евреям Господом Богом, указал им на великое значение этих благодеяний, в силу которых евреи вышли из своего унизительного положения и достигли такой славы и могущества, убеждал их и дальше заслуживать такое милостивое расположение Предвечного, оказывая Ему всяческий почет и выражая свое благочестие, которое одно только и угодно Господу Богу и которое закрепит за ними Его к ним любовь. Он же считает своею священной обязанностью обратиться к народу с этим увещанием, так как собирается расстаться с жизнью и потому просит их не забывать его наставления.
29. Сказав это всем собравшимся, Иисус Навин испустил дух. Прожил он сто десять лет, из которых провел сорок, учась всему полезному у Моисея, а после его смерти был двадцать пять лет военачальником. Это был человек крайне одаренный, отлично умевший убеждать народную массу в целесообразности придуманных им мероприятий, выдававшийся также своей храбростью и неустрашимостью в опасностях войны, отличный руководитель в мирное время и во всякую минуту дававший доказательства истинной своей добродетели. Похоронили Иисуса в городе Фамне [232] , в колене Ефремовом. Около того же времени умер и первосвященник Елеазар, оставив своим преемником сына своего Финееса. Елеазара могила и надгробный памятник находятся в городе Гаваофе.
232
.… в городе Фамне… – Фамна (Фамнаф-Сараи) – город на горе Ефремовой, на север от горы Гааша (северная граница удела колена Иудина). – Примеч. ред.
Глава вторая
1. После смерти этих двух мужей Финеес возвестил по приказанию Господа Бога, чтобы в войне с хананейскими племенами начальство принадлежало колену Иудову. Дело в том, что народ в этом предприятии очень желал знать точное решение Предвечного. Затем колено Иудово пригласило себе в помощь симеонитов с тем условием, что если они помогут им истребить хананеян в области Иудовой, то им будет оказана та же услуга по отношению к их собственной стране.
2. Так как к тому времени дела хананеян опять поправились, то они с большим войском стали поджидать евреев близ города Везеки [233] , поручив предводительствование этим войском царю Везеки, Адони-Везеку (это имя значит «владыка Везеки», потому что слово «адон» означает по-еврейски владыку, господина), и рассчитывали побить израильтян благодаря тому, что умер Иисус Навин. Сойдясь с этими хананеянами, еврейские войска в составе двух вышеупомянутых колен блестящим образом сразились с ними, перебили из них свыше десяти тысяч человек, остальных же обратили в бегство и бросились
233
.… близ города Везеки… – Везека – хананейский город, лежавший на западном берегу Иордана. Точное местоположение этого города до сих пор неизвестно. Евсевий и Иероним знали две соседние деревни этого имени, лежавшие на дороге из Сихема к Скифополю. Достоверно известно, что Везека находилась на северной окраине Палестины.
3. Отсюда евреи направились к Хеврону, взяли его и умертвили все его население. Там еще оставалось в то время племя гигантов, которые выдавались среди остальных людей огромным ростом и страшной внешностью, так что вызывали во всех изумление, переходившее в страх, благодаря их мощному голосу. Еще и по сей день показываются их исполинские кости, и кто не видел их лично, тот не поверит, как чудовищно велики они.
Этот город был предоставлен в знак особого отличия левитам, и к нему было прирезано еще сверх того пространство в две тысячи локтей, остальную же часть этой области евреи отдали, сообразно распоряжению Моисея, в дар Халеву, одному из тех разведчиков, которых Моисей (когда-то) посылал в Хананею. Равным образом они уделили часть земли потомкам мадианитянина Иофора, тестя Моисея, потому что те покинули свою страну, примкнули к евреям и совершили вместе с последними странствование по пустыне.
4. Затем колена Иудово и Симеоново заняли все города в нагорной части Хананеи, а из тех, которые были расположены в равнине и у моря – Аскалон и Азот, тогда как Газа и Екрон не сдавались им. Напротив, жители этих мест, занимая равнину и обладая значительным количеством боевых колесниц, нанесли напавшим на них евреям чувствительный урон. Ввиду этого те два колена, удовлетворившись необычайно богатою добычею, захваченной во время всех этих войн, вернулись в свои города и сложили оружие.
5. Между тем вениаминиты, в стране которых находился Иерусалим, удовольствовались тем, что наложили на население дань, и таким образом обе враждующие партии успокоились: одни отдыхали от резни, другие от постоянных опасностей, и те и другие принялись мирно обрабатывать землю. Их примеру последовали и все остальные колена израильские, а именно – удовольствовались наложением на хананеян дани и перестали воевать с ними.
6. Воины колена Ефремова осадили Вефиль, но, несмотря на продолжительность осады и на все усилия, не были в состоянии довести дело до успешного конца. Тем не менее они упорно осаждали город, не двигаясь с места. Затем им удалось поймать одного человека, который как раз доставлял городу съестные припасы; евреи уверили его в том, что, если он передаст им город, они спасут как его, так и его родственников. На таких условиях тот дал клятвенное обещание впустить евреев в город. Таким образом изменник спасся вместе с родней своею, евреи же перерезали всех жителей и овладели городом.
7. После этого израильтяне стали жить в мире со своими врагами и усердно занялись обработкой земли и вообще полевыми работами. Так как последние в высокой мере вознаграждали их за труды и привели к большому богатству, то евреи впали в роскошь и стали настолько предаваться удовольствиям, что совершенно позабыли всякий порядок и перестали быть точными исполнителями законов и предписаний Господних. Разгневавшись на то, Предвечный высказал им сначала неудовольствие по поводу того, что евреи пощадили, вопреки Его желанию, хананеян, а затем сказал, что последние в будущем сумеют улучить минуту, чтобы отплатить им за это страшной жестокостью. Несмотря на то что это неудовольствие Господа Бога задело их за живое, евреи все-таки никак не хотели решиться на возобновление войны с хананеянами, тем более что они получали с последних такие доходы, да и успели уже отвыкнуть, благодаря развившейся среди них роскоши, от военных невзгод. В то же самое время и государственное устройство у евреев пришло в упадок; они перестали назначать старейшин и других, раньше обыкновенно выборных начальствующих лиц и совершенно исключительно предались земледелию, радуясь сопряженным с ним выгодам. Вследствие столь большого беспорядка между ними опять возникли серьезные смуты, которые повели даже к междоусобной войне. Поводом к этому послужило следующее обстоятельство.
8. Один из простых левитов, принадлежавший к колену Ефремову и живший в соответствующей области, женился на девушке из Вифлеема, города, который входил в состав владений колена Иудова. Будучи страстно влюблен в свою жену за ее красоту, он, однако, не пользовался взаимностью и очень страдал от этого. Так как она не изменяла своего отношения к мужу, то последний все более и более скорбел и у них происходили беспрерывные ссоры. В конце концов женщине все это надоело; на четвертый месяц она покинула мужа и вернулась к своим родителям. Изнывая от тоски по ней, муж также прибыл к родителям жены своей, которым и удалось помирить супругов и снова сблизить их между собою. В продолжение четырех дней левит прожил в доме своего тестя, причем родители жены приняли его самым радушным образом, на пятый же день после обеда он собрался домой в обратный путь: дело в том, что родители неохотно отпускали свою дочь на чужбину и оттянули отъезд до позднего часа. Затем они отправились в путь, причем за ними шел раб, а на ослице ехала молодая женщина. Пройдя уже тридцать стадиев и приблизившись к Иерусалиму, раб дал супругам совет остановиться здесь на ночлег, указывая на то, как бы с ними не случилось чего-нибудь ночью в пути, тем более что невдалеке были враги, да в ночное время вообще и безопасные места часто могут быть подозрительными и опасными. Левиту, однако, пришлось не по вкусу предложение остановиться на ночевку у чужеземцев (город был тогда еще в руках хананеян), и он настаивал на том, чтобы им пройти еще двадцать стадиев до какого-нибудь своего города. Это предложение было принято, и путешественники добрались наконец до Гивы в колене Вениаминовом.