Иван Андреевич Крылов
Шрифт:
Правительство, аристократия, дворянство хоронили «покорного» поэта, а народ прощался со своим мудрым бунтарем, учителем, другом, который всегда был недругом его врагов.
В канун похорон вспомнили, что у дворянина Крылова не было дворянского герба. А полагалось, чтобы на траурных лентах и покрывалах был изображен герб покойного дворянина. Нужно было срочно придумать герб. Среди книг Крылова лежал лавровый венок, которым увенчали Крылова в день его юбилея. И знаком венка решили заменить дворянский герб. Этим гербом украсили траурные покрывала, и на огромную седую голову мертвого рыцаря поэзии возложили старый венок с неувядающими листьями лавра.
«Санкт-Петербургские ведомости» писали: «Крылова не стало. Поэт истинно самобытный, когда литература наша еще жила подражанием, поэт по преимуществу народный,
57
«С.-Петербургские ведомости» № 252, 17/ХI 1844 года,
То была правда пополам с ложью. Таким правительство хотело видеть Крылова, таким оно пыталось сохранить его в памяти народа, уверить всех, что Иван Андреевич был послушный слуга монархии, добропорядочный верноподданный, смиренный христианин, в большом великодушном сердце которого никогда не просыпались ни злоба, ни ненависть.
Ивана Андреевича похоронили в Александро-Невской лавре, где покоились останки многих великих и замечательных людей России и первого среди них — Михайлы Ломоносова. Новый могильный холмик вырос рядом с могилами Карамзина и Гнедича, старого друга Крылова.
В день похорон многие петербуржцы получили небольшие пакеты в траурной обертке, на которой было напечатано:
Санкт-Петербург, 1844 г., 9 ноября 1/4 8 утром
В пакете лежали басни Крылова в девяти книгах — последнее издание, которое предпринял и окончил сам автор, но не успел выпустить в свет.
Это был нежданный, подарок-сюрприз покойного баснописца. Книга должна была защитить память поэта от обвинений в том, в чем он был не повинен: он не хотел лживых похвал, лживой славы доброго, незлобивого, безобидного мудреца. Смерть обрекла его на вечное молчание, и только басни могли сказать о нем правду.
Таких «приношений» было разослано по воле Ивана Андреевича свыше тысячи. Последней своей книгой Крылов начал свою бессмертную, третью жизнь.
И эта жизнь, пожалуй, была самой опасной для царского правительства. Охранители монархии и крепостничества старались убедить всех, что Крылов — это просто бытописатель-моралист, а не создатель острейших сатирических произведений. Усилия царских чиновников не остались тщетными. Ивана Андреевича запрятали в детские хрестоматии, объявили детским писателем, старались издавать его басни пореже, и полное собрание сочинений Крылова вышло только после первой русской революции.
Один из героев комедии «Горе от ума» — подловатый болтун Загорецкий говорил:
...а если б, между нами, Был цензором назначен я, На басни бы налег: ох! басни — смерть моя! Насмешки вечные над львами! Над орлами! Кто что ни говори: Хотя животные, а все-таки цари,Грибоедов в письме к приятелю [58] писал: «Карикатур ненавижу, в моей картине ни одной не найдешь... Портреты и только портреты...» Оригинал портрета Загорецкого можно было найти без труда. За год до смерти Крылова попечитель Петербургского учебного округа писал министру просвещения о необходимости сократить популярность баснописца, так как «знаменитый» Крылов, изображая пороки людей в своих баснях, метит часто на обстоятельства и события современного общества...» Запуганные чиновники и обыватели испытывали страх перед злыми баснями-сатирами. Князь Одоевский вспоминал: «Еще в недавнее время нашелся господин, который по усердию к пользе отечества ходатайствовал о запрещении большей половины басен Крылова» [59] .
58
П. Катенину, январь 1825 г. Собр. соч., Переписка, стр. 316.
59
Русский архив, 1874 г., т. II, стр. 18.
Никто и никогда не продвигал Крылова «в массы»: не существовало ни крыловских обществ, ни специальных крыловских организаций, ни крыловских чтении, которые постоянно напоминали бы об этом писателе. Басня Крылова сама пролагала себе путь к сердцу народа. И по пути, проторенному Иваном Андреевичем, шли многие русские писатели.
Сто лет назад друг Пушкина, поэт Вяземский, говорил, что крыловские басни «не могут потерять» цены из-за изменений вкуса, языка и требований. времени. На Крылова никогда не пройдет мода, потому что успех его от нее никогда не зависел».
Сто лет спустя это можно повторить слово в слово.
Памятник И. А. Крылову в Ленинграде, в Летнем саду, открытый в 1855 году.
В наши дни слава Крылова продолжает сиять тем же ясным, не затухающим пламенем. Сто лет назад поэт был так же знаменит, как и сегодня.
В чем же тайна этого беспримерного успеха? Или это еще одна загадка загадочного писателя?
Нет, тайна вечности открывается просто, как знаменитый ларчик.
Она заключена в глубочайшей народности крыловских басен. Рожденные мудростью и духом народа, они вновь вернулись в народ. «В его баснях, как в чистом, полированном зеркале, отражается русский практический ум, с его кажущейся неповоротливостью, но с острыми зубами, которые больно кусаются; с его сметливостью, остротой и добродушно-саркастической насмешливостью; с его природной верностью взгляда на предметы и способностью коротко, ясно и вместе кудряво выражаться. В них вся житейская мудрость, плод практической опытности, и своей собственной и завещанной отцами из рода в род».
Так говорил Белинский о баснях Крылова, которого считал гениальным русским поэтом. Самое понятие «народности» литературы родилось вместе с его баснями.
Необычайная простота и богатство языка, ясность и глубина мысли приближали творчество Крылова к народу. Реалистическое, правдивое изображение действительности роднило его с миллионами людей. А проникновенная мудрость внушала к нему любовь и уважение. Он заставлял думать и размышлять,
Но больше всего в его баснях привлекал сердца бесчисленных читателей душевный оптимизм, бодрость, твердая вера в торжество справедливости, свойственная духу русского народа. Крылов не ноет над судьбой бедняка, не проливает горьких слез, а хитро посмеивается над врагом, издевается над ним и злой насмешкой снижает силу врага и страх перед этой силой.
Вот в этом оптимистическом реализме Ивана Андреевича Крылова и заключается магическая сила поэта и тайна бессмертия его произведений.
Нет ни одного русского, который не знал бы имени великого баснописца и не обогащал бы свою речь его крылатыми образами, меткими пословицами, острыми поговорками. Перечитайте письма замечательных русских людей, воспоминания о них, и всюду вы столкнетесь с именем Крылова или его басен.
Великий Ленин в своих речах, в сочинениях, в письмах и в беседах с друзьями часто пользовался крыловскими образами, сравнениями, насмешкой, когда ему надо было уязвить политического противника, разоблачить и высмеять врага. Крылов был одним из любимых писателей Владимира Ильича.