Иван Болотников (Часть 2)
Шрифт:
Вот уже пять лет Болотников в Диком Поле, и он хорошо изведал повадки татар. Иной раз они нарочно показывались донцам. Ехали дерзко, открыто, дразня разъезды; те не выдерживали бусурманской наглости, снимались с дозоров и устраивали погоню. А тем временем по урочищам шло никем не замеченное ордынское войско и внезапно нападало на засечную крепость. Потом разъезды снимать не стали.
Сметливыми и коварными были у татар юртджи. Это опытные, искушенные воины. Ездили всегда одним или двумя десятками Они были ловки, подвижны и неуловимы.
Вскоре к кургану прискакала станица из Бакеевской балки. Каждый день она пряталась в этом урочище и ждала своего часа, чтобы неожиданно появиться в степи и завязать бой с татарами, если их отряд не превышал двухсот-трехсот сабель. При большем же войске вспыхивали сигнальные костры на дозорных курганах, и тогда уже выходила в Поле рать из порубежной крепости.
– В буераке татары. Их надо окружить и захватить, - произнес Болотников.
– Возьмем, батько!
– задорно прокричал казак Емоха, порывистый, горячий детина с длинным, горбатым носом.
– Твой десяток пойдет со мной. Попробуем отсечь ордынцев. Остальные к буераку. С богом, молодцы!
Казаки полетели по степи. Болотников же, с двумя десятками, поскакал в обход лощиной. Неслись молча, чтобы не вспугнуть раньше времени татар.
Ордынцы станицу заметили, тотчас высыпали из буерака и пустили коней вспять, к своим кочевьям; наперехват им стремительно мчались казаки Болотникова.
– Ги!
– охваченный азартом погони, громко воскликнул атаман.
– Ги! Ги!
– подхватили казаки.
Кольцо вокруг татар все сужалось, еще минута-другая - и улусники окажутся в гуще станичников. Но вот татары на полном скаку перепрыгнули на бежавших обок лошадей и начали постепенно удаляться от казаков.
– Уйдут, уйдут, батько!
– прокричал Емоха.
– Достанем!
– упрямо тряхнул смоляными кудрями Болотников.
Татарские кони приземисты, толстоноги и длинногривы, они быстры и выносливы. Но и казачьи лошади не уступают ордынским.
Все ближе и ближе татарские наездники. Они в чекменях5, в черных овчинных шапках с отворотами.
Внезапно ордынцы обернулись и метко пустили из тугих луков красные стрелы. Трое казаков свалились с коней.
Болотников выхватил из-за кушака пистоль, зычно и коротко скомандовал:
– Пали!
Казаки выстрелили. Несколько татар было убито, другие же с воем рассыпались по степи, но их настигали казаки, паля из самопалов и пистолей.
Ордынцы отвечали стрелами. Еще четверо станичников были выбиты из седла, но все меньше оставалось и улусников. Поняв наконец, что от казаков не оторваться, татары приняли бой на саблях. Они повернули коней и остервенело набросились на донцов, решив погибнуть в сече.
– Не рубить! Брать в полон!
– прокричал Болотников.
Но сделать это было не просто: татары в плен не сдавались. С хриплыми устрашающими воплями ордынцы отчаянно лезли на донцов, норовя
– Ловко ты его, батька!
– соскочив с коня, проговорил Емоха, вытирая о траву окровавленную саблю.
– Всех порубили. Добро хоть этого взяли. Жив ли поганый?
Иван толкнул татарина в спину, тот очнулся, взвизгнул, поднялся на ноги и свирепо метнулся к Болотникову, норовя вцепиться в него зубами. Иван отшиб его кулаком.
– Прочь, пес! Свяжите ему ноги.
Пока ордынца вязали, он извивался ужом и рычал, кусая в кровь губы.
– Злой народ, жестокий, - насупленно бросил Болотников.
– А посечь его, батько. Вон сколь наших полегло, - подскочил с обнаженной саблей Емоха.
– Не трожь! Он нам живой надобен. Орда что-то замышляет. Повезем к толмачу6. На коня его.
Татарина кинули поперек лошади.
Болотников приказал собрать убитых казаков. Семь станичников не вернутся в свои курени. Дорого даются битвы с ордынцами.
Иван взметнул на коня и оглядел степь. Невдалеке тянулись невысокие, опаленные солнцем, рыжие холмы. Степь казалась убаюканной и спокойной, но Иван знал, что в любой момент могут показаться из-за холмов татары и вновь начнется лютая сеча.
Оглянулся. Дозорный курган едва виднелся в синей дали. Сейчас на кургане стоит передовая сторожа и с нетерпением ждет от станицы вестей.
"Далече ускакали", - подумал Болотников, направляя копя к ближнему холму. Въехал на вершину, напряженно всматриваясь в сторону крымских кочевий.
"Отсюда хорошо видно. Самое место новому дозорному кургану".
Болотников поехал по разъездам, маячившим в разных концах степи. Вначале направил коня в сторону понизовья, к правому берегу Дона. Проехал с полверсты и вступил в густую высокую траву, доходившую до плеч. Здесь начинался один из самых тревожных дозоров: разъезды терялись в бурьяне и зачастую не видели татар, набегавших с крымских степей. Ордынцы, на своих низкорослых конях, прятались в траве, как суслики, не было заметно даже их черных овчинных шапок.
Застава беспокойная, опасная; чуть зазевался - и ткнешься в бурьян, сраженный стрелой татарина. Ехал чутко, осторожно, прислушиваясь к каждому незнакомому шороху.
В бурьяне тонко пищали бекасы, голосисто и звонко бормотали куропатки, не умолкая трещали кузнечики; высоко над головой с протяжными криками пролетала к Дону стая диких гусей, а где-то в низине, из тихого озерца, донесся крик лебедя...
Привычные, родные звуки Дикого Поля. Болотников давно уже научился слушать и понимать степь со всеми ее свистами, криками и отголосками, с ее удивительной красотой и богатырскими просторами.