Иван-царевича не надо

Шах Ольга

– Это вас.

Яков слегка растерялся, но к телефону все же подошел. Поглядывая на незнакомца, он приложил холодную трубку к уху и замер.

– Яков, ты меня слышишь? – голос затих, ожидая ответа. Яков не смог ответить, только слегка кивнул головой, и голос продолжил, будто увидел это еле заметное движение. – Хорошо. Знаю, это прозвучит странно, но сейчас подъедет такси, – голос в трубке назвал номер машины, – это за тобой. Если жена тебе еще нужна, то садись. А если нет, то у меня к тебе есть интересное предложение, – затем последовали гудки.

Яков почувствовал слабость, он сделал несколько глубоких вдохов и посмотрел через стекло почты. Только что он видел Тому, она стояла в очереди за… сердце Якова провалилось, за высоким мужчиной в черном плаще и широкой шляпе. Он бросил трубку и кинулся внутрь.

– Тома! Томочка! – кричал он, но жены нигде не было. Он выбежал обратно на улицу, достал мобильный, но никак не мог найти ее номер в записной книжке. – Что же это? – он чувствовал, что руки его дрожат. Яков закрыл глаза и попытался успокоиться. Когда он открыл их, перед ним стояло такси. Яков проморгался несколько раз: «Как машина могла подъехать так незаметно?». Он обошел ее сзади. Номер верный. Ничего необычного в ней не было, водитель тоже не имел никаких особенностей. Задняя дверца приоткрылась, приглашая Якова сесть. Яков замешкался. Уж очень подозрительной казалась вся ситуация, сумасшедшей, да и честно сказать, страшноватой. Неведомая сила подтолкнула Якова вперед. Оказавшись внутри, Яков даже не успел усесться – голова сделалась тяжелой, и под мягкое урчание мотора Яков задремал.

– Прибыли, – водитель похлопал Якова по колену.

Разлепив глаза, Яков вывалился из такси. Посреди поляны, окруженной густой зеленью леса, стоял маленький аккуратный домик.

– Не избушка на курьих ножках, уже хорошо, – мысленно перекрестившись, он вошел. Внутри дом был намного больше, чем снаружи. На удивление тут было тепло и чисто: на полу лежали пестрые половички, вдоль стен стояли сундуки и лавки, печь занимала весь правый угол, а из плетеных корзин, прижимавшихся друг к дружке пузатыми боками, торчали лоскуты ткани.

– С чем пожаловал? – ласково спросил старик. Он сидел за крепким дубовым столом и листал газету. Прозрачные мотыльки влетали в комнату через распахнутое настежь окно и мешали старику читать. Он несколько раз отмахнулся от них, переложил ногу на ногу и, послюнявив палец, перевернул страницу. – Повышение по работе хочешь или денег побольше? Здоровье подправить или соседям насолить?

– Я за женой.

Старик даже не отвлекся от своего занятия:

– Яшенька, ты!

Яков не удивился тому, что его назвали по имени.

«Колдун, очевидно, – рука потянулась к месту, где должен был висеть крестик. – На месте, – сильно легче ему не стало, но все же было как-то спокойнее».

– А я тебя ждал. Проходи, присаживайся, – он указал в сторону кресла с подушками и пледом. Потом он представился, начал разговор о жизни, молодости; о том, каких людей встречал, сколько всего они желали. Как не хватает помощников, и что другие обзавелись целыми кланами, а он силу теряет. Плед ласково обнимал Якова и, слушая колдуна, он почти забыл, зачем пришел, как вдруг в комнату, кряхтя и покачиваясь, точно перекатываемая волнами бочка, вошла старуха, а следом бледная, будто неживая, вплыла Тома. Его Тома. Она встала возле печи, ожидая указаний, затем занялась хозяйством. Яков смотрел на жену. Он думал, что она подойдет к нему, может, спросит что-то, но она ходила туда-сюда, суетилась и совершенно не обращала внимания на мужа.

– Ой, да брось расстраиваться, – Витольд задумчиво погладил короткую седую бородку. – Она ж тебе надоела. Развестись хочешь. Могу тебе помоложе найти, послушную. Хочешь? – кривая улыбка расползлась по старческому морщинистому лицу.

Яков встал из-за стола и подошел к жене. Внешне это была его Тома, но сейчас она была какая-то чужая – марионетка, подчинившаяся воле колдуна.

– Тома,– он попробовал взять ее за руку, – пойдем домой, – она посмотрела сквозь него, а затем продолжила возиться с печкой.

Старуха, наконец, дошуршав до Витольда, бросила на стол мешочек сухих трав. Он взял их, понюхал, кинул щепотку в чашку.

– Молодец, Анчутка, радуешь хозяина.

Яков посмотрел на старуху, она показалась ему очень знакомой. И имя. Он так и застыл, наблюдая за неповоротливой фигурой. В попытке вспомнить, где же он ее видел, Яков крепко задумался и простоял так, наверное, не меньше часа. Ноги совсем затекли, и Яков дернулся, скидывая морок.

– Надо бы водички погреть, – как ни в чем не бывало, произнес колдун. Тома, молча, взяла чайник, зачерпнула воды из ведра, притаившегося за дверью, и понесла его к печке. Яков смотрел на жену, и ему сделалось грустно и неуютно.

– Яша, ну чем ты недоволен? – в голосе Витольда слышалось едва скрываемое нетерпение. – Зачем тебе Тома? – опять он завел свою шарманку. – Мне вот в хозяйстве пригодится. Ладная она у тебя. – «А ты – бестолочь» – подумал старик. – Ну, повидался и хватит. Езжай домой. Или у тебя все-таки есть другое желание? – Витольд наблюдал за Яковом через узкие щелки глаз. – Ты не стесняйся, спрашивай. Я все могу. Не бесплатно, конечно, – он открыл банку с варением. – Чайку?

– Нет, ничего мне не надо. Верните Тому.

Витольд отщипнул булку и макнул ее в варение:

– Что ж, будь по-твоему, – он щелкнул пальцами и старуха снова зашевелилась, вытащив из сундука бумагу и чернила. – Сейчас только договор составим.

– Какой еще договор?

– Купли-продажи, – посмеивался Витольд.

– И сколько денег вы хотите?

– Денег? – старик расхохотался и чуть не подавился булкой, – они мне не нужны. Ни деньги, ни золото, ни самоцветы, – глаза Витольда блеснули лукавым огоньком, и Яков подумал, что ничего хорошего ждать не стоит.

– А чем же еще можно расплатиться? – он вспомнил о письме. «Утоп».

– А сам-то как думаешь? – Витольд поднялся из-за стола и подошел к Якову вплотную, – есть идеи?

Яков чувствовал, как желудок его сжимается. По спине пробежал холодок, и он невольно сглотнул.