Иван Грозный
Шрифт:
В нашей стране крепостное право приняло в конце концов отвратительные рабовладельческие формы: крестьянин оказался прикрепленным не столько к земле, сколько к личности феодала; не существовало никакой государственно-правовой регламентации отношений феодала и крепостных. Думается, эти особенно уродливые формы развития крепостничества во многом вызваны опричниной. Так ли это? Ведь такие формы крепостное право в нашей стране приняло значительно позже, в конце XVII, а то и в XVIII веке, а в XVI веке крестьянин еще был прикреплен только к земле, а не к ее владельцу. Так стоит ли и в этом винить опричнину, у которой и без того много на счету? Стоит. Речь здесь идет об одном из отдаленных последствий опричнины.
Дело в том положении, в котором оказался в результате опричнины русский господствующий класс. Грозненский террор
Однако в истории слишком много взаимосвязано, чтобы можно было пренебречь интересами какой-то социальной группы без ущерба для всего общества. Ведь государев холоп не может не быть деспотом по отношению к своим крестьянам, всегда будет стремиться превратить их в своих холопов. Раб не терпит ниже себя свободных или хотя бы полусвободных людей. Приниженное, закрепощенное положение русского дворянства привело к еще большим закрепощенности и приниженности крестьянства. Только через два века, после петровских реформ, в екатерининское время появилась дворянская интеллигенция, вошло в жизнь, по словам Н.Я. Эйдельмана, первое поколение "непоротых дворян", которые и стали создавать высокую культуру, частью пошли в декабристы. Но крестьянство долго еще оставалось в том же рабском, приниженном состоянии. То "барство дикое", о котором писал Пушкин, родилось в России не только благодаря опричнине, но благодаря и ей.
Итак, тот путь централизации через опричнину, по которому повел страну Иван Грозный, был гибельным, разорительным для страны. Он привел к централизации в таких формах, которые не поворачивается язык назвать прогрессивными. И потому было бы ошибкой считать прогрессивной террористическую диктатуру опричнины. Не только потому, что протестует наше естественное нравственное чувство (хотя, подчеркиваю, и это крайне важно), но и потому, что последствия опричнины отрицательно сказались на ходе отечественной истории.
Должно быть, это не случайно. Аморальные деяния не могут привести к прогрессивным результатам. История опричнины еще раз наглядно демонстрирует справедливость этой утешительной истины.
Князь Иван Московский - верноподданный Великого Князя Симеона Бекбулатовича Всея Руси
После отмены опричнины царь Иван прожил еще почти 12 лет. Нам предстоит остановиться на этом, последнем периоде его жизни. Таких массовых казней, какими был отмечен страшный 1570 год сначала в Новгороде, а потом и в Москве, уже больше не было. Но кротким государем Иван IV не стал. Людей, кончивших в те годы жизнь на плахе, хватило бы для того, чтобы любой другой монарх прослыл жестоким тираном. Как и раньше, в казнях присутствовала садистская изощренность. Так, царь любил тешиться тем, что осужденного зашивали в медвежью шкуру (это называлось "обшить медведно") и затравливали насмерть собаками. Нескольких вызвавших государев гнев монахов было как-то приказано привязать к бочкам с порохом, которые взорвали: дескать, раз вы ангелы, то и летите себе на небо. Это было не единственным проявлением царского юмора в убийстве. Так, один из дворян по фамилии Овцын был повешен рядом с овцой. Царь, должно быть, очень веселился, глядя на двух повешенных однофамильцев. Да и приближенные, вероятно, обязаны были смеяться шутке государя.
К 1575 году относится один из самых загадочных эпизодов времени Ивана Грозного. Осенью этого года в Успенском соборе Кремля был торжественно коронован великим князем всея Руси крещеный татарский хан Симеон (до крещения его звали Саин-Булатом) Бекбулатович. А Иван Грозный стал именоваться князем Иваном Васильевичем Московским. По словам Пискаревского летописца, он "ездил просто, что бояре, а зимою возница в оглоблех... А как приедет к великому князю Семиону, и сядет далеко, как и бояря, а Семион князь велики сядет в царьском месте".
Сохранилась одна челобитная князя И. В. Московского Симеону Бекбулатовичу. Она написана так, как положено писать подданному: "Государю великому князю Семиону Бекбулатовичю
В этом политическом маскараде была одна удивительная деталь. На первый взгляд Россия была разделена на две части: на великое княжение Симеона Бекбулатовича и на "удел" князя Ивана Московского. Но в одной части страны словно не существовало ни великого князя Симеона, ни князя Ивана Московского. Здесь все по-прежнему делалось именем "царя и великого князя Ивана Васильевича всеа Русии". Это были в основном земли с татарским и другим нерусским населением, входившие раньше в Казанское ханство. Царь Иван, видимо, опасался, чтобы имя татарина на великокняжеском престоле не вызвало здесь волнений, не сделало бы марионетку Симеона чем-то большим, чем марионетка.
В чем же причины этого странного эпизода? Конечно, внешне многое напоминает опричнину. Страна вновь разделена на две (или даже на три) части. Вступление на престол Симеона сопровождали, как и учреждение опричнины, казни: затравили собаками, "обшив медведно", новгородского архиепископа Леонида, казнили десятка полтора недавних крупных опричников, в том числе князя Бориса Давыдовича Тулупова, бывшего перед этим одним из ближайших советников царя Ивана, его фаворитом.
Кстати, вотчины Тулупова получил молодой придворный Борис Федорович Годунов. Он только начинал свой путь наверх, хотя для восхождения было сделано уже немало: недавний опричник, зять покойного Малюты Скуратова (а память этого палача царь Иван почитал), он только что породнился с самим государем: весной того же 1575 года сестра Бориса Ирина вышла замуж за царского сына царевича Федора Ивановича. Вероятно, Годунов приложил руку и к устранению своего могучего соперника - князя Тулупова: ведь вотчины опальных обычно получали доносчики. Недаром уже после смерти Грозного Годунов отдал эти неправедно полученные вотчины в монастырь по душе казненного князя. Кто знает, с богом или с собственной совестью хотел тем самым примириться этот талантливый и беззастенчивый политик?
Все же вокняжение Симеона Бекбулатовича не открыло собой волну массового террора. Да и близость с опричниной была во многом внешней. Многие из бывших опричников остались в Симеоновой "земщине", а в "государеве уделе" оказалось немало бывших земских. Так же переменились роли территорий: "удел" князя Московского состоял в основном из бывших земских уездов, а многие уезды, входившие в опричнину, стали частью княжества Симеона Бекбулатовича.
О причинах этой странной комедии с переодеванием в недоумении гадали современники, спорят и историки. Высказывалось предположение, что царь ставил перед собой внешнеполитическую задачу. В это время в Речи Посполитой был период "бескоролевья".
За несколько лет до того королем был избран французский принц Генрих, герцог Анжуйский. Но во Франции освободился королевский престол, на который Генрих имел права. Молодой король сделал выбор между Варшавой и Парижем в пользу Парижа и бежал из страны. Во Франции вступил на престол Генрих III, а Польша осталась без короля.
Предстояли новые выборы. Среди кандидатур были и Иван Грозный, и его сын царевич Иван. Не для того ли, чтобы облегчить свое избрание, царь отказался от трона? Ведь тогда на сейме должны были бы избрать не иноземного монарха, что угрожает независимости страны, а простого князя.