Июль. Добро и Свет
Шрифт:
Старик недовольно всплеснул руками и выпалил:
– Зато жива осталась! Если бы не я, вы бы ей устроили что-нибудь. Отказ тормозов или выезд на встречку. У вас же всё просто. Проблема есть, пока человек жив. А если он мёртв, то и проблема рассосалась. Так ведь? —Егор Ильич замолчал на пару секунд, раздосадованный, что не сдержался. – Я её от вас спас, можно сказать. А деньги она себе ещё заработала. – Махнул рукой старик.
Алексей вздохнул. Покрутил головой. Суставы его шейных позвонков захрустели.
– Не вы спасли, – заговорил он. – А мы дали возможность
– Да что вы заладили?! – снова возмутился Егор Ильич. – «Мы», «вы»! Не надо мне это рассказывать. Я знаю всё. Лучше вашего, думаю. – Он с брезгливостью осмотрел человека, сидевшего напротив. – Вы тогда ещё, наверное, в институте вашем, или как он там назывался, штаны просиживали и борщ государственный лопали. Рассказываете мне сейчас, как много сделали для Родины.
– Да что ж вы шумите-то, Егор Ильич? – мирно улыбаясь, спокойно спросил Алексей. – Я, конечно, в вашей истории не участвовал, в силу, как вы правильно подметили, возраста. Но у нас ведь всё записано. А что написано пером, сами знаете, остаётся на века под грифом секретно. Тут важно доступ к материалам иметь. Я имею. – Алексей не скрывал удовольствия. – Читать люблю, опять же.
– Ну и что вы там вычитали? Чем меня напугаете? – Егор Ильич сцепил ладони в замок.
Алексей пожал плечами.
– Да ничем, собственно. Ну, разве только ваш напарник случайно узнает, что вы нечестный человек и друзей можете кинуть. Из убедительных источников информацию получит. Тогда вашим тёплым взаимоотношениям конец. Ваш Сергей переживёт, конечно, он парень самодостаточный. А вас ждёт одинокая старость и квартира в городе Видном. Однушка, если я не ошибаюсь. Вам же больше не надо, правда?
Егор Ильич скривился снисходительно.
– Что там всё так под вашим грифом секретно и написано?
Алексей, улыбаясь, закатил глаза.
– Ну не то, чтобы прямо так. Но мы-то с вами знаем, Егор Ильич, из одного и того же сюжета можно извлечь совершенно разные смыслы. Ведь главное что? Главное – правильно расставить акценты. Что-то подчеркнуть, о чём-то умолчать. Где-то приукрасить, а где-то намеренно нивелировать. Так ведь можно и из любовной переписки сделать грязный донос. И наоборот, из отвратительного пасквиля – хвалебную оду. Ты же знаешь, Ильич, – фамильярно завершил свою тираду гэбист.
Егор Ильич посмотрел по сторонам равнодушно. Он понимал, что эти люди добьются своего, и всякое сопротивление ничем хорошим не закончится ни для него, ни для Сергея.
– Короче, главнокомандующий, говори, что хочешь, – выдохнул он. – Вижу, отцы – командиры тебя научили, как поступать со старшими и отработанными.
Алексей не скрывал удовлетворения от содеянного. Лето. Жара. И никого не пришлось сильно уламывать, призывая в помощь негуманные методы воздействия. Он наклонился вперёд к Егору Ильичу и стал тихо рассказывать:
– Я сейчас покажу вам фотографию одного интересного человека, который придёт к Сергею в качестве клиента. Ваша задача передавать нам всё, что тот попросит, кого закажет, и что ваш друг будет делать, когда вы примите заказ. От вас нам нужна информация –
–Дословно – да. Но зачем? – спросил помощник сыщика, понимая, что ответа не получит.
–Просто – надо. Вы не задумывайтесь, Егор Ильич. Задание простое, донельзя. Просто передавайте нам вводные и последующие за ним действия. Кого куда направить, мы сами решим. А вы нам в этом поможете. Вы умеете. Мы знаем. Так будет удобно и для вас, и для нас. Остальное в архивах быльём порастёт. Будьте уверены.
Егор Ильич закивал равнодушно. Он понимал, что любой его поступок снова будет записан в «анналы истории», и как бы он ни продолжал жить, эти ребята его разыщут, когда возникнет необходимость. Используют. И ни разу не задумаются над его самочувствием, даже если пять пуль внутри его лёгких будут мешать сделать последний выдох перед смертью.
– Показывайте, молодой человек, – лениво произнёс он, не забыв сделать вид, что ему всё равно и он готов на любые поступки, лишь бы не разрушить иллюзии своего друга по поводу бытия и всего, что с ним связано.
– Вот и хорошо. – Алексей засунул руку в правый внутренний карман. Достал сотовый. Потыкал в него большим пальцем, удерживая на широкой ладони. И протянув, к лицу старика, сказал:
– Вот этот человек, Егор Ильич, представляет угрозу национальной безопасности. Он или его люди вскоре выйдут на связь с вашим агентством и предложат достаточно крупный гонорар за определённую работу. Гонорар ваш. В смысле, Сергея, а вам зарплата от его имени. – Поправился гэбист. – Ваш босс может забрать деньги на свою компанию. Но ваша задача – передавать нам сведения о происходящем. Особенно в критических ситуациях. Мы же люди честные. Вы должны помнить. Вас никто не обделил и пенсию выплачивают регулярно. Так что задержитесь на светлой стороне. В сумрак уйти всегда успеете. Я ясно излагаю? – спросил Алексей тоном, не предполагающим возражений.
– Да все ясно, – ответил Егор Ильич, понимая, что повязан прошлым. – Фотографию можно повнимательнее рассмотреть?
Заполучив телефон с картинкой, он стал с пристрастием рассматривать лицо незнакомца. «Мало ли ещё для чего пригодится», – думал Егор Ильич.
Вытянутое лицо. Подчёркнутые скулы. Аккуратная коротко остриженная борода. Карие глаза. Интеллигентное, красивое лицо мужчины лет сорока.
– Его имя Измаил. Он придёт к вам и даст задание. Мы должны будем узнать от вас всё, что хочет, и всё, что он знает.
Егор Ильич с удивлением посмотрел на сотрудника государственных органов.
– А сами что? У вас кадров не хватает, можно подумать?
Человек, который сидел у окна, и лицо которого не смог рассмотреть Егор Ильич, в этот момент повернулся и заговорил.
– С кадрами у нас всё в порядке. Как и прежде. Измаил большой человек. Тёртый калач, поэтому мы не хотим его пугать своим присутствием. А хотим выйти на людей, с которыми он взаимодействует. Как только выполните свою часть работы, мы вас оставим в покое до поры до времени.