Июнь 41-го. Окончательный диагноз
Шрифт:
Подведем итоги. За 40 дней наступления (или за 68 дней операции, если принять официальную версию) войска Красной Армии продвинулись на 500–550 км. Потери противника (убитые, раненые, пропавшие без вести) составили порядка 350–400 тыс. человек, что — принимая во внимание исходную численность ГА «Центр» — нельзя охарактеризовать иначе как полный разгром. Цена победы: 178,5 тыс. убитых, 587,3 тыс. раненых, всего 765,8 тыс. человек . Потери личного состава наступающих вдвое превысили потери обороняющихся. Потери боевой техники Красной Армии составили 2957 танков, 2447 орудий и минометов, 822 самолета. [309] Даже не подвергая сомнению достоверность приведенных выше, вполне официальных данных, можно утверждать, что потери Красной Армии не ограничились только этими цифрами. Было потеряно время. Август, сентябрь, октябрь, ноябрь, декабрь — пять долгих месяцев простояли на месте советские войска, прежде чем 12 января 1945 г. смогли возобновить наступление от Вислы к Одеру и далее на Берлин. Да, конечно, тут сыграл свою роль и политический фактор (Сталин терпеливо дожидался, пока немцы утопят в крови Варшавское восстание), однако в конце сентября восстание было окончательно подавлено, но фронт с места не сдвинулся; долгие месяцы простояли в обороне советские войска и на сотнях км фронта севернее Варшавы. Видимо, следует признать, что после запредельного напряжения операции «Багратион» Красная Армия нуждалась в длительной передышке для восстановления сил.
А теперь вернемся к событиям лета 1941 г. Место действия — то же самое, погодно-климатические условия, продолжительность дня и глубина болот без изменений. Еще одна составляющая сходства «Багратиона» и «Барбароссы» — численность группировки обороняющихся. В составе войск Западного фронта и оказавшегося под ударом ГА «Центр» левого (южного) фланга Северо-Западного фронта было всего 47 «расчетных дивизий» (26 стрелковых, 2 кавалерийские, 13 танковых и 6 моторизованных дивизий, 1 воздушно-десантный корпус и 3 противотанковые бригады), что почти в точности равно численности немецких и венгерских войск к началу операции «Багратион».
Дальше начинаются все нарастающие различия. У обороняющихся есть мощный бронетанковый «кулак» — более 2,2 тыс. исправных (!) танков, в том числе 430 новейших КВ и Т-34, и более 0,5 тыс. пушечных бронеавтомобилей БА-10; это принципиально другой — в сравнении с немецкой ГА «Центр» лета 1944 г. — уровень вооружения, теоретически позволяющий наносить сокрушительные контрудары, ломать планы противника и навязывать ему «свою игру». На стороне «восточных» есть крупная группировка авиации, в составе которой числятся 1634 боевых самолета (881 истребитель и 753 бомбардировщика) [111]. Такая «туча» боевых самолетов существенно меняет ситуацию — есть чем прикрыть с воздуха собственные войска, есть чем атаковать движущиеся по лесным «дорогам-ущельям» моторизованные колонны противника.
Главное же отличие «Багратиона» от «Барбароссы» обнаруживается при знакомстве с составом группировки наступающих — здесь мы переносимся из страны великанов в страну лилипутов. О трехзначных числах количества дивизий немецкие генералы не могли даже мечтать. Вся Группа армий «Центр» (да, самая мощная в составе войск вторжения) насчитывала всего 49 «расчетных дивизий» (31 пехотная, 1 кавалерийская, 9 танковых, 6 моторизованных, 3 охранные дивизии, 1 моторизованная бригада и 1 моторизованный полк). Примерное равенство сил с группировкой Красной Армии. Если же сравнивать с «Багратионом», то в четыре раза меньше, чем было у наступающей стороны летом 1944 г.
На вооружении 9 немецких танковых дивизий было (не считая пулеметные танкетки) 1,7 тыс. танков; с учетом 6 дивизионов и 2 батарей «штурмовых орудий», 4 дивизионов самоходных «истребителей танков» и 2 батальонов огнеметных танков набирается всего порядка 2 тыс. танков и САУ. Чуть меньше, чем у обороняющихся, или вдвое меньше, чем было у Красной Армии в операции «Багратион». С воздуха ГА «Центр» поддерживал 2-й Воздушный флот, на вооружении которого было (включая неисправные!) 1145 боевых самолетов (400 истребителей, 568 бомбардировщиков, 177 многоцелевых Ме-110). В полтора раза меньше, чем у обороняющихся, или в 4,6 раза меньше, чем было у наступающей стороны в операции «Багратион».
Теперь для удобства сведем все это многообразие цифр в две простые таблицы:
Таблица 13
Таблица 14
Примечание: к категории «пехотные» отнесены также стрелковые, кавалерийские и охранные дивизии.
Тут еще надо отметить, что таблица 13 не отражает тот наиважнейший факт, что уже в первых числах июля восточнее Березины немцы встретились с многочисленными, полностью отмобилизованными дивизиями Второго стратегического эшелона, в частности, с соединениями 5-го и 7-го мехкорпусов, имевших на вооружении более 1,5 тыс. танков.
Общий вывод сомнений не вызывает: в рамках той военной науки, которая считает дивизии, калибры, килотонны бомб и миллиметры брони, у вермахта летом 41-го было мало шансов на проведение успешной наступательной операции, да еще и на огромную глубину; с учетом свойств местности, наличия многочисленных речных преград и двух линий укреп-районов шансы становились просто нулевыми. Вот только реальность оказалась совсем иной.
На рубеж Витебск, Орша, река Днепр немцы вышли к 10 июля 1941 г. В отдельных точках вышли еще раньше, но на всей протяженности названной линии вермахт оказался на 20-й день операции. Темпы — в два раза выше, чем в операции «Багратион» (и это если считать жестко, ограничивая продолжительность наступательной операции Красной Армии 1 августа 1944 г.).
Потери обороняющихся (Западного фронта Красной Армии) точно не знает никто. Статистический сборник Кривошеева оценивает общие потери Западного фронта (разумеется, без учета трех разгромленных в полосе от границы до Вильнюса дивизий Северо-Западного фронта) в 418 тыс. человек. Принимая во внимание, что две трети соединений ЗФ остались в «котле», а вышедшие из окружения дивизии насчитывали в лучшем случае 1–2 тыс. человек, реальную оценку потерь — подробнее этот вопрос мы рассмотрим в конце данной Части книги — следует повысить до 500–550 тыс. человек. Что заметно больше, но в принципе сопоставимо с безвозвратными немецкими потерями в операции «Багратион».
Абсолютно, разительно несопоставимыми оказались потери наступающих. К 10 июля 1941 г. общие потери (убитые, раненые, пропавшие без вести) ГА «Центр» составили порядка 24–26 тыс. человек. В 30 раз меньше потерь Красной Армии в операции «Багратион ». Немецкие потери составили порядка 2,5 % от исходной численности личного состава ГА «Центр», поэтому не удивительно, что вермахту не потребовалось ни пяти месяцев, ни пяти недель, ни даже пяти дней оперативной паузы. 29 июня танковые дивизии замкнули кольцо окружения у Минска, 3 июля было возобновлено наступление на восток, 10 июля был занят Витебск и началось форсирование Днепра, 16 июля немцы заняли Смоленск…
Sapienti sat. «Умному достаточно», как говорили древние латиняне. В данном случае даже и не очень умному человеку должно быть понятно, что такая ошеломляющая разница в пропорциях потерь не может быть следствием плохой работы воздушного фильтра на двигателе Т-34 или устаревшей конструкции бронезаслонок на ДОТах Минского УРа. Даже тактические преимущества первого удара, которые Сталин подарил противнику, не могут объяснить такой разгром, в таком темпе и с такими мизерными потерями победителя. Причина поражения была гораздо серьезнее, и читателю, который набрался труда и терпения дочитать до этого места книги, все должно быть уже предельно ясно. Однако название книги обязывает, и поэтому мы приступаем к подробному разбору короткой истории гибели Западного фронта.