Июнь. 1941. Запрограммированное поражение.
Шрифт:
Таким образом рассчитывалось, что время, необходимое для достижения всех поставленных целей в кампании на Востоке, будет находиться в пределах от девяти до 17 недель. В случае, если бы советское руководство к тому времени не рухнуло и не заключило мир, наступление пришлось бы продолжить до самого Урала. После уничтожения их армии и утраты ценнейшей европейской части страны Советы считались неспособными вести крупные военные операции, но все еще были бы в состоянии организовать свое правительство в Азии и продолжать войну в течение неопределенного времени.
Маркс приложил к своему плану рекомендации по подготовке кампании: об организации связи, о строительстве и усовершенствованию дорог, мостов, железнодорожных путей и станций, о районах расквартирования войск, их формировании, оснащении и боевой подготовке, о заготовке картографических материалов и
3 сентября 1940 г. оперативный отдел ОКХ под руководством нового начальника, генерал-лейтенанта Паулюса, начал работу над стратегической проработкой кампании против Советского Союза, основываясь на плане Маркса «Ост». Сам Маркс был отстранен от дальнейшей работы в штабе сухопутных войск [72] .
72
Гитлер не доверял Марксу, потому что в начале 30-х годов он был тесно связан с его политическим противником генералом фон Шлейхером, убитым нацистами во время «ночи длинных ножей» 30 июня 1934 г. Поэтому 16 сентября 1940 г. фюрер не утвердил назначение Маркса на должность начальника штаба группы армий «Центр», и его отправили в войска в качестве командира дивизии.
Интересно, что планирование будущей войны с СССР велось параллельно и в штабе верховного главнокомандования вермахта (ОКВ), который подключился к этой работе еще 29 июля 1940 г. В этот день начальник его оперативного отдела генерал артиллерии Йодль сообщил начальнику отдела национальной обороны полковнику Варлимонту, что Гитлер принял решение «раз и навсегда покончить с большевистской угрозой путем внезапного нападения на Советскую Россию при первой же возможности» [408]. Поскольку война между нацистской и коммунистической идеологиями рано или поздно считалась неизбежной, фюрер решил было начать наступление немедленно, осенью 1940 г. Однако начальнику штаба ОКВ фельдмаршалу Кейтелю удалось отговорить его от этой авантюрной затеи, убедительно описав трудности войны на территории СССР в зимний период. Еще одним веским аргументом против такого поспешного нападения была слаборазвитая дорожная сеть на недавно захваченных Германией польских землях. Она делала невозможными переброску и снабжение достаточно большой группировки войск. Гитлер нехотя согласился отложить начало операции на середину мая 1941 г.
Работа группы Варлимонта началась с составления директивы с кодовым названием «Строительство на Востоке», которую уже 9 августа утвердил Кейтель. Директива предусматривала целый комплекс мероприятий, направленных на создание необходимых условий для быстрого сосредоточения войск на территории польского генерал-губернаторства и подготовку для них соответствующей инфраструктуры — дорог, аэродромов, казарм, складов, линий связи и прочего. Ее разработка велась с соблюдением строжайшего режима секретности. Больше всего Варлимонта волновал вопрос, будет ли Англия окончательно покорена к весне 1941 г. или Германии все же придется вести войну на два фронта? Йодль заверил его, что кампания против СССР будет проведена вне зависимости от состояния дел на Западе [409]. После завершения работы над этой директивой группа Варлимонта по приказу Йодля приступила к разработке своего собственного плана кампании против СССР. Главной целью Йодля была проверка предложений ОКХ еще до того, как они попадут на стол к Гитлеру, поэтому вся работа должна была проводиться без оглядки на армейское планирование. Ответственным за нее был назначен подполковник Бернгард фон Лоссберг, и по его имени этот план получил известность как «Этюд Лоссберга». Сам Лоссберг дал своему плану кодовое обозначение «Фриц», а позже предложил Йодлю более подходящее название — «Барбаросса». Так впервые всплыло это имя, завоевавшее впоследствии печальную известность [410].
Прежде всего фон Лоссберг проанализировал все возможные сценарии действий Красной Армии. Наиболее вероятными из них были следующие:
1. Неожиданное наступление на вермахт, еще не завершивший своего развертывания.
2. Оборонительное сражение в приграничных районах с целью удержать свою территорию.
3. Отход в глубину страны, чтобы растянуть коммуникации наступающей германской армии и создать для нее трудности со снабжением, а затем нанесение контрудара.
Первый вариант фон Лоссберг счел невероятным. Он не верил в способность РККА и ее командования развернуть широкомасштабное наступление в районе Польши или Восточной Пруссии. Максимумом активности, который он ожидал от советских войск, могли стать частные операции против Финляндии или Румынии. При этом наступление на Финляндию отвлекло бы туда часть сил Красной Армии, а выход вермахта в район Ленинграда создавал непосредственную угрозу их тылу. Действия против Румынии, направленные на уничтожение жизненно важной для Германии топливной базы, ожидались, главным образом, со стороны советской авиации. Считалось, что имевшиеся в Румынии немецкие войска вместе с румынской армией были достаточно сильны для отражения этой угрозы.
Наиболее вероятным фон Лоссберг полагал второй вариант: Красная Армия не уступит без боя вновь приобретенные районы своей страны. Именно такое развитие обстановки он, как и Маркс, считал наиболее выгодным для немцев. Оно позволяло им разгромить основную часть войск противника в приграничном сражении, а потом просто добивать остатки организованного сопротивления.
Наибольшие неприятности мог преподнести вермахту последний вариант. В этом случае у границы РККА вела бы только сдерживающие действия силами арьергардов. Под их прикрытием ее главные силы получали возможность беспрепятственно отойти на удобные для обороны рубежи за Западной Двиной и Днепром. Немцам очень не хотелось оказаться перед необходимостью прорывать заранее подготовленные и занятые многочисленными войсками позиции, да еще прикрываемые широкими реками [411].
«Этюд Лоссберга» был завершен 15 сентября. В отличие от плана ОКХ фон Лоссберг предложил использовать не две, а три группы армий. Двумя из них рекомендовалось нанести главный удар севернее Припятских болот, ибо именно там лежал кратчайший путь на Москву через Смоленск. После захвата района Смоленска силами ГА «Центр» дальнейшее развитие операции зависело от успехов ГА «Север». Если бы последняя была в состоянии самостоятельно продолжать наступление на Ленинград, ГА «Центр» бросила бы все свои силы на Москву. Но если бы ГА «Север» забуксовала, ГА «Центр» пришлось бы временно прекратить свое наступление и помочь соседу. В Финляндии намечалось сосредоточить все имеющиеся там силы финнов и немцев на южном направлении, а наступление на Мурманск не предполагалось.
21 сентября Гитлер распорядился начать воздушную разведку и фотографирование советской территории на глубину до 300 километров [412]. Первые разведывательные полеты были проведены уже в октябре того же года, а до 22 июня 1941 г. их состоялось более 500. Львиную долю этих вылетов совершили самолеты Не-111, Do-215, Ju-88P и Ju-86P из специальной разведывательной эскадрильи под командованием подполковника Теодора Ровеля. Они были оборудованы форсированными двигателями и герметичными кабинами и благодаря этому летали на высоте примерно девять километров [413].
Забегая несколько вперед, отметим, что 22.05.41 Гальдер записал в своем дневнике:
«Демонстрация снимков, сделанных эскадрильей Ровеля над пограничными районами русских. Ясно видны большие работы по усилению обороны (особенно отрывка противотанковых рвов) вдоль границы. Многочисленные траншеи для кабельных линий связи свидетельствуют о наличии сплошного оборонительного рубежа. Аэрофотоснимки подтверждают наше мнение о решимости русских удержаться на границе» [414].
Но сбор информации осуществлялся не только военными самолетами-разведчиками. Немецкие рейсовое пассажирские самолеты, летавшие по трассе Москва — Берлин, тоже разведывали объекты, находящиеся на их пути и даже преднамеренно отклонялись от установленного маршрута, чтобы расширить зону наблюдения. Нередко германские самолеты садились на советские пограничные аэродромы для сбора сведений о них под предлогом потери ориентировки в учебных полетах. До самого начала войны советской авиации, наземным войскам и пограничникам было категорически запрещено открывать огонь по немецким самолетам — нарушителям государственной границы. В директиве НКВД пограничным войскам этот запрет обосновывался тем, что нарушения со стороны Германии «носят непреднамеренный характер», поэтому «при нарушении германскими самолетами нашей границы оружия не применять» [415]. Благодаря этому запрету у немцев появилась редкая возможность собирать разведывательные сведения в спокойной обстановке, как на полигоне. Германский военный атташе в Москве Кестринг также получил задание отрекогносцировать маршруты и пути сообщения на направлениях наступления трех групп армий. Немцы использовали любую возможность для сбора разведывательной информации о СССР и его вооруженных силах.