Из архива миссис Базиль Э. Франквайлер, самого запутанного в мире
Шрифт:
— Мамочки!
Эмма хотела было снова зажать ему рот, но передумала. Вместо этого она бегом выволокла его из музея на Пятую авеню, и они смешались с толпой.
Глава 8
Во
Конечно, ждать ответа на письмо было еще рано, но их точно магнитом тянуло на вокзал Гранд-Централ. По дороге — было уже около полудня — они позавтракали в кафе «Чок-фулл-о’натс» [7] на Мэдисон-авеню. Они медленно жевали, растягивая удовольствие, — а те, кто дожидается свободного столика, пусть хоть полопаются от нетерпения!
7
«Чок-фулл-о’натс» (Chock Full O’Nuts — «Полным-полно орешков») — популярная в 60-70-е годы XX века сеть кафе-кондитерских в Нью-Йорке
Сказать по правде, брат с сестрой не очень-то спешили заглянуть в арендованный ящик. Ведь пока не заглянул, можно надеяться, что там что-то есть.
Но в ящике ничего не было.
С вокзала они поплелись куда глаза глядят и сами не заметили, как оказались у знаменитого здания Организации Объединенных Наций. Эмма оживилась и предложила для разнообразия устроить «экскурсию в ООН». О том, что такие экскурсии бывают, она прочла в путеводителе Автомобильной ассоциации Америки.
— Мы узнаем все-все-все про ООН!
— Сколько это стоит? — прищурился Джимми.
— А вот давай зайдем и спросим!
Они зашли и спросили. Пятьдесят центов. За каждого. Ну что ж, сказал Джимми, можно и на экскурсию, если Эмма готова обойтись сегодня без пирожного.
— А ты как думала — и экскурсия, и пирожное? Так не бывает!
— А если экскурсия и шоколадный пломбир? — с надеждой спросила Эмма. — Так бывает?
Подошла их очередь. Девушка-билетер улыбнулась им:
— Что, в школе сегодня нет занятий?
— Нет! — подтвердил Джимми. — В котельной котел взорвался. Отопление отключили и нас отпустили по домам. Вы бы слышали этот грохот! Все окна повылетали. Мы думали, землетрясение. У четырнадцати детей порезы и ушибы, и теперь их родители подают в суд на школу, чтобы она оплатила расходы на лечение. Это было утром, часов в десять, как раз заканчивалось чтение — второй урок — и тут…
Высокий мужчина в фетровой шляпе (вид у него был такой, будто он сам работает в ООН, так что непонятно было, зачем ему эта экскурсия) раздраженно сказал:
— Что такое? Почему очередь задерживается? В чем дело, я спрашиваю?
Девушка протянула Джимми два билета.
— Скажите, а в какой вы… — начала она, но мужчина в шляпе уже стучал монеткой о прилавок:
—
Уже уходя, Эмма и Джимми успели подумать: нет, такого бы не взяли на работу в ООН.
А вот девушку взяли на работу в ООН, поэтому она протянула мужчине билет и вежливо сказала:
— Вот, пожалуйста. Надеюсь, экскурсия вам понравится!
— Слушай, а здорово ты придумал с этим котлом! — шепнула Эмма на ухо брату, пока они вместе с другими посетителями ждали приглашения на экскурсию. — Да еще так быстро сообразил…
— Придумал-то я давным-давно, — махнул рукой Джимми. — Просто до сих пор не было случая рассказать.
— Все-таки ты молодец! Я бы так не смогла.
— Да ладно тебе! — расцвел Джимми.
Тут из громкоговорителя донеслось объявление: их приглашали на экскурсию. Гидом оказалась молодая индианка с черной косой ниже пояса, в сари, длинный подол которого она придерживала одной рукой. Одеяние подчеркивало ее изящную походку: двигалась она легко и плавно, маленькими шажками, и складки сари колыхались вокруг ее колен. Оттенок ее кожи напомнил Эмме дымчатый топаз: мамин самоцвет, талисман тех, кто родился в ноябре. Да и голос у девушки был какой-то необыкновенный, с мягким акцентом, вот только смысл слов от Эммы все время ускользал.
Поэтому, когда экскурсия закончилась, Эмма мало что узнала про ООН. Зато она выяснила кое-что другое. Оказывается, есть еще один способ быть не такой, как все: ходить в сари. Значит, решила Эмма, когда она вырастет, то сделает одно из двух. Она либо уедет в какую- нибудь далекую страну, наподобие Индии, где все носят сари, и будет там одеваться так, как сейчас, либо наоборот, поселится в самом заурядном месте вроде Гринвича и станет носить что-нибудь совершенно необыкновенное — да хоть сари, почему бы и нет?
— А как тебе эти наушники, в которых можно слушать экскурсию на каком угодно языке? — спросил Джимми. — Здорово, правда?
— Да-а-а, — задумчиво ответила Эмма.
Джимми подозрительно посмотрел на сестру. Одна рука ее была изогнута, другая прижата к животу, шажки стали короче, походка изящнее, и вокруг ее колен как будто что-то колыхалось.
— Эй, что с тобой? — спросил он. — Живот схватило?
Эмма смерила его взглядом:
— Знаешь что, Джимми? По-моему, ты хоть полсвета объедешь, все равно по пути домой будешь думать только о том, где бутерброд с тунцом обойдется тебе дешевле: в кафе-автомате или в «Чок-фулл-о’натс».
— Так это от того бутерброда ты за живот держишься? — уточнил Джимми.
— Ну, хватит! — рассердилась Эмма. — Ни слова больше!
Пожалуй, придется придумать какой-то другой способ стать не такой, как все, решила она. Ангел подскажет ей выход. Непременно подскажет!