Из Багдада в Стамбул

Май Карл Фридрих

– Так же хорошо, как и свой собственный, – ответил малыш.

– Это он?

– Он.

Теперь я знал, как поймать дервиша. Я спросил его:

– Али Манах, ответь мне, кому принадлежат золотые монеты, находящиеся в кошельке?

– Мне… то есть тебе, если кошелек твой, – ответил он.

Он было поддался на мою уловку, но вовремя раскусил меня.

– И ты не претендуешь на это золото?

– На что мне твое золото?

Кади тряхнул головой.

– Эфенди, – сказал он, – пока мы не поместим его в тюрьму, нам ничего

не удастся. Сейчас я его туда отправлю.

– Но так долго ждать мы не можем. Давайте доставим его в дом, где я был этой ночью. Его обитатели подтвердят, что он тот самый, за кого мы его принимаем.

– Ты прав. Мы всех их захватим! Али Манах, в каком переулке находится этот дом?

– Я не знаю, – ответил арестованный. – Я никогда до сих пор не бывал в Эдирне!

– Его ложь уже становится непереносимой! Эфенди, ты сам найдешь этот дом?

– Конечно. Я его приметил.

– Тогда в путь. Я пошлю за хавасами, которые пойдут с нами и арестуют всех, кто там окажется. Но твой друг Гулям обещал триста пиастров. Эти двое нашли тебя. Они получат деньги, эфенди?

– Я сейчас им выдам.

Я достал кошелек; но Гулям остановил мою руку.

– Стой, эфенди. Ты гость в моем доме. Я сам оплачу.

Он уже собирался выдать деньги хавасам, стоящим с радостными лицами у дверей, как кади остановил его:

– Подожди. Я командую этими полицейскими в Эдирне. Скажи сам, эфенди, они тебя действительно нашли?

Мне не хотелось портить настроение хавасам, и я сказал:

– Да, они меня нашли.

– Я тебе верю, но скажи, нашли бы они тебя, если бы я их не послал на поиски?

– Хм. Тогда бы они явно меня не нашли.

– Так кому ты обязан тем, что тебя обнаружили?

Я был вынужден признать его логику.

– Тебе, ясное дело.

Он кивнул и продолжил:

– Так кому принадлежат эти триста пиастров?

– Одному тебе.

– Пусть Гулям даст их мне.

Он взял деньги и спрятал их. У полицейских вытянулись лица. Я попытался незаметно подойти к ним и передать им по золотой монете из кошелька. Мне это удалось. Таким образом, деньги Али Манаха нашли должное применение.

Послали за полицейскими, которые вскоре явились. Прежде чем мы тронулись в путь, кади кивнул мне, чтобы я отошел в сторону. Я с любопытством ждал, что он мне скажет.

– Эфенди, ты уверен, что он дервиш из Стамбула?

– Да.

– Он был в момент, когда тебя схватили?

– Да. Он определял размер выкупа, который я должен был внести.

– И он забрал вещи из твоих карманов?

– Именно он.

– И твой кошелек?

– И кошелек.

Теперь я начал понимать, что он задумал. Я упомянул, когда рассказывал о моих похождениях, что нашел в кошельке больше денег, чем было там до того. За это он и зацепился. Он хотел конфисковать их! Он интересовался дружеским тоном и дальше:

– Сегодня кошелек лежал в его сумке?

– Да, я изъял его.

– И там было больше денег, чем раньше?

– Там были золотые монеты.

– Так что ты показываешь, что они тебе не принадлежат!

– А кому тогда?

– Ему, конечно, эфенди!

– Но почему он положил свои деньги в мой кошелек?

– Потому что твой ему больше понравился. Но никто не должен обладать тем, что ему не принадлежит.

– Ты прав. Но что, ты думаешь, что у меня есть нечто, что мне не принадлежит?

– Да, есть. Золотые монеты, которые он туда положил.

– Валлахи! Разве ты не от меня услышал, что он лжет, говоря, что положил золото в мой кошелек!

– Но это ложь!

– Надо еще доказать. Я ничего не знаю про деньги.

– Ты же сам сказал, что до этого в кошельке ничего не было.

– Это так. Никто не знает, как золото туда попало, сейчас оно там – значит, это моя собственность.

– Этого я не могу допустить. Власти должны забрать все, чтобы затем вернуть истинному владельцу.

– Но тогда скажи мне, кому принадлежит вода, которая шла всю ночь в твоем дворе в виде дождя?

– К чему такой вопрос?

– Власти заберут и воду, чтобы вернуть владельцу? Ночью в моем кошельке пошел дождь. Вода моя, ибо единственный, кому она могла принадлежать, от нее отказался.

– Как я слышал, ты франк и не знаешь законов этой страны.

– Может быть, поэтому я следую собственным законам. Кади! Деньги мои, ты их не получишь!

Сказав это, я отвернулся от него, и он не сделал попытки мне возразить. Мне не нужны были эти деньги, но оставив их себе, я извлек бы большую пользу, нежели если бы они провалились в бездонную суму чиновника.

Мы тронулись в путь. Хавасы получили приказ следовать на отдалении, чтобы привлекать поменьше внимания.

Мы пришли на тот самый угол, где вчера вечером встретились с бежавшим человеком. Гулям тоже вспомнил это место. Отсюда вести должен был я. Найти дом было делом несложным. Дверь оказалась заперта. Мы постучали. Нам никто не открыл.

– Они испугались, – сказал кади. – Они нас заметили и попрятались.

– Не думаю, – возразил я. – Один из этих людей встретился мне, когда я шел с Али Манахом. Он видел, что дервиш арестован и дело провалилось. И он предупредил остальных.

– Тогда ворвемся силой!

Вокруг стали собираться прохожие. Кади приказал хавасам рассеять толпу. Затем дверь попросту выломали. Я признал длинный коридор. Полицейские обшарили все помещения – никого. Все говорило о том, что обитатели дома спешно спасались бегством.

Я искал место, где лежал связанный. Вернувшись во двор, услышал, как кади затеял новый разговор с Али Манахом. Он поначалу боялся, что в доме кто-то окажется, но страх исчез вместе с теми, кому удалось улизнуть. Мне пришлось все повторить – показать место, где он сидел рядом со мной и куда они тащили меня связанного.