Из Багдада в Стамбул

Май Карл Фридрих

– Они стоят вверху вон там и слушают нас, сиди!

– Пусть себе стоят. Скажи мне, хаджи Халеф Омар, твои пистолеты заряжены?

– А ты видел их когда-нибудь разряженными, сиди?

– Вытащи их и, если этот человек не ответит мне на вопрос, заданный в последний раз, влепи ему пулю в голову. Понял?

– Не беспокойся, сиди, тогда он получит две пули вместо одной!

Я в последний раз спросил беджат:

– Куда уехал хан?

На этот раз ответ не заставил себя ждать:

– Чтобы напасть на беббе.

– На беббе? Значит, он мне солгал.

Он сказал, что собирался навестить джиаф.

– Господин, хан Хайдар Мирлам никогда не говорит неправду. Он действительно собирается к джиаф, если ему удастся его затея.

Теперь я догадался, почему он спрашивал меня, друг ли я или враг для беббе. Он хотел, предоставив свою защиту, сохранить мое расположение.

– Вы живете с беббе в стычках? – спросил я затем.

– Это они с нами, господин. А мы за это отнимем у них сегодня их скот, ковры и оружие. Сто пятьдесят человек займутся этим, а еще пятьдесят пойдут с ханом к джиаф.

– Если беббе это допустят, – добавил я.

Даже в темноте я заметил, что он гордо поднял голову.

– Они-то? Беббе – враги! Разве ты не знаешь, как сегодня этот человек убежал от нас?

– Один – от двухсот!

– А ты один его поймал!

– Господи, да я поймал бы десять беджат, если бы нужно было. К примеру, вот ты и те четверо, что дежурят снаружи, и десять других в другом лагере – все вы мои пленники. Халеф, охраняй выход. Кто без разрешения захочет выйти, будет застрелен.

Мой хаджи тут же исчез, а беджат со страхом спросил:

– Господин, ты шутишь?

– Нет, не шучу. Хан скрыл от меня главное, ты тоже сказал мне кое-что по принуждению. Поэтому я сейчас вправе чувствовать себя в опасности. Эй, подойдите, вы, четверо!

Они исполнили мой приказ.

– Сложите оружие у моих ног!

Когда они запротестовали, я добавил:

– Вы ведь про нас слышали! Если вы будете вести себя честно, с вами ничего не случится и вам вернут оружие, но если что-то задумаете, вам не помогут ни джинны, ни шайтан.

На этот раз они выполнили все, что от них требовалось. Я передал оружие своим спутникам и проинструктировал Мохаммеда Эмина, как ему дальше себя вести.

Затем я отправился изучать русло ручья в месте, где он вытекал из ущелья.

Снаружи между камней я увидел караульного, который меня сразу узнал.

– Кто тебя выставил здесь?

– Хан.

– Зачем?

– Чтобы он, возвращаясь, знал, что все в порядке.

– Очень хорошо. Ступай в лагерь и скажи моим спутникам, что я сейчас вернусь.

– Я не имею права покидать свой пост!

– Хан об этом не узнает.

– Он все узнает.

– Может быть, но я ему скажу, что то был мой приказ.

Караульный ушел. Я знал наперед, что Мохаммед остановит и разоружит его. Но я до сих пор не выяснил, где же второй лагерь. Правда, вечером голоса раздавались совсем близко, место будет легко найти. Так оно и вышло. Я услышал ржание и пошел на звук. На земле сидели девять беджат, принявшие меня в темноте за своего товарища, потому как один из них закричал:

– Что он говорит?

– Кто?

– Чужеземец-эмир.

– Да он сам здесь стоит, – ответил я. Теперь они меня признали и поднялись на ноги.

– О эмир, помоги нам, – попросил один. – Беббе сбежал от нас, и, когда хан вернется, он поступит с нами жестоко.

– Как же ему удалось сбежать? Разве вы его не связывали?

– Он был связан, но постепенно ослабил узлы, а когда мы спали, он забрал своего коня и наше оружие и ускакал.

– Берите своих лошадей и следуйте за мной!

Они тут же повиновались, и я привел их к нашей стоянке. К этому времени хаддедин развел маленький костер, и окрестности немного осветились неверным пламенем. Страж сидел без оружия с остальными беджат. Девятеро, которых я привел с собой, были так деморализованы случившимся, что без сопротивления сдали свои ножи и копья. Я объяснил всем пятнадцати, что им только в том случае стоит опасаться своего хана, если ему вздумается обвинить нас в предательстве, вернуть же бежавшего беббе мне не удастся.

Мистер Линдсей выспросил у Халефа все, что ему не удалось понять из моего объяснения. Теперь он принялся терзать меня:

– Сэр, что мы будем делать с этими парнями?

– Это выяснится, когда хан вернется.

– А если они разбегутся?

– Это им вряд ли удастся. Мы же следим за ними, а на выходе я поставлю хаджи Халефа Омара.

– Туда? – Он указал на проход, который вел наружу. Когда я кивнул, он продолжил:

– Этого недостаточно. Ведь есть еще и второй выход. Там, сзади. Yes!

Я посмотрел в том направлении, куда указывал его палец. При свете костра узрел кусок скалы, а перед ним куст.

– Шутите, сэр, – ответил я. – Кто переберется через этот камень?! Он пять метров высотой!

Линдсей засмеялся:

– Хм! Ума вам, конечно, не занимать, мистер. Но Дэвид Линдсей не глупее, сэр!

– Объяснитесь, пожалуйста.

– А вы пойдите и осмотрите поближе камень и куст. Понятно?

– Это нам весьма на руку. Беджат об этом знают?

– Думаю, нет, потому как, когда я туда совал нос, они не обратили на меня внимания.

– А проход очень узкий?

– Можно с лошадью пройти.

– А что там за местность снаружи?

– Не знаю, отсюда не видно.

Дело представлялось настолько важным, что мне нужно было пойти и все посмотреть самому. Я поручил свои обязанности спутникам и покинул стоянку. В темноте долго искал место, где между скал рос кустарник. Дыра, которую он скрывал, была около двух метров шириной. За кустарником громоздились камни, но днем лошадь провести между ними было можно.

Поскольку я не знал, что нас ждет в ближайшем будущем, то достал нож и сделал несколько глубоких надрезов на некоторых ветвях, чтобы их было легко отвести, если я поведу здесь лошадь. Естественно, я сделал все так осторожно, что беджат ни о чем не догадались. Затем вернулся в лагерь и сменил Халефа на его посту. Он получил указание сообщать обо всех, кто приблизится к стоянке.