Из двух зол
Шрифт:
Возможно, этот способ перемещения подойдёт и для Эрвина. Вот он обрадуется перспективе оказаться в родном мире, из которого когда-то был так безжалостно выдернут. Не понятно только, двойник Эрвина, то есть настоящий принц Эрвин, будет ли счастлив обратному обмену. Возможно, он уже считает земной мир родным. Обзавёлся друзьями и даже семьёй.
Нея, заметив, что Варя немного успокоилась, потихоньку подобралась вместе с креслом к столику и продолжила трапезу. Варвара гуманно дала соффе дожевать плюшку, прежде чем перейти ко второй части беседы. Был ещё один вопрос, который тревожил. Как Неизуральдина догадалась,
– Нея, вернёмся к нашему прошлому разговору. Так всё-таки как вы догадались, что случилось с Рамнезой?
Неизуральдина, которая потянулась было за новой плюшкой, одёрнула руку и недовольно пробурчала:
– Сговорились все сегодня, что ли. Поесть нормально не дают. Что б ты знала, голубушка, меня по этому вопросу уже шпионы Адриана допросили.
Потом всё-таки взяла сдобу и, откусив, продолжила:
– Ну, ладно они подозревали меня в покушении. Можно понять. Работа у них такая, да и не в курсе были, что не по доброй воле поехала к Рамнезе. Но ты то? Сама ведь туда послала.
– Вы им рассказали, что ездили к королеве по моему заданию? – всполошилась Варя.
– Ты за кого меня принимаешь? – обиженно поджала губки Нея. – Я как-никак специалист по оказанию особых услуг. Квалификация у меня ого-го, чтобы своего работодателя выдавать. Сказала, что ездила согласовать с матерью жениха некоторые вопросы проведения свадебной церемонии.
– Правдоподобно, – одобряюще усмехнулась Варя. – И как это я усомнилась в таком квалифицированном специалисте?
– То-то же, – польщённая похвалой, Нея продолжила с энтузиазмом. – А догадалась я о том, что произошло с королевой, опять же, потому что у меня квалификация на высоте. Когда первый раз с ней разговаривала, кое-что заметила.
– Что?
– Рамнеза была немного рассеянной и неуклюжей.
– В чём это выражалось?
– Несколько раз переспрашивала одни и те же вопросы. И чашку с чаем ставила то мимо блюдца, то на край столика – чуть не опрокинула на себя.
– Что удивительного? Она ведь была расстроена. Плакала.
– Да. Сначала я тоже списала всё на нервный стыв. Но потом, когда мы приехали во второй раз, и вдруг оказалось, что королева мертва… Я поняла, что никакое это было не волнение – на Рамнезу наложили проклятие. Причём, незадолго до нашего разговора с ней.
– С чего вы взяли?
– Она переспрашивала вопросы, не потому, что была рассеяна – она начала плохо слышать. И с чашкой проблемы были не из-за переживаний – королева начала плохо видеть. Прокляли её – лишили чувств.
Варя недоверчиво сощурилась.
– Вот не надо только этого скепсиса, – возмутилась Неизуральдина и продолжила зловещим шёпотом: – Знаешь, что я тебе скажу. Есть такие страшные люди с недобрым глазом. Приходилось мне сталкиваться. Снимала порчу с одной барышни. Её вот в точности также сглазили – отключили органы чувств. Мать рассказывала, пришла к ним одна старушенция, глянула на дочку, и та через несколько часов полностью перестала и видеть, и слышать, а потом и вовсе отключилась. Впала в летаргический сон.
– И дышать перестала? – уточнила Варя.
– Нет, дышала.
– Но у королевы-то и дыхание остановилось или почти остановилось, – обратила внимание на неувязку Варвара. – Иначе лечащий врач не посчитал бы её умершей.
– Думаю, ей ещё и яд дали.
– Зачем так сложно? Если кто-то хотел отравить, разве одного яда не достаточно?
– Смотря какой яд. Если слабенький, к примеру, сок Чукусов, то им не отравишь. От него только лёгкое недомогание. Но если человек находится под воздействием сильного проклятия, а тут ему ещё и яду в чай капнуть, пусть даже не смертельного, этого вполне хватит, чтобы отправить на тот свет.
– Думаете, это был сок Чукусов? – ужаснулась Варя.
– Не знаю. Это я так, для примера. Яд мог быть любым.
– А этот ваш Сатир-бурьян, которым вы королеву растирали, он, вообще-то, помогает от отравления соком Чукусов?
– Я же тебе рассказывала: он помогает почти от всего. Но тут действовал профессионал. Применил одновременно и проклятие и зелье. Вот Сатир-бурьян и подействовал только наполовину.
– А шпионам Адриана вы в точности такую же версию озвучили, как и мне?
Неизуральдина усмехнулась:
– Чего это я буду с ними откровенничать? Они же мне не платят, в отличие от тебя. Рассказала ровно столько, чтобы вычеркнули меня из списка подозреваемых.
– Думаете, получилось?
– Не сомневаюсь.
– Откуда такая уверенность?
– Через некоторое время после разговора один из них вернулся и передал мне благодарность от Адриана за спасение его матушки. А это значит, шпионы всё ему преподнесли в выгодном для меня свете: не я это дело затеяла, но зато хоть как-то разрулила.
– А в чём выражалась благодарность?
Неизуральдина самодовольно хмыкнула:
– К словам было приложено кое-что более существенное.
Ну, понятное дело – деньги. Вот почему-то, соффе от Адриана досталась правильная благодарность. Получила то, что больше всего любит. Оказывается, когда захочет, принц может вполне адекватно выражать признательность. Вот только Варе в этом смысле отчего-то не везёт. Помогла расправиться с головорезами – получила дурацкий гвоздём засевший в голове поцелуй. Помогла разбудить интерес Эрвина к фехтованию – получила дурацкий поединок-пари, который, по всей видимости, проиграет. Всё-таки, насколько Варя успела заметить, фехтует Адриан восхитительно и как это не горько признавать, гораздо лучше, чем сама Варвара. Не спасёт даже то, что рана на правой руке принца ещё не совсем зажила.
Зачем только Варя согласилась? Думала, бросив Адриану вызов, поставила заносчивого красавца на место, а в итоге оказалась вовлечённой в сомнительную авантюру. Страшно подумать, что за желание загадает принц. Те варианты, что приходили в голову, вызывали дрожь по коже или бросали в жар. Нет, допустить такое, категорически было нельзя. Чего это Варя заранее сдалась? Если разработать правильную тактику и стратегию поединка, учесть слабые стороны противника и сыграть на своих сильных сторонах, то ещё не известно, кто выйдет победителем. Тут будет важна каждая деталь. И начать нужно с самой простой – костюма для фехтования, которого у Вари, понятное дело, не было.