Из двух зол
Шрифт:
Варя поняла намёк. Её мужества хватило на тренировочный бой. Но когда потребовалась помощь в поимке преступника, она в кусты. Что и требовалось доказать. Именно поэтому Адриан и не хотел, чтобы Варя обучала Эрвина. Что за навыки она ему передаст? Умение вести себя в понарошечных поединках?
– Я согласна, – с невозмутимостью в голосе произнесла Варвара.
Рамнеза не понимала до конца, что с ней происходит. Никогда ещё не испытывала таких странных пугающих ощущений. Её предупредили, что это будет похоже на крепкий сон. Сон без сновидений.
Видимо, что-то пошло не так. Хотя поначалу происходило в точности то, что и предполагалось. Через несколько минут после приёма снадобья заметила, как постепенно отключаются органы чувств: стала хуже видеть и слышать. И надо же такому случиться, именно в тот момент явилась эта ворожея, Неизуральдина. Напомнила о Юнивеции, и Рамнеза не смогла сдержаться – разрыдалась. Возможно, не будь королева под действием препарата, то, как всегда, проявила бы ледяное спокойствие. Но в этот раз не вышло. Господи! Как же захотелось увидеть свою девочку. Рамнеза прекрасно понимала, что через несколько часов впадёт в кому, но, тем не менее, стала умолять гадалку привезти Юнивецию. Просила сделать это как можно скорее, пообещала хорошо заплатить. Но напрасно. Неизуральдина не успела. Ещё до её приезда, Рамнеза полностью лишилась чувств. Провалилась в небытие.
В этом состоянии и должна была оставаться некоторое время, но почему-то очнулась. Вернее, проснулось сознание. Только оно. Органы чувств не работали. Своего тела Рамнеза не ощущала. Не знала, что происходило вокруг. Могла управлять только мыслями и воображением. О боже! Как это страшно: остаться наедине с собой. Сознание, оторванное от тела и окружающего мира – пугающее состояние. Никогда бы не подумала, что это так жутко. Наверно поэтому мозг начали душить мучительные воспоминания. Так тщательно скрываемые, так настойчиво игнорируемые на протяжение долгих лет, они вырвались из закуточков, в которые были загнаны, и затопили всё естество…
…Рамнеза лежит на кровати. Дышит тяжело. Прядка волос прилипла к потному лбу и закрыла обзор. Королева порывистым движением заправляет её за ухо. Теперь ничего не мешает видеть новорождённую малышку. Крошка прекрасна. От неё невозможно отвести взгляд. Вот так бы лежать и смотреть на это дивное личико бесконечно долго.
Но в следующее мгновение обзор снова перекрыт. Теперь это врач. Он держит в руках хирургический инструмент – поблёскивающий в ярком свете медицинских ламп металлический нож с идеально заточенным лезвием.
– Вы точно этого хотите? – обращается доктор к Рамнезе.
– Да, – заставляет себя прошептать она.
О ужас! Как это выдержать?!
Королева плотно сжимает веки. В следующее мгновение комнату сотрясает дикий крик малышки. Одновременно сердце разрывается на мелкие кусочки, как будто нож вонзён в грудь Рамнезы. «Девочка моя, прости! Прости! Прости!» – горячо шепчет королева. Неимоверным усилием воли заставляет себя открыть глаза. На плечике малышки глубокая рана в виде нехитрого знака: две параллельные бороздки и третья, пересекающая их.
– Это только смотрится страшно, – заверяет врач. – Сейчас наложу мазь, и боль утихнет. Но шрам останется навсегда, как вы и хотели.
Вода из душа лилась слишком горячая, но Винетта не пыталась отрегулировать температуру. Ей нравилось стоять под тугими обжигающими струями. Они жалили спину, и покалывание растекалось по всему телу. Это позволяло отрешиться от других ощущений – неприятных симптомов интоксикации, которые не отступали уже третий день.
Винетта взяла в руку губку, капнула на неё ароматного геля и начала неспешно растирать тело. Шершавая поверхность приятно щекотала кожу. Это помогало расслабиться – головная боль отступала. Нетти впала в подобие транса. Слышала только журчание воды, видела только клубы пара, ощущала только скольжение по телу пористого материала. Но продолжалось это до тех пор, пока губка не коснулась левого плеча. Движения сразу стали резкими порывистыми и даже неистовыми.
С трудом заставила себя остановиться. Чего добивается? Надеется стереть губкой то, что не удалось извести даже соком Чукусов? Глянула на то место, которое только что яростно тёрла – раскрасневшийся воспалённый шрам: две параллельные бороздки и третья, пересекающая их.
Винетта не знала, как он у неё появился. Не помнила. Видимо, была тогда совсем крохой. И он, этот шрам, начал с некоторых пор сильно раздражать, стал восприниматься, как клеймо позора. Он был слишком ровным и замысловатым, чтобы быть следствием случайной травмы. Кто-то намерено изуродовал плечо. И самое страшное – мучителем, скорее всего, была биологическая мать. Поиздевалась и подбросила в приют.
Нетти поняла это не сразу. Она очень долго представляла себе женщину, которая произвела на свет, добрым ангелом. Придумывала тысячи оправданий для неё. Хотела верить, что у той была веская причина отказаться от дочери. Но потом пришло горькое понимание: всё очень просто – Винетта была ей не нужна. Нетти, вообще, никому не нужна. Никому. Приёмный отец прав – она ничтожество, дочь моральных уродов. И ненавистный шрам тому подтверждение.
Острое чувство бессмысленности собственной жизни накрыло с головой. Винетта снова начала яростно тереть плечо. Только дикое жжение заставило её, наконец, выпустить губку из рук. Сделала пару глубоких вдохов. Помогло. Горячий воздух, смешанный с паром, заполнил лёгкие и, казалось, вытеснил из груди горькую пустоту одиночества. Винетта облокотилась на стену кабинки и покрутила кран, чтобы вода стала ещё горячее, а потом замерла. Несколько минут под обжигающими струями – и Нетти снова впала в спасительный транс. Только теперь не слышала ничего. Как будто кто-то нажал соответствующую кнопку на пульте управления реальностью. Картинка есть, звука нет. Релакс… Однако блаженная тишина просуществовала недолго. Настойчивый стук в дверь заставил встрепенуться.
Кто это? Адриан? У них не было свиданий уже более трёх дней. И лучше бы их и дальше не было. Отвратительное самочувствие не располагало к интиму. Почему-то даже видеть принца не хотелось. Не было сил вести привычную поднадоевшую игру. Решила не реагировать. Но стук не прекращался. Кто б сомневался, что Адриан просто так уйдёт? Уж если решил увидеться, проявит такую настойчивость и напор – не отвертеться.
Пришлось покинуть свой тёплый мирок, наспех вытереться, накинуть халат и впустить непрошеного гостя.