Из двух зол
Шрифт:
Надев маску, Жэдивер потрогал сосуды, всунул руку в похожее на перчатку приспособление и начал работать.
Струя заставила затрепетать ее тело и вынудила потверже держаться на ногах, она непроизвольно сморщилась от боли. Набросав вчерне контуры, которые следовало изменить, он стал заполнять их рисунок.
— Не могу смотреть, — сказала Эмили. — Я знаю, вы — отличный специалист, потому Бёрлингэм и выбрал вас, но мне кажется, то, что я хочу, — вам не под силу.
Вдоль края ее голени он направил струю по прямой линии
— Оценка таланта — зависит от точки зрения. Ну и от шахт и иных мест, где мне приходилось работать.
— Где, например?
— Преимущественно — на Земле.
— Я никогда не жила там, — сказала она печально.
— Вы не много потеряли.
Какой то частью разума он верил в то, что сказал, но по существу он лгал. Пока струя высушивала ноги, Жэдивер стал заполнять грудь.
— Как вы знаете, в наши дни инженеры специализируются. Возьмите индустриальные бюро. Обычно мы не занимаемся внутренними механизмами машин, хотя способны и на это. Как правило, большей частью конструируем только кожухи роботов.
Он добрался до лица и мимоходом придал вздернутому носику классически прямую форму.
— Идеальный внешний вид машины подчеркивает ее внутренние достоинства. Его достигаешь при наиболее эффективном распределении пустот и материала.
Отступив назад, он полюбовался общим видом.
Она прошлась по комнате.
— Человеческое тело — только эскиз. Его форму нельзя придавать роботу. По многим причинам. Робот должен выглядеть как приземистый контейнер на трех колесах со смотровыми трубками и волосиками антенн на макушке. Я спроектировал один. Это было мое самое любимое детище. Не знаю, был ли он смонтирован. Обычно роботы выглядят, как красивые девушки или симпатичные юноши, но механизм ведь неуклюж, он и не должен быть иным.
Искоса он посмотрел на струю.
— Короче говоря, я проектировал тела и лица роботов. Что же странного в том, что я могу делать то же самое с людьми?
Пульверизатор работал не жидкостью, а пылеобразной струёй. Женщина дрожала под ее ударами.
— Почему вам не нравятся роботы? Я не вижу в них ничего дурного. Они такие красивые.
Он рассмеялся.
— Я устал от бессмысленного совершенствования тел, которые потом выбрасывались… Почему бы телам и не быть прекрасными, учитывая то, с каким настроением они создавались?.. Как бы там ни было, я всегда кладу какой-нибудь прыщик на модель: не на лицо, на плечо, к примеру…
Она протянула к нему руки, и свистящим движением пульверизатора он смыл морщинки с ее тела.
— Земля… С вами там что-то случилось?
— Я вынужден был искать другую работу.
— Потому вы и прилетели на Венеру?
— Со временем я решился на это. Мне казалось, что где-нибудь во Вселенной должно найтись место для проектировщика, даже если он раньше имел дело с земными роботами.
Жэдивер криво усмехнулся.
— Первой моей работой в здешних краях была проектировка женских тел для так называемых общественных клубов.
— Ах, этих… — протянула она насмешливо.
— Они узаконены на Венере. Сперва я пытался избежать подобной деятельности. Завсегдатаи ночных клубов не очень-то их долюбливают. Говорят, они хотят каждый раз иметь дело со все более порочными женщинами. Когда же они имеют дело с роботами… Ну, вы понимаете…
— Не презирайте их.
Трезвый тон Эмили подействовал на него отрезвляюще. Внезапно она посмотрела на него с подозрением.
— Не делайте мне прыщики…
— Ни одного, — успокоил он ее. — Вы у меня будете без изъянчика.
И действительно, она выглядела совершенством. Но лишь с одним упущением. Всунув пальцы в контрольную перчатку, он сбрызнул ее соски. Теперь работу можно было считать оконченной.
Сбросив маску, Жэдивер отложил в сторону пульверизатор.
— Взгляните на себя.
Она подошла к зеркалу и стала перед ним вертеться, потом провела руками по лицу и с удовольствием улыбнулась.
— Ощущаешь как настоящее тело.
— Это и есть ваша новая плоть. Навсегда. Завтра, если вы порежетесь, потечет кровь…
Она удовлетворенно кивнула.
— Все?
— По инструкции — да.
Взглянув на него с неожиданной застенчивостью, она скользнула в свою одежду. Пока она не стала прекрасна, она не замечала своей наготы. Но она не знала, что нравилась Жэдиверу еще сильнее, когда стояла перед ним такой обезоруживающе беззащитной в своей увядающей красоте.
Одевшись, она повернулась к нему.
— Что это за инструкция?
Он вынул два конверта. Закрепил пульверизатор в определенном положении, показывающем, сколько раз он им пользовался. Начал объяснять.
— Псевдоплоть страшно ядовита.
Он передал ей конверты.
— Таблетки в белой упаковке нейтрализуют токсичность. Принимайте по одной через 8 часов. И не забывайте о них, если не хотите проститься с жизнью в конвульсиях на полу.
— Буду помнить. Когда начинать?
— В три часа. А теперь — несколько советов, которые, я знаю, вам бы не хотелось от меня услышать. Вы должны беречь себя, словно вам всего два месяца. Вы станете еще здоровее, когда окончательно срастетесь со своей псевдоплотью. Запомните.
Она долго рассматривала лицо, отраженное в зеркале.
— И как скоро это произойдет?
— Когда вы почувствуете себя совсем хорошо, начните принимать таблетки в зеленой упаковке — через каждый час по одной до тех пор, пока «псевдо» не приживется окончательно.
— И сколько времени я буду… такая?
— Не скажу определенно. Тут важны соотношения псевдоплоти с некоторыми другими факторами, о которых никто не знает ничего определенного. Думаю, за каждые две недели молодости вы расплатитесь тремя годами жизни.