Из глубины
Шрифт:
Зона управления климатической системой занимала большую безлюдную территорию из нескольких тускло освещенных отсеков в самом конце восьмого уровня. Там стояли теплообменники, компрессоры, установки увлажнения и прочие устройства, предназначенные для того, чтобы воздух на станции был по возможности приятным для дыхания и не содержал микробов. Хотя полы и стены дрожали от работы десятка турбин, в самих помещениях было на удивление тихо. Настороженное, чуткое безмолвие показалось Корбетту давящим. Он открыл рот, чтобы позвать Бишоп, но что-то в этой тишине заставило
В самом дальнем секторе тесно располагались огромные воздуховоды и закованные в стальные кожухи фильтровальные станции, поднимавшиеся от пола до потолка. Здесь было еще темнее, чем в предыдущих двух отсеках, и Корбетт медленно пробирался между трубами, глядя по сторонам. Может, Бишоп уже ушла? Или дежурный на станции слежения ошибся и она сюда вообще не заходила? Все же это совсем неподходящее место и…
И тут Корбетт увидел ее. Повернувшись к нему спиной, она стояла на коленях у переборки в дальнем конце помещения, совершенно поглощенная своим делом. Сначала Корбетт решил, что доктор Бишоп оказывает первую помощь пострадавшему, но потом, прищурившись, чтобы лучше видеть в тусклом свете, он понял: то, что он принял за тело, на самом деле — огромный походный мешок из черного нейлона. Корбетт приблизился. Странно — локти женщины в белом лабораторном халате ходили вверх-вниз, словно она делала непрямой массаж сердца. Озадаченный Корбетт нахмурился. Судя по едва слышному кряхтению, работа давалась Мишель нелегко.
Корбетт еще немного придвинулся. Теперь он мог заглянуть ей через плечо. Она разминала длинный брусок из материала, похожего на глину, растягивая его в толстый жгут длиной фута в два.
Еще два таких же были прилеплены к переборке рядом с ней.
Не успев сдержаться, Корбетт шумно вдохнул. Бишоп, выронив брикет, вскочила на ноги, резко развернувшись к нему.
— Так это вы саботажник, — догадался Корбетт. — Тот, который пытался разрезать купол.
Ноздри женщины шевельнулись, но она промолчала.
Корбетт понял, что надо как-то действовать — бежать, звать на помощь, но он чувствовал себя оглушенным, даже парализованным от внезапного потрясения.
— Что это? — проговорил он. — Пластиковая взрывчатка?
Бишоп снова не ответила.
Корбетт растерялся. Ведь несмотря на то, что они проработали столько месяцев бок о бок, он знал о Мишель Бишоп очень мало. И все равно не верил своим глазам. «Не может быть, не может. Наверное, это ошибка».
— Что вы делаете? — спросил он.
И она наконец заговорила:
— Я думала, и так понятно. Южная разгрузочная труба проходит как раз по другую сторону этой переборки.
Услышав ее голос, признание предательства из ее собственных уст, Корбетт освободился от умственного ступора.
— Но ведь разгрузочные трубы наполнены морской водой. Вы хотите взорвать корпус! Затопить станцию!
Он сделал шаг назад.
— Стоять!
Ее тон заставил Корбетта замереть на месте.
— Зачем вам это?
Он словно невзначай
Бишоп не ответила. Похоже, она обдумывала свой следующий шаг.
Стараясь действовать медленно и незаметно, Корбетт вытащил из заднего кармана мобильный телефон, осторожно открыл его и кончиком большого пальца нажал 1231. Это был номер Брайса, интерна, и его можно было легко набрать не глядя. Корбетт поискал на ощупь кнопку отключения звука, не нашел и прикрыл большим пальцем динамик телефона, чтобы заглушить звук.
— У нас в этой части станции, за барьером, нет «Си-четыре», — сказал он. — Где вы ее достали?
С лица Бишоп исчезла всякая нерешительность. Она зло рассмеялась.
— Масса всяких медицинских препаратов путешествует то вниз, то вверх. Вы и сами хорошо это знаете. И охрана не очень-то хочет шарить по всем мешкам с лекарствами. Так можно много чего завезти. Вот это, например.
Она опустила руку в карман халата и достала пистолет.
Корбетт, все еще не пришедший в себя от изумления, несколько отстраненно посмотрел на оружие. Это был жуткого вида пистолет, необычно блестевший, с массивным глушителем на стволе. Корбетт уже собрался спросить, как ей удалось протащить оружие через металлодетекторы, когда блеск пистолета навел на ответ: оружие было сделано из керамополимера, дорогого и запрещенного к использованию материала.
— Если вы затопите станцию, то и сами погибнете, — сказал он.
— Я ставлю детонаторы на десять минут. К этому времени я уже буду на двенадцатом уровне, у входа в спасательную капсулу.
Он покачал головой.
— Мишель, не делайте этого. Не предавайте свою страну. Не знаю, чей вы агент, но оно того не стоит. Так нельзя.
Лицо Бишоп помрачнело.
— Почему вы решили, что я служу иностранному правительству? — свирепо спросила она. — С чего вы взяли, что я вообще работаю на какое-нибудь правительство?
— Я… — начал Корбетт и замолчал, обескураженный такой вспышкой.
— Нельзя позволить Соединенным Штатам наложить лапу на то, что здесь лежит. Америка уже не раз показала, что власть и силу, которые ей достаются, она использует в дурных целях. У нас была атомная бомба, и что мы с ней сделали? Сразу взорвали два города.
— Вы не можете сравнивать…
— Что, как вы думаете, сделает Америка с технологиями, которые здесь спрятаны? Соединенным Штатам нельзя доверять такую мощь.
— Технологии? — Корбетт искренне удивился. — О чем мы говорим?
Но вспышка, быстро начавшись, так же быстро закончилась. Бишоп не ответила, просто гневно покачала головой.
И тут в тишине прозвучал голос из динамика.
Впервые Корбетт ощутил, как ужас сковывает все его тело. Во время разговора он забыл, что нужно держать палец на динамике телефона.
Лицо Бишоп окаменело.
— Покажите мне руки.
Корбетт медленно поднял руки вверх. Мобильный был в правой.
— Ах ты…
Резким движением, словно нападающая змея, Бишоп навела на него пистолет и нажала на спусковой крючок.