Из истории Кубанского казачьего хора: материалы и очерки
Шрифт:
В программе, построенной на контрастах настроений, сопоставлении разных времен, характеров, живо воспринимались и частушки «У нас нынче день субботний», «Сашенька на базар ходила», и лирические «Сторонка степная», «Чаечка», «Лети, наша песня». Танцевальные постановки осуществил заслуженный деятель искусств Кабардино — Балкарской АССР Г. Гальперин. Хорошие отзывы получили костюмы, выполненные художником Л. Коротковой.
«Стремительно разворачиваются хористы, танцевальная группа, появляются на сцене ряженые, всеми цветами радуги переливаются яркие разноцветные костюмы, полноводной рекой льется народная музыка — и зал уже очарован этим коллективом» [42] , — так приняли кубанцы, судя по отзывам критики, первую программу С. А. Чернобая.
42
Шабунин
С ноября 1969 по август 1970 года хор дал свыше 200 концертов для тружеников края. Приходил опыт, яснее виделись пути художественного совершенствования. Большую пользу коллективу принесло сотрудничество с кубанскими композиторами и поэтами. Активно сотрудничали с хором композиторы Г. Плотниченко, Г. Селезнев, П. Черноиваненко, Н. Хлопков, А. Дудник, В. Пономарев, поэты В. Бакалдин, И. Варавва, С. Хохлов, В. Подкопаев, музыковед А. Слепов.
Вместе с тем жизнь некоторых авторских песен тех лет оказалась краткой. Призванные отразить «сегодняшний день», песни эти, к сожалению, воплощали не традиционные черты народного творчества кубанцев, а расхожие музыкально — поэтические клише на «сельскую тему», характерные для советской массовой песни в 50–60–х годах. Но случались и удачи, рожденные в сотрудничестве с хором, которые и сегодня составляют украшение программ коллектива.
В 1970 году хор с успехом гастролирует в Москве и столичной области.<…>
А в филармонии тем временем вынашивался новый план, масштабный и «современный» — создание мюзик — холла. Первый опыт на этом пути — попытка «эстрадизации» Кубанского хора. В 1974 году в Краснодар из Москвы приглашается группа постановщиков — композитор В. Зельченко, поэт В. Семернин и балетмейстер Ю. Взоров. Фабула задуманного шоу впечатляла — провести зрителя почти через 200 лет истории Кубани: от «присутствия» при высадке первых запорожцев на Тамани в конце XVIII века до «посещения» в составе кубанской делегации Всемирного фестиваля молодежияи студентов в Берлине (1973 г.). Основные средства — массовые сцены, символизирующие «глобальные» перемены в жизни Кубани: от «танца живота» турчанки, похищаемой свирепыми черноморцами, до ликующих хороводов во имя дружбы народов… Программа в целом понравилась руководству филармонии. Вот краткий фрагмент ее обсуждения.
«В. Малов (режиссер). По — моему, это интересно, свежо, оригинально. В целом замысел программы мне понравился.
А. Рашевский (директор хора). Постановочная группа поработала очень хорошо… Новое всегда будет вызывать сопротивление. Коллектив находится в поиске. Надо продолжить работу».
Звучали и сомнения:
«В. Мамай (солистка хора). Чувствуется, что наши постановщики не жили на Кубани… В таком плане программа не будет жить. Песни не живут, их не будут петь».
Итоги подвел директор филармонии А. Симонов:
«Мы ничего не потеряли, работая над этой программой, — появились профессиональные, хорошие тексты, новая музыка, стал двигаться хор, балет получил уроки талантливого педагога, за это время был создан оркестр» [43] .
Правда, довольно скоро выяснилось, что «уроки талантливого педагога» обошлись филармонии примерно в 20 тысяч рублей, программа оказалась нерентабельной, и хор стал разваливаться. Было время, когда от всего оркестра в штате оставался один баянист, тоже подавший заявление об уходе, и артисты горько шутили: «А от Зельченко кантаты хор остался без зарплаты».
43
Протоколы заседаний художественного совета Краснодарской краевой филармонии за 1974 г. ГАКК, ф. р-1693. оп. 1. д. 264.
Правомерен вопрос: а почему вообще стал возможен подобный эксперимент с Кубанским хором? Ведь, судя по отзывам прессы, он «крепко стоял на ногах» с первых же концертов в конце 1969 года, хвалили коллектив и в Москве, и в других городах. Хорошо принимали его и в Ленинграде, на Урале, в Поволжье, Закавказье, на Украине, севере России. А в 1971 году хор становится дипломантом международного фольклорного фестиваля «Праздник на Сълнычем Бряге» в Болгарии.
Ну, а как принимают его на Кубани?
«Шо ты нам прывез, сынок? — вспоминает А. Рашевский реакцию старожилов одной из станиц на выступление хора. — Це нэ хлопцы — кубанцы, поют гарно, да нэ по — нашему…» [44]
Да и в среде музыковедов, специалистов по музыкальной культуре Кубани мнения были противоречивы.
Из протокола обсуждения программы Кубанского казачьего хора художественным советом Краснодарской филармонии (13 сентября 1973 г.):
«Г. М. Плотниченко (председатель краевого отделения Союза композиторов РСФСР, заслуженный деятель искусств РСФСР). Коллектив все больше и больше раскрывает свои качества как пропагандист кубанского народного искусства. Хор распелся, звучит сейчас качественней, грамотней и интересней, чем это было раньше…
44
Запись беседы с А. Рашевским в апреле 1984 г., хранящаяся в архиве авторов.
В. Г. Комиссинский (музыковед, кандидат искусствоведения, член Союза композиторов СССР). Малоинтересная программа, не раскрывающая песенная богатство Кубани… Протест вызывают современные частушки. Это ведь не народный юмор, это с налетом пошлости выдумка какого-то малограмотного автора… В хоре нет ни одного яркого, запоминающегося солиста. Гришин с явно неестественным, если хотите, немужским голосом вызывает чувство удивления. Разве он имеет право олицетворять кубанца?
А. А. Слепов (музыковед, член Союза композиторов СССР). Я думаю, что хор находится на верном пути, но в самом его начале. И не дубинкой мы должны его лупить, а по — дружески направлять…
С. И. Еременко (музыковед, кандидат искусствоведения). С фольклористами никто при создании хора не посоветовался. Очень жаль. В таком виде, мне кажется, хор звучит не по — кубански, инородно.
Н. М. Хлопков (композитор, член Союза композиторов СССР). Коллектив должен иметь свое лицо. Точное, определенное» [45] .
Итак, ни сценическая яркость, ни ансамблевое мастерство не смогли восполнить отсутствие правдивого отражения народной песенной культуры казаков в программах хора. Филармония искала пути реформирования хора — ведь каждый его концерт пробивал в ее бюджете дыру в 1500 рублей. Рождается спасительная мысль о сокращении штата и переименовании коллектива вновь в ансамбль песни и пляски. Руководство филармонии полагало, что «можно все загубить и с названием «хор» в составе 120 человек. Сохранить народные традиции можно и в составе ансамбля» [46] . В 1974 году С. А. Чернобай оставил пост руководителя коллектива, и хор в творческом отношении оказался предоставленным самому себе. Вот тут-то коллектив и подстерегла «счастливая» идея руководства филармонии о преобразовании в мюзик — холл… О результатах эксперимента мы уже рассказали.
45
Отчет о работе Краснодарской краевой филармонии за 1973–1976 гг. // ГАКК. ф. р-1693. оп. 1. д. 253.
46
Протоколы заседаний художественного совета Краснодарской краевой филармонии за 1973 г. // ГАКК. ф. р-1693. оп. 1. д. 249.
Но руководители филармонии по — прежнему убеждены — краю нужен мюзик — холл. И в качестве базы для него в 1976 году создается новый коллектив «Экспромт».
<…>
Наиболее яркие воспоминания о путях, пройденных филармоническими коллективами в 70–е годы, несомненно, связаны с переломом в судьбе Кубанского казачьего хора.
Разочарованный в будущем, хор впервые пристально всмотрелся в прошлое. И тут случилось чудо!..
«Да это вовсе не тот хор!» — воскликнет критик в конце 1974 года [47] а спустя некоторое время выразится определеннее: «Внешне хор ни в чем не изменился. Все те же черкески, бешметы, башлыки, газыри, кинжалы, плоскодонные шапки с галунами, цветная палитра женской одежды. Но по своему содержанию он стал неузнаваемым. Своими песнями он перенес нас в какой-то иной мир, иную эпоху… Они пахнут кубанской стариной… Хор живет. Он не только исполнитель, но зачастую и участник передаваемых событий» [48] .
47
Данилов А. Наш гость — Кубанский хор // Черноморская здравница. 1974. 19 дек.
48
Данилов А. В добрый путь! // Там же. 1975. 1 окт.