Из истории культуры древней Руси
Шрифт:
Рис. 40. Печенеги получают от жителей Белгорода корчаги. 997 г.
Рис. 41. Корчага X в. из Гнездова. Смоленск.
В многочисленных архитектурных рисунках, украшающих большинство миниатюр, часто встречаются изображения церквей. Они никогда не содержат готических черт и, как правило, дают обобщенный образ русского одноглавого храма с тремя закомарами, характерного для XI–XIII вв.
Конкретные
Рис. 42. Первоначальный вид Успенской Десятинной церкви в Киеве. 996 г.
Рис. 43. Десятинная церковь после ее достройки (погребение князя Владимира в 1015 г.).
Миниатюры как бы иллюстрируют эти этапы строительства: рисунок 42 дает нам типичную трехзакомарную постройку, соответствующую первоначальному виду церкви в 989–996 гг., а рисунок 43 показывает окончательный вид здания, какой оно приобрело после достройки. Произошла ли достройка действительно в интервале 996-1015 гг., мы не знаем, но судя по однородности техники обеих частей это вполне возможно. Реконструкция окончательного вида Десятинной церкви, сделанная Н.В. Холостенко (без учета миниатюры), весьма близка к этой единственной по своей «портретности» миниатюре (л. 74 в.). И там, и здесь мы видим широкое здание с галереями и двумя башнями по углам. Кроме этой миниатюры нет ни одной, которая изображала бы церковь с галереями.
Рис. 44, 45. Реконструкция Десятинной церкви по данным археологических раскопок Н.А. Холостенко (Автор не учитывал миниатюры).
Художники XV в. не могли видеть Десятинную церковь, так как во время осады Киева Батыем в 1240 г. «людей же узбегшим на церковь и на комары (своды) церковный и с товары своими; от тягости повалишася с ними стены церковный».
Другие примеры отражения в миниатюрах русской действительности домонгольского времени будут приведены ниже.
Очень важен вопрос о системе иллюстративной части свода 1206 г. — был ли этот свод снабжен рисунками впервые, ощущаются ли в отборе сюжетов единство замысла, единая редакторская рука? Самый беглый просмотр миниатюр показывает, что единой системы в отборе сюжетов нет, что в них часто проглядывают противоречивые тенденции, неравномерное распределение материала. Обратимся к какой-либо серии однородных сюжетов, как бы уже приведенных к общему знаменателю. Возьмем в качестве примера похороны князей, многократно описанные в тексте.
Тринадцать имеющихся в летописи изображений княжеских похорон не подчинены никакой системе. Здесь наряду с крупными историческими деятелями есть такие мелкие и незначительные князья, которые отмечены в тексте этой летописи всего лишь несколькими строками.
В правой колонке приведен неполный перечень крупнейших русских князей XI–XII вв., погребение которых не отмечено миниатюрами. Если посмотреть на него с точки зрения Всеволода Юрьевича Большое Гнездо, то весьма странным покажется отсутствие прямых предков князя, знаменитейших в русской истории лиц: Ярослава Мудрого (прапрадед), Всеволода Ярославича (прадед), Владимира Мономаха (дед) и Юрия Долгорукого (отец).
Количество примеров, подтверждающих разнобой и отсутствие единой системы в отборе сюжетов для иллюстрирования Радзивиловской летописи, можно значительно увеличить, но и приведенных вполне достаточно для того, чтобы отказаться от мысли, что летописный свод начала XIII в. был впервые иллюстрирован во Владимиро-Суздальской Руси при Всеволоде или его сыновьях. Более вероятно, что в руках владимирских художников были готовые образцы, какие-то лицевые летописи разных княжеств с различной политической тенденцией. Эта мысль требует особого рассмотрения и тщательного анализа.
Теоретически можно допустить, что подобная библиотека лицевых рукописей была не у сводчиков начала XIII в., а у копиистов конца XV в. (что противоречило бы утверждению Шахматова). Частично в этом направлении идут наблюдения О.И. Подобедовой, полагавшей, что у копиистов 1480-х гг. было два лицевых оригинала; одним пользовался первый мастер, а другим — второй мастер [264] . Оба предполагаемых оригинала начинались, по мысли исследовательницы, «Повестью временных лет», а в дальнейшем расходились: первый содержал будто бы киевские известия, а второй — южные, переяславские. Первый оригинал был по этому предположению написан в два столбца и содержал миниатюры квадратных пропорций, а второй, писанный в широкую строку, имел миниатюры «на полный формат» [265] . Что касается второго оригинала второго мастера, то широкоформатность ряда его миниатюр может быть объяснена иначе (см. выше). Согласиться со всеми допущениями О.И. Подобедовой очень трудно, прежде всего, потому, что ссылки на широкоформатные миниатюры, приведенные исследовательницей в доказательство своей правоты, показывают обратное. Первой в списке этих миниатюр «готического мастера» оказывается разобранная выше миниатюра (л. 72 о.) с корчагами X–XI вв. в руках у персонажей. Далее исследовательница указывает листы рукописи, долженствующие подтвердить ее мысль (л. 196, 198, 199 и 200–241) [266] . Однако рисунки на листах: 210 о. в.; 202 н.; 203; 206 в.; 206 н.; 207 о. н.; 212 о. н.; 228; 235; 236; 237 о. в. не соответствуют данной им исследовательницей характеристике. От принятия этой гипотезы в ее полном виде следует пока воздержаться.
264
Подобедова О.И. Миниатюры…, с. 85–86.
265
Подобедова О.И. Миниатюры…, с. 78.
266
Там же, с. 80.
Судя по нескольким миниатюрам, заклеенным новыми рисунками, какие-то разноречащие между собой древние материалы у копиистов XV в. могли быть (см. ниже).
Дальнейшее рассмотрение удобнее вести по определенным разделам летописного свода 1206 г.
(Примечание. Для удобства соотнесения с текстом летописи даты приведены точно так, как они указаны в самой летописи (минус 5508) без поправок, введенных исследователями. В отдельных случаях уточненные даты (главным образом по Н.Г. Бережкову) даны дополнительно в квадратных скобках).
Определение содержания миниатюр представляет значительные трудности и далеко не всегда решается при помощи текста, непосредственно примыкающего к рисунку. Следует учитывать и перемещение рисунков при копировании текста, и несоответствие тексту при пользовании разными лицевыми оригиналами.
Киевский летописный свод 996 г., как один из первых этапов собирания исторического материала, был выделен Л.В. Черепниным; для большей точности к нему следует добавить описание осады Белгорода в 997 г., после чего идет ряд пустых годов и незначительных приписок [267] .
267
Черепнин Л.В. «Повесть временных лет», ее редакции и предшествовавшие ей летописные своды. — Историч. зап., т. 25, М., 1948.