Из пепла
Шрифт:
— Э-э, пойми, ковбой… Я не с севера.
— Ты так же не с юга. Янки. — Он ухмыльнулся, и, если я думала, что это меня растопит, то когда он подмигнул мне, я поняла, что мне конец.
— Ты опять про янки, брат? — спросил Тайлер, входя в кухню.
Гейдж только пожал плечами, и его зеленые глаза снова встретились с моими.
— Ей не понравилось, что я назвал ее «мэм».
— Привыкай, Кэсси, может, мы и в городе, но здесь все по-другому.
Я что-то проворчала себе под нос, и Гейдж рассмеялся.
— Так о чем вы, ребята, говорили? — Тайлер сел на стул
— На их огромном ранчо слишком много коров, — ответила я.
— Она права, там слишком много коров, — сказал Тайлер между глотками кофе.
— Тебе понравится. — Гейдж посмотрел на меня со странным выражением.
— Нет, черт побери, не понравится! Кэсси не любит пачкаться и ненавидит жуков. Твое ранчо было бы худшим местом для нее.
Гейдж бросил быстрый взгляд на Тайлера, затем снова посмотрел на меня.
— У нас есть лошади.
У меня перехватило дыхание.
— Это правда? Я никогда не каталась на лошади!
— Восемь Арабов. Я научу тебя ездить верхом, когда ты приедешь в гости. — Он откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди, ухмыляясь Тайлеру, как будто только что выиграл что-то.
Мы с Тайлером замолчали. Папа сказал, что разрешит мне брать уроки верховой езды на шестой день рождения и купит лошадь на седьмой. Очевидно, этого не произошло. Не то, чтобы у нас не было денег, но моя мама даже не готовила для меня; она ни за что не позволила бы мне делать эти вещи. Не помогало и то, что, хотя я все еще любила лошадей, всякий раз, когда я их видела, я не могла перестать думать о своем отце.
— Я что-то не так сказал? — Гейдж выглядел смущенным, но не сводил глаз с Тайлера.
— Нет, — сказала я с мягкой улыбкой. — С удовольствием.
После нескольких неловких минут Гейдж встал, поставил кружку в посудомоечную машину и направился в свою комнату.
— Если вы что-нибудь захотите сделать сегодня, дайте мне знать.
Тайлер придвинул мой стул ближе к себе.
— Ты в порядке, Кэсси? Это из-за твоего отца?
— Нет, все в порядке. Я имею в виду, я думала о нем. Но я просто не могу поверить, что его нет почти двенадцать лет. Я чувствую, что должна это пережить, я была маленькой, когда это случилось, но я не думаю, что мне когда-либо позволяли горевать, и поэтому это все еще тяжело. Я не жду этого дня рождения. Я всегда думала, что когда я уйду от мамы и Джеффа, я, наконец, снова буду наслаждаться своими днями рождения, но я жду этого меньше, чем когда-либо. Я думаю, нам нужно подарить мне новый день рождения, Тай. — Я издала легкий смешок. — Никто не хочет отмечать день рождения в годовщину смерти отца.
Он усадил меня к себе на колени и обнял, чтобы не повредить спину.
— Он был отличным отцом. Ты не должна забывать его, Кэсси, ты всегда будешь скучать по нему. И никаких новых дней рождения, ты сохранишь тот, который у тебя есть, а я позабочусь о том, чтобы эти дни становились все лучше и лучше с каждым годом.
Я позволила ему поддержать себя несколько минут, прежде чем снова заговорить.
— Спасибо, Тай, я люблю тебя.
— Я тоже люблю тебя, Касси.
Гейдж
О ГОСПОДИ, её отец умер в её день рождения? Что еще случилось с этой девушкой? Хорошо, я признаю, что оставил дверь ванной приоткрытой на несколько минут, прежде чем закрыть ее и начать принимать душ. Но то, как они оба замолчали в конце, я знал, что сказал что-то, чего не должен был говорить, и я подумал, что Тайлер заговорит об этом, как только я уйду. Я знал, что она поймается на крючок, как только я упомяну о лошадях, и она попалась; я просто не знал, что сказав ей, что научу ездить верхом, верну ей воспоминания об отце, который, очевидно, не был похож на ее маму или отчима.
Это было лучшее утро в моей жизни, но оно не продлилось и десяти минут. Сидеть там и разговаривая с ней. Она так много улыбалась, что у меня каждый раз сжималось сердце, и Боже, этот смех. Я был прав; её смех звучал как пение ангелов. Я хотел умереть каждый раз, когда она начинала расслабляться в кресле. На долю секунды ее глаза расширялись, и она снова садилась, как будто на минуту забывала о синяках на спине. Мне не нужно было спрашивать ее, чтобы понять, что ей больно. Она никак не могла быть довольна тем, что я видел прошлой ночью. Но даже при этом ее улыбка не дрогнула, а это, возможно, убивало меня еще больше. Она должна была быть подавлена, плакать или что-то еще. Что за человек проходит через такую жизнь, всего два дня назад, и все еще находит причины для улыбки?
Когда я вышел из ванной, она все еще сидела на коленях Тайлера, и я разочарованно вздохнул. Мне нужно было как можно скорее забыть ее, иначе жить с ними будет непросто.
— Эй, Гейдж? — Тайлер позвал меня прежде, чем я успел закрыть дверь.
— Что?
— Ты покажешь нам сегодня город?
Нет. Я хочу показать Кэссиди город, я хочу, чтобы ты вернулся к черту в Калифорнию.
— Конечно.
Я закрыл за собой дверь и только успел надеть джинсы, как вошел Тайлер.
— Ты в порядке, чувак? Мы можем не ехать сегодня, я просто спросил. Или мы с Кэсси могли бы съездить сами. В любом случае это не так уж и важно, я просто подумал, так как ты знаешь этот район…
Я не спрашивал Кэссиди, почему Тайлеру не понравилось ее имя. Почему он решил сообщить, что ему это не нравится? Серьезно, разве мы родственники?
— Нет, все в порядке. Я буду готов через минуту, мы можем поехать, куда захотите.
— Ладно, я уверен, что сначала она захочет принять душ. Так что, вероятно, это займет некоторое время, — крикнул он, выходя из моей комнаты.
Я схватил рубашку и направился в гостиную. Тайлера там не было, но Кэссиди сидела за кухонным столом, пристально глядя на свои руки.
— Ты в порядке, Кэссиди?
Она подскочила и посмотрела на меня, ее брови сошлись в замешательстве. Она ничего не сказала, просто изучала мое лицо в течение минуты, прежде чем глубоко вздохнула и встала, чтобы пойти к себе в комнату.
— Прости, что напомнил тебе о твоем отце. Я не знал. — Я все еще не знал. Какое отношение лошади имели к ее отцу?