Из России за смертью
Шрифт:
Анголец вне себя от возмущения дал газ, резко свернул руль вправо и выехал на тротуар, если таковым можно было считать утоптанную красную глину с торчащими из нее булыжниками. Подполковник проснулся и мирно спросил: «Мы где?»
— Ранжель! — ответ ангольца походил больше на ругательство.
— Ну так поехали, — подполковник снова ласково потрепал водителя по голове.
Наконец они выехали на сверкающую в лучах солнца набережную.
Громадные дома сотнями окон отражали голубую свежесть океана. Они мчались вдоль светлых чистых зеркальных зданий к песчаной косе, заботливо прикрывавшей Луанду от мощных волн океана. После пыльного выжженного солнцем города коса, продуваемая
Бар «Барракуда» работал исключительно на валюту, поэтому считался одним из шикарных заведений столицы. Найденов послушно следовал за подполковником.
— На террасе сядем или здесь? — поинтересовался тот.
— Лучше на воздухе, — наконец решился на свое мнение майор.
Терраса была небольшая, всего столиков шесть-восемь, половина из них была свободна. Вид на океан открывался восхитительный. Такой обычно бывает на хороших итальянских открытках. Найденов почувствовал себя почти счастливым.
В детстве на шифоньере, стоящем в полутемном коридоре, были приклеены три такие открытки. Найденов, поднимаясь на цыпочки, освещал их китайским фонариком и подолгу разглядывал, будучи уверенный, что там на желтых пляжах и обитают счастливые люди. С террасы был приблизительно такой же обзор. Поэтому майор заупрямился, когда Рубцов силой потащил его назад в дымное закрытое пространство бара. Но подполковник ошалело толкал его в спину и приговаривал:
«Падла, ах, падла...»
Найденов не знал, что сейчас подполковнику «по везло» уже во второй раз. Он снова увидел жену Нинку в обнимку с тем самым мулатом, который разъезжает по рынкам на новеньком желтом «форде».
Подполковник, ничего не объясняя, мрачно уселся за самый дальний, стоящий в затемненном углу столик и с такой силой положил на его белую пластиковую поверхность руки, что стол чуть не разъехался своими ажурными ножками в разные стороны.
Найденов постепенно начинал привыкать к неожиданным минутам молчания подполковника. Нельзя сказать, что в эти мгновения Рубцов уходил в себя, ибо тогда в человеке чувствуется напряжение мысли или обуздание воли.
Нет, скорее он проваливался внутрь и являл собой пустое, оставленное сознанием тело. Рядом с ним делалось страшно, как было бы страшно расположиться на пикник рядом с краем бездны. Найденов старался не глядеть на подполковника.
Подобно ангелу-спасителю, к столику подошел официант в белой накрахмаленной рубашке и узкой красной «бабочке», с дружеской улыбкой, обнажившей белые крупные зубы. «Хорошо, когда тебя окружают такие простые улыбающиеся люди», — невольно подумал майор.
— Что господа русские желают заказать? — обратился к нему официант.
Рубцов пришел в себя и как ни в чем не бывало энергично произнес:
— Бутылку джина сразу. Тоник, лед и что там у вас: орехи, рыба, картошка. Все тащи. — При этом он настолько точно жестикулировал руками, что переводить не пришлось. — И учти, Пико, я ждать не намерен, поэтому быстро, квикли, квикли! — Рубцов напоследок покрутил пальцем перед глазами официанта.
Очевидно, тот правильно понял, потому что в отличие от остальных размеренно и чинно двигающихся официантов расторопно юркнул на кухню.
— Мы снова куда-нибудь спешим? — поинтересовался Найденов.
— Неизвестно, но лучше выпить сразу, чтобы не пришлось оставлять недопитую бутылку. Плохая примета.
Найденов подумал,
— Раз уж приехали сюда, давай отдохнем по-человечески. Я океан, по сути, первый раз вблизи вижу. Лучше бы перебазироваться на террасу.
— Туда нельзя, — отрезал Рубцов. И соврал:
— Рядом пляж нашей миссии, зачем светиться? С водкой и бабой лучше подальше от глаз.
Пришел официант и принялся ставить закуски на стол. Подполковник выхватил из его рук бутылку. «Это я сам», — и налил почти по полному узкому стакану. Официант вопросительно уставился на него. «Иди, иди...» — и, наспех чокнувшись с Найденовым, Рубцов залпом осушил содержимое стакана. Тоником запил прямо из бутылки.
— Вот скажи мне, майор, по существу. Если жена изменяет и ты положим знаешь ее... э, ну, скажем, любовника. Кому из них бить морду, как считаешь?
Найденов чуть не поперхнулся. Аккуратно поставил стакан с недопитым джином и не спеша закусил хрустящей сладковатой рыбой.
— К тому же ты, представь, не совсем уверен, было между ними это самое или не дошло еще.
— Если не уверен, поначалу убедись.
— Что ж, свечку прикажешь держать?
— Уж как получится... — Найденов и хотел бы что-нибудь посоветовать подполковнику, но проблема была для него слишком незнакомая.
— Думаешь?
— Во всяком случае, в кино так делают.
— Я ваши фильмы не смотрю, а в ихних и так всегда ясно, — подполковник помрачнел и задумался. — Лучше вломить любовнику, — сказал он твердо, — Тогда уж лучше жене, — неизвестно почему возразил Найденов.
— Нет. Раз ее, два ее, все время ее? Так и убить можно — Его-то за что? — этого майор искренне не понимал.
Подполковник с сожалением посмотрел на него. И тоном учителя, уставшего от дебильности учеников, разъяснил:
— Сначала он мою жену, потом у меня закурить попросит, потом в мой карман залезет, потом меня за бутылкой пошлет... так, по-твоему?
— По-моему каждый решает сам.
— Это и плохо. А они, бабы, этим и пользуются. С бабы спрос какой?.. — подполковник безнадежно махнул рукой. — А мужик должен знать, что на чужую бабу лезть не следует. Накажут.
Подполковник снова замолчал. Найденова тяготило его молчание.
Поэтому решил поддержать разговор:
— У тебя проблемы?
— Не лезь не в свое дело, — отрубил Рубцов и снова налил по полному стакану. — Я тебя взял пить, а не душу свою выворачивать.
И выпил. Найденов наблюдал за Рубцовым и поначалу не понял, что произошло. Лицо его сморщилось, глаза не то от крепости напитка, не то от ощущения его прохождения вовнутрь закрылись. И тут же хищно открылись, уставившись куда-то за спину майора. По тому, как медленно поворачивалась его голова, Найденов понял, что подполковник за кем-то следит. Хотел было обернуться, но Рубцов предупредил его движение сдерживающим прикосновением руки. Найденов понял — лучше не вертеться. И правильно сделал. За его спиной в дверях террасы появилась Нинка в обществе мулата. Некоторое время они стояли в лучах солнца, проникающего в душный бар сквозь бамбуковую занавеску, потом мулат обнял Нинку и поцеловал прямо в полуоткрытые влажные красные губы... Она прижалась к нему бедрами. Подполковник, не глядя на стакан, снова налил джину и выпил. Нинка отлепилась от ангольца и, прикрыв ладонью его губы, что-то сказала по-португальски. После этого она направилась к выходу, слепо ориентируясь в полумраке. Довольный мулат подошел к стойке бара. Подполковник спокойно встал и, бросив на ходу: «Посиди немного, я тут знакомого встретил», — расслабленной походкой пошел к болтающему с барменом мулату.