Из Тьмы. Арка 3
Шрифт:
— Ха, самая настоящая! — кивнул Лаббак — Цензуру ужесточили ещё в прошлом месяце и теперь они добрались до манги. Наверное, Толстяк боится, что, начитавшись крамолы, его самого насадят на копьё, — усмехнулся мой визави.
Официантка, наконец, принесла заказ, и мы замолкли, пока симпатичная девушка в белой блузке и чёрной юбке расставляла посуду.
— И почему всякую дурость творят чиновники, а стыдно становится мне? — произношу, прожевав сочный кусочек запечённого мяса. — У нас же, блин, полиции и разведке больше заняться нечем, кроме как читать хентайную мангу и вводить глупые
— Генерал-изврат, — Лаббак засмеялся. — Представляю физиономию Демона Огра, который вынужден в этом копаться!
Созданная воображением картина жёсткого и жестокого главы столичной полиции, который скрупулёзно изучает «важные документы», против воли заставила прыснуть от смеха.
— Просто система гниёт, — отсмеявшись, помрачнел член Ночного Рейда. — Полиция не выполняет свои задачи и занимается не пойми чем, в герои выбиваются палачи и убийцы, — в глазах революционера полыхнула скрытая ненависть, явно вспомнил Сюру и их с Булатом приключения в Сингстриме, — а настоящие патриоты объявляются преступниками. Разве это справедливо?!
«Разве справедливо, что я не могу пополнить коллекцию?» — ворчливо вторит ему внутренний голос.
— Справедливость — штука эфемерная, — не желая переводить разговор в область политики, не принимаю серьёзный тон собеседника.
Зеленоволосый, как для подпольщика, поразительно несдержан в разговорах на острые темы. Конечно, в адрес Императора и его предков он не сказал ни единого плохого слова — за такое можно и в камеру угодить, Онеста заменил «толстяк», а Империю «страна», но всё же, всё же… Неужели сей пламенный революционер не боится, что в конспиративный магазинчик вломится отряд полицейских с проверкой неблагонадёжного говоруна? Или он так уверен, что в случае чего его прикроет прикормленная агентура революционеров. А может, мне просто повезло его «раскачать»? Хм…
Размышляя над этим вопросом, продолжаю говорить:
— Кто-то рождается милой девочкой, кто-то крепким мальчиком, кто-то с детства болеет, а кто-то выделяется отличным здоровьем, кто-то умён, а кто-то становится чиновником… что поделать? Такова жизнь. Тем более что, в отличие от проблем справедливости и морали, доблестные полицейские и разведчики — вполне реальны, и заявившись по доносу какого-нибудь любителя слушать чужие разговоры, — взгляд в сторону лысоватого мужичка за соседним столиком, который только ушами от любопытства не шевелил, — могут доставить немало неприятных минут. А ведь мы просто обсуждаем книгу.
— Ха-ха, точно, — неловко рассмеявшись, Лаббак взлохматил шевелюру. — Прости, я знаю, что девушки не любят разговоры о политике, тем более книжной. Ты ведь студентка? Откуда такой необычный выбор литературы?
— Ну, у меня достаточно широкий круг интересов, да и не всё я покупала для себя. И я пока ещё не студентка, только готовлюсь поступать. Думаю стать алхимиком или медиком, буду резать людей на законных
— Ха, так и знал, что врачами становятся скрытые садисты, — уже более открыто засмеялся парень. — Если таблетки, то горькие, если заживляющая мазь, то жгучая и чесучая — это всё заговор!
— Точно! Тайная и древняя злая организация захватила контроль над миром, чтобы заставить людей страдать. А теперь мне придётся заколоть тебя этой вилкой, чтобы никто не узнал веками скрываемой истины, — покрутив вилкой перед лицом жертвы, глубоко вонзаю её в плоть запечённой животинки и, не дав революционеру вставить свою реплику, резко перевожу тему:
— Ты ведь тоже учишься или учился? Судя по тому, как ты легко ориентировался в книгах по экономике, то что-то из этой области, верно?
— Хах, на самом деле нет, — Лаббак почесал затылок. — Просто я вырос в семье торговца. Родители готовили меня для семейного дела, но потом вместо того, чтобы учиться на крючкотвора, я удрал в военку и стал офицером. Ненадолго, правда, ха-ха. Теперь я простой хозяин книжной лавки…
Деэмпатия и дружелюбный настрой, наконец, сработали, расслабившийся и разговорившийся парень с удовольствием болтал о себе и своих друзьях. Собственно, будь моё поведение в самом начале более, хм, нормальным, могло хватить и обычных социальных навыков. Люди любят говорить о себе, особенно когда слушатель выказывает интерес, а уж если он или она противоположного рассказчику пола…
Конечно, речи пестрели купюрами, призванными скрыть то, что возлюбленная разливающегося соловьём зеленоволосого кандидата в коллекцию — генерал-предатель, а друзья — разыскиваемые убийцы и террористы, но мне, как человеку знающему контекст, оказалось нетрудно выловить из словесной шелухи крупицы полезной информации. Узнать о взаимоотношениях в стане потенциального противника из первых уст — дорогого стоит.
Распрощались мы на мажорной ноте, несостоявшийся миньон даже приглашал заходить снова.
* * *
Лаббак проводил взглядом экипаж, уносящий странную покупательницу. Он и не думал, что его сможет смутить девчонка. Если это не Леоне, разумеется. Как утончённый ценитель женской красоты — именно так, а не вуайерист! — и бывший армейский офицер, парень считал себя бывалым человеком, устойчивым ко всяким штучкам. К тому же, пусть его сердце принадлежало мисс Надженде, он не собирался хранить ей верность, пока генерал не сделает шаг навстречу его чувствам. Не то чтобы Лаббак прямо такой ловелас, по крайней мере, на деле, а не на словах, но он мужчина и не такой… мужик, как Булат.
При мысли о накачанном любителе крепкой мужской дружбы революционер внутренне поёжился. Хорошо, что главный мужик всея Ночного Рейда так неожиданно сошёлся с Акаме. Пусть лучше тренируется и ест мясо в компании Алоглазой или выпивает с Леоне, чем упражняется в своих странных шуточках. Не то чтобы Лаббак имел что-то против владельца Инкурсио, Булат — надёжный соратник и хороший товарищ… до тех пор, пока не начинает говорить о мужицкой дружбе и двусмысленно приглашать на спарринг единственного, кроме самого Булата, парня в их компании. Брр…