Избранная и беглец
Шрифт:
Виран провел идентификационной картой по поверхности электронного замка, бросил на Айрис настороженный взгляд и распахнул дверь.
Палата была маленькой и идеально белой, за исключением черной панели визуализатора на стене. У окна, завешенного жалюзи, стояла узкая кровать, где полусидела-полулежала худенькая девушка. Она повернула голову на звук открывающейся двери, ее лицо осветила счастливая улыбка. Айрис стиснула зубы, чтобы ничем не выдать собственного потрясения: кожа лохмотьями слезала с девичьего лица. Где-то раны подживали, но рядом открывались
Айрис опомнилась только тогда, когда Виран Тал резко дернул ее за запястье.
— Марсия, — он быстро подошел к кровати, — как ты тут?
Девушка вскинула руки, потянулась к брату, но он отстранился. Руки были перебинтованы, из-под белых повязок виднелись тоненькие пальчики, тоже изуродованные заживающими болячками.
— Нет-нет, милая, не надо нам обниматься. Тебе же хуже будет.
Белые руки-прутики бессильно опустились на покрывало, взгляд Марсии мгновенно помертвел, сделался тусклым и медленно, как бы неохотно переполз с брата на Айрис.
— Здравствуйте, — сказала она нерешительно. — Виран, кто это? Ты раньше никогда…
— Это Айрис. — Тал опустился на колени перед кроватью. — Я попросил ее помочь тебе.
Девушка хмыкнула.
— Но ты же знаешь, что это невозможно. И я знаю.
И было это с таким чувством сказано, что Айрис торопливо заморгала, пытаясь высушить набежавшие слезы.
Она ведь не должна плакать. Вообще не стоит рыдать перед больными, стоящими в трех минутах от полного выздоровления, а в том, что это именно так, сомнений не было. Да и что тянуть время, когда уже скоро она сможет увидеть Оллина.
Айрис решительно шагнула вперед, к кровати.
— Позвольте мне самой судить, возможно или нет.
Опустилась на колени рядом с Вираном, протянула руку девушке.
— Дай руку.
Марсия затравленным зверьком посмотрела на брата, но тот лишь кивнул молча. Айрис почувствовала несмелое прикосновение, бинты были мягкими и приятными наощупь. Закрыла глаза. Повторила про себя тот самый диагноз, и словно щелкнуло что-то внутри, по телу прокатилась горячая волна. Айрис мгновенно вспотела, летный костюм стал хоть выжимай. Но при этом механизм исправления генома запустился, появилось ощущение, как неправильно собранный пазл сминается, смешивается в пеструю кучу — и тут же из мельчайших частиц выстраивается нечто новое, красивое и правильное.
— Виран, — прошептала Марсия, — что это?
Айрис закрыла глаза. Нет, ей больше не нужно было думать о лечении, триггеры сработали подобающе, и процесс шел уже без ее участия — при этом, правда, подъедая ее собственную энергию. Голова начала кружиться.
— Тихо, — хрипло проговорил Виран, — молчи.
Все еще держа Марсию за руку, Айрис ощутила, как один за другим прекращают работать наногенераторы в ее теле. Каждый из них выполнил возложенную на него часть работы, а это значило, что с девушкой теперь будет все хорошо.
Она разжала пальцы,
— Вам плохо? — Тал вглядывался в ее лицо. — Что случилось?
Айрис нахмурилась и высвободилась из его рук.
— Мне надо что-нибудь съесть, чтобы возместить затраченную энергию. Или выпить сладкого.
— А… Марсия?
— Она поправится. Теперь должна… Но если, — тут Айрис строго посмотрела на него, — все это будет продолжаться, тогда вы привезете ее на Эрфест. Я приму вас и сделаю все, чтобы моя часть сделки была выполнена. А теперь, доктор Тал, выполните свою.
— Я ничего не понимаю, — вдруг сказал Марсия, — кто вы? Что вы со мной сделали? И почему я должна поправиться, если раньше это было невозможно?
— Это высшая Эрфеста, — устало пояснил Виран. — Я обменял твою жизнь на жизнь другого человека.
Айрис посмотрела на девушку. Та выглядела потрясенной. Даже не счастливой еще, она не могла принять происшедшее — да и невозможно так сразу поверить, особенно когда всю твою жизнь тебе твердят о том, что болезнь неизлечима.
— Это так? — одними губами произнесла она, глядя на Айрис.
Карие глаза широко распахнулись, и в тот миг она была прекрасна — несмотря на жуткие бугры шрамов, на раны, где кожа рвалась, как бумага. И отчего-то Айрис испытала легкий укол стыда. Она-то извелась со своим горем, а ведь есть люди, которым куда как хуже, намного хуже, и ведь живут, даже без надежды…
— Я все исправила, — сухо сказала она, — все заживет, и ты будешь здорова… Будешь жить нормально, как и положено молодой девушке.
Потом посмотрела на Тала. Они так и стояли на коленях перед белоснежной кроватью.
— Помогите мне подняться. Теперь ваша очередь, доктор Тал.
Медкапсулу Виран Тал держал в подвале собственного дома. Нового дома, который купил сразу же после того, как исчез из поля зрения Делайна. Они так и спустились туда вчетвером — Тал, Айрис, Ли-Халло и малыш Микаэл, которого укачало во время полета, и он попросту уснул на крепких руках криссанина.
Медкапсула была большой и новой, гладкой, ни единой царапинки, и когда Айрис увидела сквозь прозрачный пластик спокойное лицо Оллина, внутри словно все оборвалось. Спотыкаясь на ходу, она бросилась вперед, почти повисла на капсуле, которая парила над полом на ангравах.
— Оллин… Олли-и-и-и-ин…
Так хотелось прикоснуться к нему. Почувствовать. Впитать тепло. Или, наоборот, обернуть его в тепло свое собственное. И к ларху видеозапись… Но не забыть ее, она теперь как вечный укор глупости Айрис Ленне.
Оллин спал, погруженный в нейросон, и Айрис видела, как чуть заметно приподнимается и опадает грудь под белой простыней, как трепещут веки и по лицу то и дело проскальзывает выражение тихой радости.
— Забирайте. — Виран устало махнул рукой. — Все по-честному.