Избранная. Между любовью и долгом
Шрифт:
Короновать Канцлера было решено после того, как мы разберемся с главным артефактом государства. И коронация будет пышная – народ хочет праздника.
Глава анархистов теперь тоже в Государственном Совете. Он убедил выделить его сторонникам земли на юге страны, и там они пробуют воплотить свои принципы в жизнь. Что у них получается, пока сказать сложно. Но границу анархисты охраняют отлично и бдительно следят за сохранностью артефактов, расположенных на их территории.
По всей стране восстанавливали разрушенные Диктатором города. В столице
К сожалению, временной портал воссоздать заново не так просто. Я решила – тетя Аня поймет и не обидится, что мы не дождались ее возвращения и сыграли свадьбу.
Святилище, где совершались брачные церемонии, располагалось в самом центре города. Верховный Старейшина мэтр Отис Корнелиус исполнил обряд по всем правилам.
Он долго колдовал над треножником, где время от времени вспыхивало то белое, то алое пламя. Потом Старейшина произнес не менее длинную, но очень прочувственную речь о важности брака. И, наконец, разрешил Грегу поцеловать меня.
Грег не сразу смог справиться с фатой, которая закрывала мое лицо. Его пальцы запутались в тонкой ткани, и он едва не порвал ее. Наконец он откинул фату и улыбнулся мне своей необыкновенной улыбкой. Доброй и призывной. Грег с нетерпением припал к моим губам. А я жадно ответила на его поцелуй.
Церемония была скромной. Мы решили, что для нас это неважно. Главное, что мы теперь вместе на всю жизнь.
Ужин для самых близких друзей проходил в доме Грега. Его поместье расположено за городом. В очень живописном месте на берегу реки, поросшей ивами. Роскошный дом не сильно пострадал во время диктатуры. Дэн пожаловал его одному из своих приспешников и поэтому поместье неплохо сохранилось. Разворовали коллекцию оружия и столовое серебро, перебили фарфор. Но это не самое страшное, что могло произойти.
Повар постарался на славу. Стол ломился от угощений. Музыкантов пригласили из театра. Он, увы, сгорел дотла во время военного переворота.
Конечно же, на ужине присутствовала тетушка Берта, Мартин с Розали, глава анархистов Золман Варго со своей верной подругой-суфражисткой и еще несколько близких друзей из каменоломен.
Через пару часов мы покинули гостей. Друзья на то и друзья, чтобы все понимать. Мы распрощались и попросили всех веселиться до утра. И пить за наше здоровье.
– Счастья вам и долгих лет жизни, – провозгласил Буля и отхлебнул свой любимый коньяк. – А еще здоровых детей. Начинайте работать над этим уже сегодня ночью.
Последняя фраза нахального пса вогнала меня в краску.
– Да не конфузься ты так, – еще больше смутил меня Буля. – Дело житейское. Тут все люди взрослые.
– Я тебя когда-нибудь пришибу, – пообещала псу и потрепала его по холке.
– Нет, не верю. Ты меня любишь и ценишь, – расплылся
Глава 46
Как только за нами закрылась дверь гостиной, Грег подхватил меня на руки и понес на второй этаж, где располагалась наша спальня.
Постель была усыпана лепестками белых роз. Пол комнаты тоже. Не ожидала, что Грег настолько романтичный. Это тронуло меня.
– Очень красиво, – прошептала я ему на ухо.
– Рад, что тебе нравится. Мне пришлось оборвать все белые розы в Императорском парке.
– Ты сам это делал? – удивилась я.
– Конечно. Сам собрал, сам рассыпал. Кому еще можно доверить такое ответственное дело? – он осторожно опустил меня на край кровати, встал на колени и снял с моих ног туфельки. – Прости, я не с того начал, – улыбнулся он и надел их обратно. – Вот уж не думал, что буду так волноваться рядом с тобой.
– Зато мне это безумно приятно, – рассмеялась я и поднялась с кровати. – Для начала освободи меня от фаты. Она, как ни странно, тяжелая.
Грег бережно снял венок, начал снимать фату. Шпильки со звоном падали на паркетный пол. Грег растрепал мои волосы.
– Моя золотая Лисичка, как же я люблю тебя, – он поцеловал меня в кончик носа. Потом на мгновение замер, и коснулся губами шеи. Спустился к плечам, отодвинул корсаж на платье, поцеловал ключицу. Приятный холодок пробежал по телу, я запрокинула голову, засмеялась.
Пальцы Грега добрались до застежки на платье. Он нетерпеливо возился с бесконечными пуговками. Наконец резко рванул шелковую ткань. Она с треском подалась под его сильными руками.
Платье белым облаком опало вокруг моих ног, и я переступила через него, освобождаясь от своего прошлого. Теперь у меня начиналась новая жизнь. Грег взял меня за руку и оттолкнул, разглядывая.
– Ты невозможно красива, – усмехнулся он.
Я вырвала руку и повернулась пред Грегом, дразня его.
– Неужели? – удивилась я и склонила голову набок.
– Даже не представляешь, насколько.
Он сгреб меня в охапку и бросил на постель.
– А вот теперь дошла очередь и до твоих туфель, – хищно произнес он и ловко скинул их с моих ног.
Я осталась в одном белье и белых ажурных чулках. Грег провел рукой по моему бедру, задумчиво посмотрел на меня:
– Нет, чулки мы снимать не будем… А все остальное немедленно прочь!
Я чувствовала, как нарастает его нетерпение, пальцы Грега вздрагивали, пока он снимал с меня остатки белья.
Лежала на постели, среди лепестков роз, а он смотрел на меня. Грег поцеловал мне руку, потом предплечье. Снова отстранился, любуясь тем, что у него получилось.
– Моя любимая жена, – произнес он, сбрасывая камзол.
Я поднялась к нему, обняла и начала расстегивать рубашку из тонкого батиста. От волнения мои пальцы тоже плохо слушались. Нетерпеливо рванула ее, и она с треском разорвалась.