Избранница богов
Шрифт:
чем с последней служанкой… Я бы поступил по закону, если бы не был любящим отцом.
Он опять замолчал. Глаза его повлажнели. Следующие слова его прозвучали, как удар хлыста:
— Приведите ко мне мою дочь!
Раджа Кират любил свою дочь, в этом сомнений не было. Стоило Саджилис войти в библиотеку, как выражение его лица изменилось, черты смягчились. Он смотрел на нее с обожанием и восхищением. И не он один восхищался Украшенной. Бикрам смотрел на молодую вдову глазами влюбленного, и это не укрылось от проницательного Дхамы. Было очевидно, что офицер дравид
Саджилис стояла перед отцом, гордо подняв голову. На ней было простое синее сари без отделки. На голове было покрывало того же цвета. На шее, груди и руках — никаких украшений. На идеально красивом лице — ни следа краски.
Все находящиеся в комнате мужчины оценили силу ее духа. Даже Мишель был поражен тем, с каким горделивым спокойствием принцесса взирала на отца. Она не стала ждать, когда он с ней заговорит, и начала:
— Догадываюсь, тебе рассказали о том, что произошло этой ночью между мной и Мишелем.
Саджилис презрительно посмотрела на Бикрама.
— О да, Камасутра в лицах, — усмехнулся Кират.
— Твоему другу Мишелю не в чем себя упрекнуть. Я пришла к нему в комнату по своей воле.
— Почему ты это сделала?
— Потому что я полюбила его сразу, как только увидела! И это случилось задолго до моего замужества, — прямо ответила она.
Услышать такое от женщины было равносильно оскорблению. Принцесса осмелилась нарушить ведические законы и законы своей высокой варны. В Индии не было принято
говорить о любви, да и о чувствах вообще, если они имели отношение не к законному супругу. Куртизанки, в том числе и девадаси, могли себе позволить любить по своему желанию, но эти женщины не принадлежали ни к одной из варн.
С уст раджи сорвалось удивленное восклицание. Он ждал от мятежной дочери чего–то подобного. Она облегчила ему задачу. Его не заботило, любит ли друг Мишель его дочь. Он уже принял решение.
— Приведите моего астролога! — приказал он.
Глава 24
Вошел астролог — старик с тонкими седыми усами и согбенной спиной. Он выглядел на свои восемьдесят, но стоило радже заговорить с ним, как он быстро, словно юноша, выпрямился.
— Ты составишь гороскопы моей дочери и моего друга Мишеля и определишь день, когда они будут пребывать в совершеннейшей гармонии.
— С какой целью, ваше величество? — спросил дрожащим голосом астролог.
— Нужно выбрать наилучший день для свадьбы.
Это заявление возымело не меньший эффект, чем разорвавшийся снаряд. Взгляды всех присутствовавших в библиотеке обратились к радже. Мишель был вне себя от ярости. Он не мог больше сдерживаться.
— Ты в своем уме? — воскликнул он, делая шаг по направлению к радже.
Бикрам и стражники тотчас же преградили ему путь.
Кират жестом успокоил своих солдат. Он оставался невозмутимым.
— Я возьму тебя в зятья, так поступают и другие правители в этой стране, которые отдают своих дочерей англичанам, голландцам и португальцам.
— Но мое сердце уже занято! Я живу с женщиной в Танджа–вуре, и я ей
— Все, что мы знаем о тебе, — а знаем мы много, — говорит в твою пользу. Хирал — исключительная женщина. Славой она сравнялась с рани Джундан. Вот только Хирал творит добро, а рани сикхов сеет зло.
При упоминании о рани–регентше Пенджаба по библиотеке прокатился шепоток. Склонность жестокой повелительницы сикхов к организации заговоров и зверских убийств была общеизвестна. Мишель был лично знаком с рани, которой поставлял оружие и боеприпасы, но, в отличие от многих других европейцев и американцев, он всегда отвечал отказом на ее предложение обучать сикхских воинов.
— Я завидую тебе, Мишель, — продолжал Кират. — Но твоя связь с Хирал… Блистательная — девадаси. По нашим законам связь мужчины с девадаси не принимается в расчет. Ты ведь не земное воплощение Шивы, насколько я знаю, — язвительно произнес он и добавил жестко: — Ты не можешь отказаться от руки моей дочери.
Послышался чей–то взволнованный голос:
— Прости меня, могущественный раджа…
Кират обернулся к Бикраму. Офицер осмелился вмешаться в их с Мишелем разговор! Раджа обуздал свой гнев:
— Говори, Бикрам.
— Ты не можешь отдать дочь человеку, который ниже тебя по положению. Пратилома лишит ее всех титулов и даже права принадлежать к твоей варне.
Бикрам выпалил свои доводы на одном дыхании. Раджу услышанное не обрадовало.
— Бедный мой Бикрам, ты сам не женат и плохо знаешь законы Манава–Дхарма Шастры1, — насмешливо сказал Кират. — Да, ты прав: пратилома — это брак женщины из высшей варны с мужчиной низшей варны, и он влечет за собой понижение общественного статуса супруги. Но, как тебе известно, мой друг Мишель Казенов француз и потому не принадлежит ни к одной варне. Я могу преподнести этот «дар» такому, как он, тем самым оказав ему честь и возвысив…
Это было слишком. Мишель, сжав кулаки, двинулся к радже.
— Я не нуждаюсь в таких подарках!
— Значит, ты умрешь.
Дхама втянул голову в плечи, словно укрываясь от топора воображаемого палача. Продолжи Мишель в том же духе, им обоим не поздоровится.
— Отец! — воскликнула Саджилис.
Все повернулись к Украшенной, которая, горделиво выпрямившись, смело сказала отцу:
— Ни один волос не упадет с головы нашего друга по твоей вине!
— Этот человек нас оскорбил, — начал было раджа, удивленный дерзкими словами дочери.
Никто и никогда не говорил с ним в таком тоне.
— Дай ему время подумать, — сказала Саджилис уже более мягко.
Кират предпочитал не ссориться с любимой дочерью. И не мог ей отказать. Саджилис между тем продолжала:
— Мишель — человек честный и благоразумный. Наши боги любят и защищают его. Поэтому повторяю свою просьбу: дай ему время подумать.
— Будь по–твоему! Я дам ему время. Мы будем ждать его в этой комнате в последний день празднований, посвященных
Или «Законы Ману» — наиболее важный из всех древнеиндийских сборников законов. Брахманской традицией считается установлением Ману, мифического прародителя людей.