Избранное (сборник)
Шрифт:
(Дикий рев.)
– А-а-а!
– Гриша, не надо!
– Или он не будет идиотом, или он не вырастет вообще. У тебя было два яблока.
– А-а-а! – ревут все.
– Тишина! Весь дом молчит. Не подсказывать. Я, твой папа, отнял у тебя…
– А-а-а! – все ревут.
– …одно яблоко из двух. (Перекрикивая рев.) Я, твой отец, подкрался
– (Тихий шепот.) Одно.
– Значит, теперь у меня сколько яблок?
– Одно.
– У тебя сколько яблок?
– Одно.
– Давай их съедим?
– Давай…
– Но яблок нет! Жрать нечего! Это и есть абстрактное мышление!
Круговая порука
– И куда мне жаловаться?..
– Ему… Он обязан рассматривать жалобы граждан.
– Обязан… А иначе что с ним будет?
– Ничего. Просто обязан, и всё!
– Да. Значит, обязан рассматривать. И он их рассматривает?
– Рассматривает.
– Весь день рассматривает?
– Да.
– Рассматривает или разглядывает?
– Они к нему поступают…
– И он их разглядывает?
– Я сказал – рассматривает.
– И он обязан их рассматривать, рассматривать, рассматривать, чтоб что-то рассмотреть?
– Обязан.
– Иначе что с ним будет?
– Обязан, и всё! Что будет, что будет. Вот то и будет, что обязан будет рассмотреть.
– Всю жизнь?
– Да. Всю жизнь.
– А как он реагирует?
– Как захочет.
– Кричит, или пьет, или ругается, или песни поет?
– Как захочет.
– Но обязан?
– Да.
– Это его работа?
– Да.
– А дома он может реагировать?
– Думаю, да.
– Ну, тогда это удобно. Хочешь – дома реагируй. Хочешь – на работе. А в поезде можно?
– Можно.
– Всё, тогда езжай себе куда хочешь. Оттуда реагируй. По дороге можешь… А если забыл?
– Он обязан.
– Ну а он забыл. Что ему будет?
– Обязан – значит, обязан. Кто ему позволит забыть? Забыл – значит… Всё!
– Что – «всё»?
– Всё! Напомнят.
– Кто?
– Кто надо.
– А это кто – «кто надо»?
– Их много.
– И все напомнят?
– Да.
– А они что, не могут забыть?
– Как же они забудут, если они пишут жалобы.
– А он их рассматривает?
– Конечно.
– А зарплата у него большая?
– Нет.
– А жалоб много?
– Да.
– И что он делает?
– Пишет
– И эти жалобы идут ему же?
– Конечно.
– Прекрасная работа.
– Да.
Тэфи-03
Это же смешно.
Лежим и смотрим, как на экране носятся, прыгают, плавают, поют. И жалуемся.
И пишем фельетоны.
А если и они захотят лежать, кто будет носиться на экране?
Скажи спасибо, что есть чего включать.
Что кто-то не лежит в этот момент, а электричество тебе дает сзади в штепсель, чтоб он впереди на экране завелся и заголосил.
Что кто-то тебе бесконечный сок показывает, бесконечное пиво. Пей, мол, Вася.
Воду кто-то тебе все-таки качает.
Газ для кухни, чтоб еду сварить.
А как сварить, тебе Макаревич покажет.
И куда пойти сытому.
И что надеть. И как надеть…
И как сидеть за столом.
И где отметить праздник.
И смотри, смотри, смотри – у кого-то наводнение, смотри, как люди мучаются, – а у тебя ничего.
Смотри, смотри, как стреляют, пленных берут, по горам карабкаются, – а ты дома с семьей у государства лежишь, все это наблюдаешь.
Смотри, смотри – голодают, страдают, болеют, а ты пива выпил и пультом перебираешь: голодного не хочу, смешного хочу. На! Смешного – на!
Раньше лежал – показывали демонстрации, парады, съезды.
Сейчас лежишь – наводнения, аварии, грабежи. Что интереснее?
Лежи, не вставай, я сам скажу: авария в сто раз лучше съезда.
Съезд – жалеешь, что не попал.
Авария – радуешься, что не попал.
И в наводнении не участвовал.
И в самолете не разбился.
Столько радости, сколько сейчас, никогда не было.
И тихо собой гордишься – нет, я умней, душу-радость вынь на стол! Я ловчее, я изворотливее. Нигде меня не было.
Все взрывается, падает, горит – а я целый.
Со всеми извращениями познакомился, все повидал, ФСБ нагрянуло, пленку развратную предъявило – а меня там нет.
Баня, бабы, прокуроры, журналисты – а меня нет.
Наслаждения не испытал, так и разоблачения не перенес, тряся большим белым животом над своей сотрудницей.
И в атаку как бы ходил, и стрельбу как бы слышал, а в плен не попал. В списках нет, в яме нет, в кровати есть!
Огромное счастье – видеть настоящую кровавую героическую жизнь и в ней не участвовать.
Потеплело
А лето прекрасно, как его ни проводи.
Что это за крики?
– Караул! Всемирное потепление!