Избранное в двух томах. Том 2
Шрифт:
было смешно. Как и всем окружающим. .
Нет, не загипнотизировала мировая слава этого человека. Устоял он перед
ней. Выдержал.
И — что, я думаю, особенно важно — положил этим начало традиции: чтобы
никто из наших космонавтов (а их теперь уже, слава богу, около семидесяти) не
проявлял склонности к тому, что называется «взбираться на пьедестал». А если
такая склонность у кого-то, паче чаяния, все же возникнет, удержался бы.
Самостоятельно или
Наверное, сила и значение такого примера по свое-
134
му нравственному влиянию на людей выходит далеко за пределы космонавтики.
Тренировки подходили к концу.
У нашего шара стали появляться новые посетители — сотрудники Центра
подготовки космонавтов и слушатели отряда, не вошедшие в «авангардную
шестерку», но уже наступавшие ей на пятки.
Некоторые из них были повыше ростом, несколько старше годами, да и по
профессиональной летной квалификации имели определенный опыт за плечами.
Владимир Михайлович Комаров, например, окончив летное училище и
прослужив несколько лет в строевой части, поступил в Инженерную военно-воздушную академию. А после академии вновь вернулся на летную работу, да не
на просто летную, а испытательную! Конечно, за то сравнительно короткое
время, в течение которого он испытывал в воздухе авиационное вооружение и
оборудование, стать первоклассным летчиком-испытателем Комаров не мог. Но
понять основные принципы испытательной работы, усвоить методику подхода к
новой технике он, конечно, успел. Успел в полной мере, в чем мы все убедились, слушая несколько лет спустя его доклад о полете корабля «Восход», а еще через
некоторое время анализируя действия Владимира Михайловича в непросто
сложившемся и, к несчастью, трагически закончившемся полете первого
космического корабля серии «Союз».
Солиднее всех слушателей второй группы выглядел Павел Иванович Беляев.
Он и по своему воинскому званию — майор — был в то время старшим из всех
будущих космонавтов. И своей морской формой (по мнению компетентных дам, самой красивой из всех существующих) выделялся, так как пришел в отряд
космонавтов из морской авиации. Держал он себя сдержанно, солидно, очень по-взрослому. Недаром почти все его товарищи, обращавшиеся друг к другу, как
правило, по именам, Беляева называли чаще по имени и отчеству — Павел
Иванович. В число слушателей Центра подготовки космонавтов Беляев пришел с
должности командира эскадрильи. А это, надо сказать, одна пусть не из самых
высоких, по, без сомнения, самых ключевых должностей в авиации! В
подтверждение сказанного могу привести случай, имевший место еще во время
войны.
135 Приехавший на один из фронтовых аэродромов старший авиационный
начальник подозвал летчика, исполнявшего обязанности командира эскадрильи, и
спросил его, как он посмотрел бы на свое назначение заместителем командира
полка. Оба собеседника до войны были летчиками-испытателями; правда, один из
них — испытателем прославленным, а второй — начинающим, но, несмотря на
это, в их взаимоотношениях сохранилась определенная коллегиальность, выражающаяся хотя бы в том, что, разговаривая с глазу на глаз, они именовали
друг друга не «товарищ генерал» и «товарищ капитан», а по имени-отчеству.
Однако на сей раз разговор принял характер несколько неожиданный.
— Ну, так как вы, справитесь? — спросил генерал.
— Конечно, справлюсь, — ответствовал капитан с ударением на слове
«конечно».
— Почему это «конечно»? — поинтересовалось начальство, по-видимому
слегка задетое легкомысленной самоуверенностью, проявленной его
собеседником в таком серьезном вопросе, как продвижение по службе.
— Да потому, что это же проще — работать заместителем командира полка.
В авиации трудная должность — Главнокомандующий Военно-Воздушными
Силами, он принципиальные вопросы решает, и командир эскадрильи, он
эскадрилью в бой водит. А все, кто между ними, получат приказ сверху, раздеталируют его по месту и спускают дальше вниз. . Конечно, проще.
— Так вы и с моей должностью справились бы?
— А почему бы и нет.. Наверное, справился бы.
Как легко догадаться, вся эта беседа в целом и последняя фраза капитана в
особенности мало способствовали его дальнейшим служебным успехам. Да и, по
существу, он был, конечно, не прав в своих представлениях о характере
деятельности начальников промежуточных — между эскадрильей и Военно-Воздушными Силами страны — ступеней. Но во всем, что касается персоны
командира эскадрильи, я по сей день с мнением этого несолидного капитана
полностью согласен. Командир эскадрильи должен быть хорошим летчиком, хорошим организатором и хорошим педагогом одновременно — вряд ли есть
необходимость раскрывать скобки и перечислять все свойства личности, нужные, чтобы удовлетворить этим трем требованиям. Скажу только об умении владеть
собой в сложной обстановке, принять верное решение и уверенно провес-136
ти его в жизнь — все это Павел Иванович Беляев в полной мере проявил в тот
день, когда впервые в истории нашей космонавтики осуществил ручное