Избранное. Молодая Россия

Гершензон Михаил Осипович

… грешный жарЕго сильней, сильней объемлет,Он весь кипит…(«Граф Нулин»).Нет, не вотще в их пламенной груди Кипит восторг(«Борис Годунов»).Увял! Где жаркое волненье(«Евгений Онегин», VI).Единый пламень их волнует(«К Языкову»). …

что пламенным волненьемИ бурями души моей(«Не тем горжусь я, мой поэт»).Младую грудь волнует новый жар(«Гавриилиада»).И сладостно мне было жарких думУединенное волненье(«В. Ф. Раевскому»: «Ты прав, мой друг»).Пылать – и разумом всечасноСмирять волнение в крови(«Евгений Онегин», VIII). Как юный жар твою волнует кровь(«Брату»).Нет, душу пылкую твоюВолнуют, ослепляют страсти(«Полтава»).Очнулась, пламенным волненьемИ смутным ужасом полна(«Руслан и Людмила», II).С младенчества дух песен в нас горелИ дивное волненье мы познали(«19 октября»). В те дни, когда от огненного взораМы чувствуем волнение в крови(«Гавриилиада»).Бессмертные, с каким волненьемЖеланья, жизни огнь по сердцу пробежал!Я закипел, затрепетал(«Выздоровление»).Проснулись чувства, я сгораю(«Руслан и Людмила», I).С своей пылающей душой,С своими бурными страстями(«А. Ф. Закревской»). Труды и годы угасилиВ нем прежний деятельный жар(«Полтава»).

Этому определению жара, как движущего начала, соответствует у Пушкина столь же постоянное определение холода, как неподвижности: холод у него всегда характеризуется покоем, сонливостью, ленью: он как бы непроизвольно сочетает эти слова: «хлад покоя» или «холодный сон».

Но скучный мир, но хлад покояСтрадальца душу волновал(«Наполеон»). Но что же теперь тревожит хладныймир Души бесчувственной и праздной?(«В. Ф. Раевскому»: «Ты прав, мой друг»).Прервется

ли души холодный сон?(«Любовь одна – веселье жизни хладной»).Душа вкушает хладный сон(«Поэт»).Я влачил постыдной лени груз,В дремоту хладную невольно погружался(«К ней»). Он гонит лени сон угрюмый,К трудам рождает жар во мне(«Деревня»).Что шевельнулось в глубинеДуши холодной и ленивой?(«Евгений Онегин», VIII).Ничто не трогает души твоей холодной(«Первое послание к цензору»).

Но созерцание Пушкина насквозь конкретно: огонь в переносном значении он мыслит неизменно подлинным огнем, в составе тех признаков, какими обладает это физическое явление. Поэтому холод в символическом смысле означает для него именно угасание со всеми физическими признаками угасания – отвердением и померканием; холод для него – твердость и тьма. Он почти бессознательно соединяет эти понятия:

На поединках твердый, хладный(«Кавказский пленник»).

или:

Сердца иссохнут и остынут(«Щербинину»).

Он пишет:

Во дни гоненья – хладный камень(«Кавказский пленник»).

а в черновой было: твердый. Или в «Братьях-разбойниках»:

Тот их, кто с каменной душой,

а в черновой было: холодною. Он пишет:

Души моей холодный мрак(«Уныние», черн.).Душа, померкнув, охладела(«Я видел смерть»).С померкшею душой святыне предстоит,Холодный ко всему и чуждый умиленью(«Безверие»).

XII

Итак, основной образ пушкинского миросозерцания построен, как у Гераклита, по принципу безусловного монизма. Он мыслит чистое бытие как невещественно-пламенеющую и светящую мысль, и, наоборот, душевную жизнь – как известные состояния одухотворенного вещества, как полный движения и, конечно, светящий жар, или холод с неподвижностью и тьмою. Это понимание души должно было привести Пушкина в его безотчетном мышлении к той же психологической теории, какую развил Гераклит. Если душа есть по существу движение-огонь, то в своих проявлениях она неминуемо осуществляет закономерные состояния вещества, то есть душевные процессы облекаются в одну из трех форм вещества, либо в газообразную, либо в жидкую, либо в твердую. Это предположение подтверждается многочисленными показаниями Пушкина.