Избранное. Повести и рассказы
Шрифт:
– Как же мы не разбились?
– спросил Шмурло.
Деряба пожал плечами.
– Не судьба, - объяснил он.
– У вас в конторе что-нибудь про восходящие воздушные потоки слышали?
– А назад-то как?
– не унимался Шмурло.
Вместо ответа Деряба подпрыгнул и замахал руками, надеясь взлететь. Потом повторил попытку.
– Система «ниппель», - сказал он, так и не полетев.
– Я-то думал, как сюда, так и обратно.
– Думал, думал, - проворчал полковник.
– Попали неведомо куда... без денег, без документов, без оружия...
–
– Он, понимаешь, как гиря стал, чуть меня не утянул... Айда поищем, может, не расплющился. Ну, полкан, вернемся мы без слесарей - как объясняться будем? Мне-то все равно, а у тебя представление скоро. Ха, вот они, ихние ботиночки!
– Ты по-какому это говоришь?
– тихо и с ужасом спросил полковник.
– Тум-тум?
– не понял капитан.
– Зам тум-тум, кан потерянь?
– спросил полковник.
Они поглядели друг на друга с недоверием, переходящим в ненависть. «Вот ты и открылся, гад!» - подумал Степан Деряба, а вслух сказал:
– Дун кан ортобех, сочара!
– Бим сочара!
– парировал полковник и сделал шаг назад.
Деряба подумал и почесал белые кальсоны.
– Кулдык, - надумал он наконец.
– Двисти тум - двисти дрюм. Рыло си Гидролизный ва-ва така утартан. Бабака, полкан! Калан десанта неа бултых!
– С тобой-то как раз и пропадешь, - ответил Шмурло на неведомом, но хорошо понятном языке.
– Лезет, понимаешь, куда не просят.
– Ты бы спасибо сказал, что здесь не зима, - укорил Деряба.
– В общем, решение было оперативное, но не до конца продуманное. Слесаря пьянее нас, и то пошли с полной боевой выкладкой. Кстати, следы-то!
На сером грунте, кое-где поросшем совершенно черной травой, тут и там виднелись рубчатые отпечатки роскошных слесарских ботинок.
– Осматривались, - определил Деряба.
– Пора бы и нам сориентироваться на месте, заодно и «Макара» поискать.
Он поглядел на небо. Небо было серое - не затянутое тучами, а просто серое, низкое, какое бывает на Крайнем Севере и в районах, к нему приравненных. Посреди неба помещалось здешнее солнце, белое, как лампа дневного света.
– Макухха!
– кивнул полковник на светило.
– Стой, откуда мы этих слов нахватались?
– Жить захочешь - любой язык выучишь, - неопределенно отговорился капитан.
– Гипноз какой-нибудь.
– Как же гипноз, когда мы никого подозрительного еще не видели?
– не поверил Шмурло.
– И хорошо, что не видели, - сказал Деряба.
– Мы с тобой, полкан, должно быть, зомби. Ты же всякие спецпроверки проходил? Проходил. Я тоже. Вот они нам этот язык в головы и вложили.
– Кто - они?
– Твое начальство, не мое. Да ты под ноги-то поглядывай, поглядывай!
Поглядывание под ноги дало-таки результат. Сам пистолет, правда, не нашли, зато нашли место, куда он упал. Упала же кобура с такой силой, что от нее в земле осталась только дырка соответствующей конфигурации. Деряба стал разгребать руками податливый грунт, но скоро убедился, что провалилось его личное оружие очень и очень глубоко. Капитан отряхнулся и пошабашил.
– Я и голыми руками управлюсь - мало не покажется. А мы пойдем по следам слесарей. Догонять на всякий случай не будем: мало ли на кого они напорются здесь, а мы остережемся. Они у нас будут и преследуемые, и боевое охранение разом.
– Степан, - жалобно простонал Шмурло.
– Ты хоть отдаешь себе отчет, куда мы попали?
– А куда надо, туда и попали!
– уверенно сказал Деряба.
– Ты, полкан, белого света не видел. Много на земле странных мест, оглянешься - батюшки, не на Марс ли меня занесло, из самолета-то не видно, куда сбрасывают.
– Самолеты на Марс не летают, - с глубочайшей убежденностью заявил полковник.
– Так тебе и сказали, что летают! Летают, наверное, втихушку, базы там есть, опорные пункты... Вот попал я однажды - случайно, заметь, - на одну точку. Завязывают мне глаза медицинским бинтом...
Полковник Шмурло на всякий случай заткнул уши, чтобы не узнать лишней секретной информации, а когда разоткнул, Деряба уже закончил преступный свой рассказ:
– ...и рожа вся зеленая, и вместо рук прутики. Вот так-то, а ты - Марс, Марс...
– Кулдык, - сказал Шмурло.
– Ладно. Куда идти-то?
– Да они вроде вон в тот лесок направились. Не нравится мне этот лесок, мы в него сторожко пойдем: ты впереди, а я сбоку. Нехороший какой лесок - стволы белые, листья черные... И птицы не поют...
– Сейчас тебе соловьи с воробьями прилетят, - ядовито заметил Шмурло.
– А ты ножа не взял?
– с надеждой спросил Деряба.
– Взял!
– неожиданно согласился Шмурло, но показал вовсе не на нож, а на себя самого.
Деряба только развел руками.
На подходе к лесу Шмурло заартачился идти вперед, хотя под ногами была хорошо протоптанная дорожка.
– Чего боишься? Я же сбоку прикрывать буду, - уговаривал Деряба.
– Слесаря тут спокойно прошли, а вот и колея! Да, тут телега ехала запряженная, копыта какие-то странные только... Что-то они тяжелое везли...
– Кто вез, слесаря, что ли?
– Нет, еще раньше. Ихние-то следы сверху, по копытам. Рыло с Гидролизным прошли, а ты...
Правда, назвать Шмурло боевым офицером у капитана язык не повернулся. Деряба наклонился и ребром ладони перебил ствол небольшого деревца.
– Смотри ты, теплое какое, почти горячее, - говорил он, очищая ствол от веток с черными листьями. Не темные были листья, а натурально черные, как будто вырезанные из черной бумаги для фотоматериалов.
– Вот и стяжок готов!
– Деряба помахал дубинкой в воздухе, разгоняя вероятного противника.
Полковник Шмурло тоже захотел вооружиться стяжком и сам затеялся рубить рукой деревце. Деряба похохатывал, потом ему это зрелище надоело, он отстранил полковника, сам все сделал и посоветовал спутнику во время боевых действий держаться от него, Дерябы, как можно подальше.