"Избранные историко-биографические романы". Компиляция. Книги 1-10
Шрифт:
— При чем тут подарок? Он заслужил это.
Екатерина промолчала, но одарила меня испепеляюще презрительным взглядом. Я не посмел спорить. Мне хотелось сдержать данное себе обещание никогда не ссориться с ней, не обижать и не огорчать ее больше. Очередная беременность должна пройти совершенно спокойно, даже если это означало потворство выходкам и капризам желчной, взбалмошной и обидчивой женщины. Сосуда, в коем росла новая жизнь.
К февралю 1516 года у нас с новым лорд-канцлером накопилось много тем для обсуждения. Давно остались позади чудесные
Сожалел ли он когда-нибудь, что потерял Джоан Ларк и своих сыновей? Или счел это вполне приемлемой жертвой? Прошло всего три года с того дня, когда я приехал в гостиницу «Веселое утро» и Уолси принял такое решение. Как и подобает тактичному человеку, он никогда не упоминал о том эпизоде. Он жил сегодняшним днем. Валлийская мечтательность была чужда его натуре. Отчасти по этой причине я завидовал ему.
— Король Франциск показал себя, — лаконично сообщил он промозглым зимним утром, когда мы разбирали бумаги за огромным письменным столом итальянской работы.
Я понял, что он имеет в виду. Он намекал на то, что королева Клотильда ждет ребенка. Франциск с пугающей силой проявил не только свою плодовитость, но и воинственность. Через считаные месяцы после вступления на престол он собрал войска и выступил в поход на Мариньяно, где одержал ошеломляющую победу в сражении с папскими войсками. Французский выскочка решил отхватить Северную Италию и уже многого достиг на пути к своей цели.
— Возможно, младенец не выживет, — с надеждой предположил я.
У меня не было детей, и это терзало мою душу.
— Создается впечатление, что замыслы Франциска жизнеспособны, они сразу пускают корни и пышно разрастаются. В самом деле, похоже, ему сопутствует необычайная удача.
Уолси сей факт раздражал. Можно предугадать разнообразные хитрые маневры, но не везение.
— Все только и говорят о его проклятом дворе! О его манерах, его ballet de cour, о chateaux [42] , которые он намерен строить.
— К нему просто еще не привыкли, ваше величество. Пока что Франциск — самый новый король в Европе. Это преходяще.
42
Придворных балах с участием короля; дворцах (фр.).
Уолси изящно втянул воздух, приложив нос к серебряному футлярчику с ароматическим шариком. Эту безделушку он с недавних пор стал таскать с собой.
— Ну, его уже опередили!
В подтверждение своих слов я достал письмо, полученное нынче утром, и передал его Уолси. Он цепким взглядом впился в строчки.
— Фердинанд умер. — Он машинально перекрестился. — И теперь Испанией правит Карл Бургундский!
— Да. Самым новым и самым молоденьким королем Европы стал шестнадцатилетний Габсбург.
— И сие обстоятельство говорит о том, что вы в сравнении
— Для маневров?
— Мы хорошо понимаем друг друга.
— Именно поэтому вам пожалованы столь важные должности.
Пришлось напомнить Уолси, что именно я возвысил его, а не сам он достиг почетного положения. Без меня он прозябал бы в ничтожестве.
— Не всеми юношами можно манипулировать, — продолжил я. — Возраст не является обязательным мерилом наивности.
— Насколько я понимаю, этот Габсбург не от мира сего, странный чудак.
— Правда в том, что для нас он темная лошадка. Таков и я был поначалу, когда только что взошел на трон.
— Мы позаботимся о том, чтобы выяснить, какова его натура, соберем информацию. У меня есть связи при бургундском дворе, глаза и уши, которые заслуживают доверия… если им достаточно заплатить.
Я невольно усмехаюсь, оглядываясь назад и припоминая примитивные шпионские методы Уолси; с тех пор они стали гораздо более изощренными. Но тогда гений Кромвеля еще не озадачился развитием этого искусства.
— Кроме того, королева может связаться с племянником, — продолжил кардинал, — и по его ответу мы поймем…
— Нет! — вскричал я. — Ни в коем случае Екатерине нельзя сообщать о смерти ее отца!
— Но это же факт, завтра он будет известен всем и каждому.
Завтра я запру ее в родильных покоях, лишу общества придворных, как и предписывает обычай. Роды вот-вот должны начаться. Я не желаю, не позволю расстраивать ее в такое время! Я не намерен терять этого ребенка из-за Фердинанда — и без того уже по его вине мной были утрачены преданность и привязанность жены. Позволим ему тихо гнить в земле и сохраним наследника.
Уолси поднялся со стула в своей переливчатой струящейся мантии. Алый атлас выглядел на редкость великолепно.
— Ваше величество, сколько раз уже королева… — Он смущенно умолк, не решаясь задать деликатный вопрос.
— Да, да, это ее шестая беременность, — повысив голос, заявил я. — Но она близится к концу и на сей раз проходит хорошо и спокойно. Не задавайте мне хитроумных политических вопросов, а молитесь за меня, Уолси, ведь вы кардинал!
Я не удивился бы, если бы он забыл, как нужно молиться. Да и обращался ли Уолси к небу хоть раз в жизни? Или он не имел призвания к духовному служению и просто потакал своим амбициям, не гнушаясь никакими средствами? Я смахнул деловые документы с гладкой столешницы, инкрустированной мозаикой.
— Помолитесь за меня, за моего будущего ребенка! Это ваша единственная миссия на данный момент.
Екатерину перевели в родильные покои 18 февраля 1516 года, и после непродолжительных схваток она родила здоровую дочь. Переполняемый счастьем, я обнял обеих и сказал:
— Мы назовем ее Марией.
И мысленно добавил: «В честь моей сестры. Пусть она будет так же привлекательна и любима, как моя сестра Мария Тюдор-Брэндон».
— Как Богоматерь, — прошептала Екатерина.