Избранные произведения в 5 томах. Книга 2: Флейта Аарона. Рассказы
Шрифт:
Было около трех часов пополудни, Аарон сидел внизу в ресторане при гостинице и пил чай. Он чувствовал себя почему-то усталым и разбитым. Он долго глядел сквозь занавешенное прозрачной занавеской окно на небольшой сквер, разбитый на площади, и наблюдал прохожих. Они представлялись ему невзрачными, куда-то без цели идущими людьми, пониже ростом, победнее одетыми, чем в Англии, но в общем почти такими же, как и прохожие в других городах. Однако общее ощущение города было очень не схоже с тем, что испытываешь в Лондоне. Поражала пустынность улиц. Дождь перестал, но мостовая все еще была мокрой.
Наступил долгий промежуток тишины. С улицы не доносилось ни звука. Вдруг один за другим раздались два выстрела. Аарон нервно повернулся в сторону тихой площади. К его удивлению на всем ее просторе не было ни души. За две минуты перед тем ее переходили прохожие, бегал продавец
— Что такое? Почему стреляли? — спросил его Аарон.
— О, пустяки. Кто-нибудь, вероятно, стрелял в собаку, — небрежно ответил швейцар.
Аарон поднялся в свою комнату. Было не больше пяти часов. Он не знал, куда девать себя. Лег от нечего делать на кровать и стал рассматривать дешевую мазню, которой какой-то живописец покрыл потолок его комнаты. Гирлянды пестрых цветов, обвивающих щиты с уродливыми геральдическими зверями.
Аарон погрузился в беспредметную задумчивость. Внезапно гул множества голосов вывел его из этой прострации. Ему послышалось что-то грозное в этом прибое голосов. Он вскочил и вышел на свой крохотный балкончик. Взглянув вдоль улицы, он увидел приближающуюся большую процессию. Над ней реяло несколько красных флагов. Очевидно, где-то неподалеку происходил большой митинг, и теперь его участники расходились сплоченными колоннами. Шли стройно, по четыре в ряд. Процессия с громкими возгласами втягивалась с площади в узкую улочку, куда выходил балкон, на котором стоял Аарон. Демонстранты остановились возле двери какого-то магазина и, расстроив ряды, сбились здесь в густую толпу. Над дверью магазина висел трехцветный национальный флаг. Магазин оказался запертым. В его дверь посыпался град ударов. Толпа состояла из рабочих; некоторые были в фуражках железнодорожников, большинство в черных широкополых шляпах. У многих были красные галстуки. У всех головы были задраны вверх, к национальному флагу. Они яростно потрясали кулаками и выкрикивали какие-то бранные слова, так что Аарону сверху были видны раскрывающиеся челюсти со свирепо поблескивающими крепкими зубами, резко белевшими среди смуглых лиц. Было что-то жуткое, незнакомое Аарону в этих разъяренных, беснующихся лицах, столь непохожих своею страстностью на лица северян. Аарон не понимал еще, что им было нужно. В толпе не было женщин, одни мужчины. Это придавало ей еще более грозный, свирепый вид.
Во втором этаже над лавкой открылось украдкой окно, и какой-то перепуганный, бледный человек дрожащими руками быстро втянул в него, очевидно, раздражавший толпу национальный флаг. Раздались насмешливые крики и гиканье, и процессия двинулась дальше.
Почти над каждым магазином висел трехцветный флаг. Теперь они стали исчезать друг за другом при приближении приходившей все в большее возбуждение толпы.
Лишь один флаг остался на месте: огромное трехцветное полотнище, спускавшееся с фасада здания, находившегося против дома Аарона. Нижний этаж этого дома был занят закрытыми сегодня магазинами. Ни в одном из этажей не было признаков жизни. Флаг одиноко развевался наверху, среди запруженной процессией улицы.
Толпа скучилась под самым балконом Аарона, против злополучного флага. Аарон готов был увидеть, как флаг сам собой свернется, послушный настойчивой воле человеческой массы. Но этого не случилось. Крики все настойчивее и громче подымались над волнующимся морем плечей и черных шляп, разлившимся под ногами Аарона.
Послышался неистовый стук в дверь одного из магазинов. Колокольчик у решетчатых ворот дома дергался и звенел без перерыва, пока не оборвался. Наконец, в застекленной двери магазина появилась женщина в белой кофточке. Она жестами указывала на флаг, отрицательно трясла головой и разводила руками. Очевидно, она хотела пояснить, что флаг был не ее и что она не имела к нему никакого отношения. Тогда кучка людей из толпы бросилась к воротам и стала яростно стучать в них и звонить во все звонки у подъезда. Но никто не откликался. Гиканье и свист толпы становились все громче и громче. Молодая
Вдруг толпа затихла на мгновение, после чего поднялся новый взрыв криков, но звучавших уже не угрозой, а поощрением и сочувствием. Аарон был поражен и взволнован тем, что увидел вслед за этим. Маленькая черная фигурка юноши, — рыжеволосого, не старше 16–18 лет, — стала карабкаться с проворством обезьяны вверх по фасаду четырехэтажного дома, подбираясь к флагу. Смельчак взбирался по водосточной трубе, находя опору то руке, то ноге в скульптурных украшениях на фасаде дома. Вот он перебрался, как кошка, через карниз второго этажа и полез выше. Его тоненькая, извивающаяся фигурка на отвесной поверхности фасада напоминала ящерицу, пролагающую свой извилистый путь по отвесу скалы. Мальчик поравнялся уже с окнами третьего этажа и, не задумываясь, не остановившись для отдыха, стал карабкаться дальше. Буйная нетерпеливая толпа внизу приутихла. Затаив дыхание, все напряженно следили за каждым движением отважного юноши. Добравшись до широкого карниза над окнами верхнего этажа, он без всякого колебания встал на него ногами, поднявшись во весь рост, и, придерживаясь кончиками пальцев за выступы скульптурного орнамента, двинулся вдоль карниза к флагу. Вот он уже ухватился одной рукой за его древко. Как вырвавшийся из костра язык пламени, поднялся над толпою взрыв ликующих криков, когда красно-бело-зеленое полотнище упало к ее ногам.
Мальчик продолжал стоять в своей живописно-победоносной и рискованной позе. Гул и крики в толпе не унимались, но приняли какой-то другой оттенок. Аарон перевел глаза с юноши вниз, и первое, что поразило его внимание, был звук военных рожков, прорезавший тревожное гудение толпившихся под балконами людей. Немедленно вслед за этим неведомо откуда налетевший отряд серо-зеленых карабинеров обрушился на демонстрантов, беспощадно работая прикладами.
Аарон был совершенно поражен тем, что он увидел внизу со своего безопасного балкона. Толпы вооруженных, одетых в боевой защитный цвет людей бросились избивать прикладами столпившихся на улице рабочих. Схватка длилась недолго. В одно мгновение люди в черных шляпах кинулись панически бежать от преследовавших их солдат.
Участники демонстрации рассыпались в разные стороны. Кто кидался в ворота и подъезды соседних домов, кто бежал вдоль улицы, кое-кто вскочил сквозь открытые окна нижних этажей в чужие жилища. По лицам некоторых из беглецов струилась кровь. Несколько человек упало и было немедленно окружено солдатами. В несколько мгновений улица опустела.
Рыжеволосый юноша наблюдал всю сцену с высоты, лепясь к своему карнизу. Карабинеры заметили его. Дула четырех револьверов поднялись кверху и нацелились в него. Ему было приказано слезать. Торжествующая улыбка победителя сменилась на его лице беспокойством. Казалось, однако, что он был не столько смущен направленными револьверами, сколько необычностью своего положения. Мальчик с прежним спокойствием спустился вниз, скользнул на землю по водосточной трубе, и немедленно попал в руки карабинеров. Они присоединили его к группе из пяти-шести арестованных демонстрантов, которые не успели убежать. Раздалась команда сержантов, карабинеры построились, и, окружив своих пленников, победоносно удалились.
Улица опустела и затихла. Аарон не мог еще придти в себя и все время озирался вокруг. На соседнем балконе он заметил двух элегантных молодых людей. Один из них был высок ростом, красив, со смуглым загаром на лице. Его можно было принять за итальянца. Но другой, с его бледным, удивленным лицом, в монокле без оправы, был, несомненно, англичанин. Аарон решил, что это молодой офицер, потерявший здоровье на войне. Товарищ его с острым любопытством поглядывал то на Аарона, то на улицу, где вновь, как ни в чем не бывало, появились мирные прохожие и кучки любопытных, обсуждавших только что разыгравшееся происшествие.
— Представь себе, Энгюс, — все уже кончено! — сказал он по-английски, кладя руку на плечо своего приятеля в монокле и поглядывая украдкой на Аарона.
— Ты видел, как упал один окровавленный человек? — спросил Энгюс.
— Да. Как ты думаешь, — наповал?
— Не знаю. Он упал вон там, справа от того окна, прямо на камни мостовой.
— Здорово сработано! Видел ли ты когда-нибудь что-либо подобное?
— Нет. Чрезвычайно захватывающее зрелище. Я не видел ничего подобного даже на войне.