Избранные сочинения в шести томах. Том 5-й

Купер Джеймс Фенимор

бы сказать — в той же манере, но клянусь честью офи¬ цера, до тех пор, пока обстоятельства не дали мне повода считать себя счастливым, безмерно счастливым, я... — Понимаю вас. Письма были анонимные, и вы при¬ писали мне их авторство. Ах, Ладлоу! Как могли вы так дурно подумать о девушке, в любви к которой вы кляне¬ тесь! — Алида!.. Я мало вращаюсь среди тех, кто знаком с тонкостями и условностями света. Я. очень люблю свою профессию и не удивительно, что поверил, будто кто-то другой может смотреть на нее такими же глазами, как и я! Но, как только вы сказали, что письма эти написаны не вами... Нет, нет, ваше негодование неуместно! Я дони¬ маю, мое тщеславие обмануло меня... Но заблуждение позади, и, признаюсь, я рад тому, что ошибся. Алида улыбнулась, и лицо ее просветлело. Она была счастлива тем, что вернула уважение своего поклонника, и недавнее разочарование лишь усилило это чувство ра¬ дости. Наступило долгое молчание, которое, к счастью, прервало возвращение Франсуа. — Mam’selle Alide, voici de Геаи de la fontaine, — про¬ изнес камердинер. — Mais Monsieur votre oncle s’est couch'e, et il a mis le clef de la cave au vin dessous son oreiller. Ma fois, ce n’est pas facile d’avoir du bon vin du tout, en Am'erique, mais apr`es que Monsieur le Maire s’est couch'e, s’est toujours impossible; voila!1 — N’importe, mon cher; le Capitaine va partir; et il n’a plus soif 2. — Но есть сколько угодно джин, — продолжал камер¬ динер, не скрывая своего сочувствия к гостю. — Хотя я знай, мосье Ладло джентльмен с тонкий вкус и не любить такой крепкий питье. — Ему и так уже досталось больше, чем положено для одного раза, — промолвила Алида, даря своего кава¬ лера улыбкой, при виде которой тот не знал, роптать ли 1 Мамзель Алида, вот вода из родника, но ваш дядюшка почи¬ вает, и он спрятал ключи от винного погреба себе под подушку. Боже мой, в Америке так трудно получить

хорошее вино, но после того, как господин олдермен ложится спать, это и вовсе невоз¬ можно! (франц.) 2 Ничего, мой дорогой. Капитан собирается уходить и больше не испытывает жажды (франц.). 466

ему на судьбу или радоваться. — Благодарю тебя, Фран¬ суа. Можешь быть свободен, как только проводишь капи¬ тана. Посвети ему, пожалуйста. И, попрощавшись, она дала понять, что желает остаться одна. — Приятная у вас служба, мосье Франсуа, — вздох¬ нул капитан, когда камердинер со свечой в руке прово¬ дил его до парадной двери. — Многие благородные джентльмены могли бы позавидовать вам... — О да, мосье! Это большой плезир служить мамзель Алида. Я носить ее веер, книги, но что есть до вина, мосье капитан, это всегда невозможно после мосье олдермен идти спать... — Ах да, книга! Кажется, сегодня у вас была прият¬ ная обязанность нести книгу прелестной Алиды? — Да, да, это есть правда. Творений мосье Пьер Кор¬ нель. Говорят, мосье Шекспир позаимствовал у него много хороший выражения. — А записка между страниц? Вам и она была пору¬ чена, добрый Франсуа? Камердинер остановился, пожал плечами и, приложив длинный желтый палец к своему огромному орлиному носу, задумался. Затем, покачав головой, продолжал осве¬ щать капитану путь. — О письмо я не знать ничего, — бормотал он, как обычно безбожно коверкая английский язык. — Возмож¬ но, он была там, потому что, мосье капитан, мамзель Алид говорила мне: «Будь осторожный». Но я ничего не видать. Может быть, это был хороший отзыв о поэзи мосье Пьер Корнель. Quelle genie que celui de cet homme la! — n’est ce pas, Monsieur? 1 — Не в этом дело, добрый Франсуа, — сказал Ладлоу, опуская в руку камердинера гинею. — Если вы когда-ни¬ будь узнаете, что случилось дальше с этим письмом, сооб¬ щите мне. Спокойной ночи. Засвидетельствуйте мое по¬ чтение мадемуазель... — Bon soir, Monsieur le Capitaine; c’est un brave Mon¬ sieur que celui-la, et de tres bonne famille! Il n’a pas de si grandes terres, gue Monsieur le Patteroon, pourtant, on dit, gu’il doit avoir de jolies maisons et assez de rentes publi- 1 Какой гений этот человек, не так ли, сударь? (франц.} 16* 467

quefit J’aime a servir un si gen"ereux et loyal ma^itre, mais, malheuresement, il est marin! M. de B`arberie n’avait pas trop d’amiti'e pour les gens de cette profession la!1 Глава VIII ...Ну, дочь, домой! Быть может, я сейчас же возвращусь. Все сделай, как сказал я; да запрись; Запрись плотней — найдешь верней,— Пословица хозяйственных людей. Шекс пир, «Венецианский купец» Алида так решительно распрощалась со своим поклон¬ ником, желая поразмыслить над случившимся, а также над неприличием столь позднего визита. Но, как и всё люди, действующие под влиянием мгновенных порывов, оставшись наедине, она раскаялась в своей опрометчи¬ вости. Девушка вспомнила множество вопросов, которые ей хотелось задать капитану Ладлоу, чтобы выяснить эту загадочную историю с письмом, но время было упущено. Ладлоу ушел, и Алида затаив дыхание прислушивалась к удаляющимся шагам молодого офицера, пробиравшегося сквозь кустарник. Франсуа появился в дверях, чтобы еще раз пожелать молодой госпоже спокойной ночи, и Алида осталась одна; женщины того времени и той страны обычно не прибегали к помощи служанок для свершения утреннего или вечернего туалета. Было еще рано, а только что окончившееся свидание отбило у Алиды всякое желание спать. Поставив подсвеч¬ ник в дальний угол комнаты, девушка вышла на балкон. Луна поднялась выше, освещение моря изменилось. Но, как и прежде, глухо рокотал прибой, по-прежнему смутно и тяжело вздыхал океан, а горы и деревья отбрасывали 1 Доброй ночи, господин капитан... Он храбрый господин и из очень хорошей фамилии. У него нет таких больших поместий, как у господина патрона, но все же идет молва, что у него есть краси¬ вые дома и хороший доход. Мне хотелось бы служить такому щед¬ рому и хорошему хозяину, но, к сожалению, он моряк! Господин де Барбери не слишком одобрительно относился к людям этой профессии! (франц.} 468

такие же мягкие тени. «Кокетка» все еще стояла на якоре неподалеку от мыса, и воды Шрусбери, поблескивая, стре¬ мились на юг, туда, где они скрывались за высоким, почти отвесным утесом. Кругом царила глубокая тишина, ибо, кроме усадьбы семьи Хартсхорн, на многие мили окрест не имелось дру¬ гих поселений. Несмотря на пустынный характер мест¬ ности, здесь было совершенно спокойно; ни о каком раз¬ бое не было и речи. Миролюбие и простота нравов коло¬ нистов, населявших эти края, вошли в поговорку; пи¬ раты, которые в те времена наводили страх на море¬ плавателей в восточном полушарии, не посещали здеш¬ ние берега. Вопреки обычному спокойствию и несмотря на позд- пий час, Алида, пробыв на балконе всего несколько ми¬ нут, неожиданно услышала поскрипывание весел. Удары весел по воде были размеренны, они доносились издалека и еле слышно, и все же она не могла ошибиться, на¬ столько хорошо знакомы были ей эти звуки. Подивившись поспешности Ладлоу — прежде он никогда не тороцился покинуть ее, — девушка перегнулась через перила, пы¬ таясь увидеть отплывающую . от берега лодку. В любое мгновение она могла выйти из прибрежной тени и пока¬ заться на лунной дорожке, проходящей почти рядом с крейсером. Но все старания Алиды были тщетны — лодка не появлялась; скрип весел затих. Фонарь по-прежнему горел на носу «Кокетки», свидетельствуя о том, что ка¬ питана нет на борту. Вид прекрасного судна с его стройным рангоутом, паутиной снастей, медленно и величественно покачиваю¬ щегося на вялой волне при свете луны, особенно радует взор и действительно являет собой впечатляющее зре¬ лище. Алида знала, что более сотни людей спали внутри этой черной молчаливой громады, и незаметно для нее самой ее мысли обратились к их рискованному ремеслу; она думала о моряках, живущих на одном месте, но объ¬ ездивших целый свет, об их прямоте и мужестве, о пре¬ данности делу тех, кто живет на берегу, о том, какой тонкой нитью связаны они с остальным человечеством, и, наконец, о непрочных семейных связях и о той репута^ ции непостоянства, которая сопутствует морякам и, оче¬ видно, является естественным результатом их образа жизни. 469

Алида вздохнула и перевела взор с судна на открытое море, для которого оно было создано. От далекого, низко¬ го и едва различимого отсюда берега острова Нассау до по¬ бережья Нью-Джерси раскинулась широкая и пустынная водная гладь. Даже морские птицы, сложив усталые крылья, спокойно спали на воде. Широкий простор океана казался огромной необитаемой пустыней или загустев¬ шим и более материальным двойником небесного свода, нависавшего над ним. Как уже упоминалось, низкая поросль дубков и сосен покрывала большую часть песчаного кряжа, образующего мыс. Такая же растительность темнела и у самой бухты, и тут Алиде показалось, что над линией леса, росшего на берегу, она видит какой-то движущийся предмет. Сперва девушка подумала, что это голые ветки какого-ни¬ будь высохшего дерева, которых было много на берегу, создают такое впечатление. Но, когда ст,ал отчетливо ви¬ ден темный рангоут, скользящий вдоль берега, сомнения исчезли. Алиду охватило чувство изумления и тревоги. Таинственное судно приближалось к линии прибоя, опас¬ ного для подобного судна даже в самую тихую погоду, и, словно не' подозревая об угрозе, шло прямо на берег. Да и само его продвижение было необычно и таинственно. Оно плыло без парусов, но, несмотря на это, его легкий и высокий рангоут вскоре скрылся за поросшим деревьями холмом. Алида с минуты на минуту ожидала услышать крики о помощи, но ничто не нарушало тишины ночи, и девушка задумалась о попирающих законы морских раз¬ бойниках, которые, как говорили, рыскали между остро¬ вами Карибского моря и изредка заходили в небольшие и наиболее уединенные бухты Америки для ремонта. Рассказы об этом, так же как и о еще живых в памяти злодеяниях знаменитого капитана Кидда, преувеличенные и приукрашенный молвой, как обычно бывает с россказ¬ нями подобного рода, были широко распространены в ту пору и принимались на веру даже наиболее осведомлен¬ ными людьми. Жизнь и смерть Кидда являлись предме¬ том многих удивительных и загадочных слухов. Алида с радостью вернула бы капитана «Кокетки», чтобы предупредить его о появлении врага; но, устыдив¬ шись своей тревоги, которую приписала скорее женской слабости, нежели действительной опасности, она застави¬ ла себя поверить, что. это обычное, каботажное судно, 470

отлично знающее местность, й поэтому ей не о чем бес¬ покоиться. В ту самую минуту, когда это простое и успо- коительное решение мелькнуло у нее в голове, она отчет¬ ливо услышала за дверью чьи-то шаги. Затаив дыхание, больше от игры воображения, чем из страха перед воз¬ можной опасностью, девушка поспешно вернулась в ком¬ нату и прислушалась. Кто-то с величайшей осторожностью открыл дверь, и на какое-то мгновение Алиде почудилось, что сейчас она увидит перед собой грозного и жестокого флибустьера. — Северное сияние и свет луны! — проворчал олдер¬ мен ван Беверут, ибо это был не кто иной, как дядюшка Алиды, столь поздним и неожиданным визитом заставив¬ ший ее пережить несколько тревожных минут. — Ночные бдения плохо скажутся на твоей красоте, племянница; много ли выгодных женихов останется у тебя тогда? Яс¬ ный взор и розовые щечки — твой основной капитал, девочка моя; нет большей расточительности, чем ложить¬ ся спать позже десяти часов вечера... — Если следовать вашим советам, то большинство женщин не смогут пользоваться могуществом своей кра¬ соты, — ответила Алида, улыбаясь как собственным не¬ давним страхам, так и из чувства признательности к ста¬ рому ворчуну. — Мне говорили, что у европейских кра¬ савиц десять часов вечера самое время для проявления их волшебных чар. — Шабаш ведьм, а не волшебные чары! Они как хи¬ троумные янки, которые могут обвести вокруг пальца самого Люцифера, дай им только волю ставить свои усло¬ вия при торге. Вот и патрон желает впустить семью плу¬ тов янки в среду честных голландцев своего поместья. Мы только что решили спор по этому поводу посредством [честного испытания. — Надеюсь, дражайший дядюшка, вы спорили не на кулаках? — Мир и оливковая ветвь, нет! Патрону Киндерхука менее, чем кому-либо в Америке, грозит опасность испы¬ тать силу ударов Миндерта ван Беверута! Я «предложил мальчику удержать в руках угря, которого негры изло¬ вили в реке нам на завтрак, и тем самым доказать, что он сумеет справиться и с изворотливыми янки. Клянусь добродетелями святого Николая, сыну старого Хендрика ван Стаатса пришлось попотеть! Парень ухватил рыбуг 471

как твой старый дядюшка схватил голландский флорин, который, цо традиции, отец сунул мне в руку, когда мне исполнился месяц, желая проверить, перешла ли фамиль¬ ная бережливость в следующее поколение. Была минута, когда мне казалось, что я проиграл — у молодого Олоффа пальцы словно тиски, и я уж было подумал, что добрые фамилии Харманов, Корнелиев и Дирков, арендаторов в поместье патрона, будут замараны соседством янки, но в тот самый миг, когда патрон уже считал себя победите¬ лем, сжав водяную змею за глотку, она изловчилась и выскользнула у него из рук. Ловкость и увертки! В этом испытании много ума и мудрости! — А мне кажется, что, с тех пор как провидение со¬ брало все колонии под единое правление, все эти предрас¬ судки лучше позабыть! Мы — народ, вышедший из мно¬ гих наций, и наши усилия должны быть направлены на то, чтобы сохранить разумную терпимость, прощая всем отдельные слабости. — Смелые суждения для дочери гугенота! Но я сам не терплю людей с предрассудками. Я предпочитаю удач¬ ную торговлю и быстрый подсчет. Назови мне хоть одного человека во всей Новой Англии, который разбирался бы в бухгалтерских книгах быстрее меня, и, клянусь, я тут же вскину на спину ранец и снова сяду за парту. Чем лучше оберегает человек свои интересы, тем больше я люблю его. Простая честность учит нас тому, что между людьми должно существовать общее соглашение, которое порядочные люди не могут нарушать. — Не будет ли оно воспринято как ограничение чело¬ веческих возможностей? Ведь тогда тупица сможет со¬ перничать с сообразительным человеком. Боюсь, дядя, что на всех берегах, где появляются купцы, следует дер¬ жать угрей для испытаний. — Разговоры о предрассудках и тщеславии, дитя мое, действуют на твою сонную голову; тебе пора спать, а утром посмотрим, кто сумеет снискать твое благоволе¬ ние — молодой патрон или этот потомок Ионофана. За¬ дуй-ка эти яркие свечи и поставь у изголовья светильник поскромнее. Окна, освещенные в полночь, могут вызвать лишние разговоры в округе. — Наша репутация людей скромных может постра¬ дать разве лишь в глазах угрей, — рассмеялась Алида.
– * Вряд ли кто-либо сочтет нас прожигателями жизни, 472

— Кто знает, кто знает, — пробормотал олдермен, за¬ дувая свечи и вместо них оставляя свой маленький фо¬ нарь. — Яркий свет рассеивает сон, а полумрак навевает дремоту. Поцелуй меня, упрямица, да затяни поплотнее шторы — негры скоро встанут грузить периагву, чтобы с отливом отправиться в город. Как бы их возня не нару¬ шила твой покой. — Казалось бы, здесь вовсе не подходящее место для такого оживленного судоходства, — послушно коснувшись губами щеки дядюшки, произнесла Алида. — Уж слиш¬ ком должна быть сильной страсть к торговле, если вы находите товары даже в такой уединенной местности. — Ты угадала, дитя мое. Твой отец, мосье де Барбери, имел странные суждения на этот счет и, как видно, не преминул передать их тебе. И все же, когда гугенота из¬ гнали из замка и отняли его тощие земли в Нормандии, он не потерял вкуса к текущему счету, при условии, ко¬ нечно, если баланс был в его пользу. Люди и нравы! В конце концов, не все ли равно, с кем торговаться — с мохоком за пушнину или со знатным дворянином, изгнан¬ ным из своих поместий. Каждый старается прибыль оста¬ вить себе, а убыток — другому. Поэтому отдыхай хоро¬ шенько, девочка, и запомни, что супружество — это всего лишь крупная сделка, от успеха которой зависит общая сумма женского счастья. Итак, еще раз спокойной ночи! Алида послушно проводила дядюшку до двери и за¬ перла за ним. При свете слабого фонаря, оставленного дя¬ дюшкой, комната показалась ей мрачной, и она тут же зажгла обе свечи, которые он потушил. Поставив фонарь и подсвечники на стол, она вновь подошла к окну. Визит олдермена продолжался всего несколько минут, а ей хо¬ телось еще понаблюдать за непонятными эволюциями таинственного судна. Глубокая тишина по-прежнему царила вокруг, и дрем¬ лющий океан дышал тяжко и равномерно. Алида пыта¬ лась отыскать взглядом лодку Ладлоу, но освещенная луной водная гладь между берегом и крейсером была пустынна. Легкая рябь играла на лунной дорожке, но ничего похожего на лодку не было видно. Фонарь все еще горел на баке крейсера. Один раз Алиде снова по¬ слышалось поскрипывание весел, и даже намного ближе, чем прежде; однако, сколько она ни всматривалась, как 473

ни напрягала зрение, лодку ей обнаружить не удалось. И тут к ее сомнениям примешалась тревога по совершен¬ но иному поводу. О существовании протоки, соединявшей бухту с океа¬ ном, было мало кому известно, если не считать горстки людей, по роду занятий вынужденных посещать эти ме¬ ста. Протока, закрытая для судоходства большую часть времени, изменчивый характер русла и отсутствие каких- либо преимуществ от пользования ею — все это являлось причиной того, что жители побережья пе проявляли ни¬ какого интереса к этим местам. К тому же протока боль¬ шую часть года была непроходима. Даже когда протока бывала открыта, ее глубина постоянно колебалась; за неделю-другую затишья или западного ветра прилив¬ ные течения расчищали протоку, но достаточно было за¬ дуть восточному ветру, и всю ее затягивало песком. Не¬ удивительно, что Алида изумилась и даже почувствовала какой-то суеверный ужас, увидев в этот поздний час судно, которое, можно сказать, без парусов и весел вы¬ скользнуло из-за прибрежной рощи со стороны океана на самую середину бухты. Таинственное судно было бригантиной, какие встре¬ чаются и на морях восточного полушария. В ней соче¬ таются преимущества прямого и косого парусного воору¬ жения, которое нигде не являет такую красоту форм и уравновешенности оснастки, как у берегов этой колонии. Низкий черный как вороново крыло корпус был приспо¬ соблен для скольжения по воде словно чайка. Между рангоутом виднелось много изящных и тонких снастей, рассчитанных на то, чтобы в случае надобности при сла¬ бом ветре ставить дополнительные паруса; узор снастей, который днем делал бригантину еще более красивой, в тусклом, неверном свете луны был едва различим. Ко¬ роче говоря, когда бригантина, воспользовавшись прили¬ вом, вошла в бухту, она имела столь изящный, прямо-таки сказочный вид, что Алида сперва не поверила своим глазам и приняла ее за видение. Подобно многим другим, не подозревая о существовании протоки, она тем легче поверила в свое приятное заблуждение. Но заблуждение это было кратковременным. Изменив курс, бригантина направилась в ту часть бухты, где изгиб берега обеспечивал наилучшую защиту от ветра и волн, а также от любопытных взоров, и остановилась. Тяжелый 474

всплеск, донесшийся до слуха Алиды, свидетельствовал о том, что судно стало на якорь. Хотя побережье Северной Америки ничем не могло привлечь пиратов и, вообще говоря, считалось безопас¬ ным в этом отношении, все же мысль о том, что уединен¬ ность поместья ее дядюшки могла разжечь чью-либо алч¬ ность, мелькнула в голове у молодой наследницы олдер¬ мена. Богатство ван Беверута и ее собственное было об¬ щеизвестно; неудачи в открытом море могли толкнуть отчаявшихся людей на преступление, о котором при бо¬ лее благоприятных обстоятельствах они бы и не помыш¬ ляли. Рассказывали, что когда-то флибустьеры посещали соседний остров; кое-кто даже пытался искать якобы зарытые там награбленные сокровища. К слову сказать, попытки эти время от времени предпринимаются и в наши дни. Случается, что люди, вопреки здравому смыслу, бес¬ сознательно доверяют первым впечатлениям. Так было сейчас и с Алидой де Барбери; несмотря на решительный, можно даже сказать мужской склад ее ума, она была склонна поверить в правдоподобность слышанных когда- то рассказов, которые она прежде высмеивала. Не отводя взора от неподвижного судна, она отошла от окна и, опа¬ саясь, что, несмотря на расстояние, ее могут увидеть с бригантины, спряталась за штору, не зная, следует ли ей поднимать тревогу или нет. Едва она укрылась подоб¬ ным образом, как вдруг кусты в саду зашуршали, под окнами послышались шаги, и кто-то с такой легкостью прыгнул на балкон, а оттуда в комнату, что, казалось, это было проделано каким-то сверхъестественным созда¬ нием, обладающим способностью летать* Глава IX Смотрите, кок вспылили! Хочу вам другом быть, снискать приязнь..* Шекспир, «Венецианский купец» Сначала Алида решила бежать, но робость была чужда ее натуре. Она внимательно оглядела бесцеремонного посетителя. Ее решению остаться помогло и любопытство* 475