Избранные сочинения в шести томах. Том 5-й
Шрифт:
начали описывать в воздухе широкие круги, а сам крей¬ сер то и дело взлетал на волну, и темные борта его сере¬ брились, омытые стихией, которая несла его на себе. Когда Ладлоу в первый раз увидел бригантину, это было лишь неподвижное пятнышко у самого горизонта. Теперь же оно быстро росло и принимало знакомые строй¬ ные очертания. Уже были ясно видны изящные и гибкие мачты бригантины, скользившей по воде легко, но устой¬ чиво и подняв лишь паруса, необходимые для того, чтобы судно не плыло по воле волн. Когда «Кокетка» приблизилась на расстояние пушечного выстрела, на бри¬ гантине отдали гитовы, паруса наполнились ветром, и ста¬ ло ясно, что Бороздящий Океаны готовится к борьбе. Первым делом «Морская волшебница» попыталась выиграть у своего преследователя ветер. Однако вскоре на бригантине убедились, что это невозможно, так как. ветер был слишком свеж, а волнение жестоко. Тогда бригантина сделала поворот фордевинд 1 и легла на дру¬ гой галс, вызывая крейсер потягаться с ней в быстроход¬ ности; и, только убедившись, что подпускать преследова¬ теля ближе опасно, на бригантине наконец положили руль под . ветер, и она помчалась прочь с попутным вет¬ ром, словно морская птица на белых крыльях. Крейсер оказался у бригантины в кильватере. Теперь бригантина тоже подняла все паруса, и над ее едва видимым корпусом воздвигалась целая парусиновая пирамида, по¬ добная фантастическому, облаку, летящему над морем. Поскольку оба капитана не уступали друг другу в искус¬ стве управления судном, а ветер с одинаковой силой на¬ дувал паруса, прошло немало времени, прежде чем стала заметна малейшая разница в их движении вперед. Час проходил за часом, и, если бы не белые хлопья пены, ле¬ тевшие из-под носа «Кокетки», которая неслась, обгоняя волны, Ладлоу могло бы показаться, что судно его стоит на месте.
стремительного и трепетного облака парусов, плясавшего над водой. — Признаться, штурман Трисель, я ожидал большего от нашей «Кокетки»! — заметил Ладлоу, который давно уже присел на шпиль, напряженно следя за ходом по¬ гони. — Мы подняли все паруса, когда на бригантине по¬ ставили лиселя! Так мы и будем гоняться за ним, капитан Ладлоу, покуда не стемнеет. Я ловил этого контрабандиста в Ла- Манше, и представьте, уже скалы Англии растаяли, словно пена волн, и песчаные берега Голландии выросли выше брамселей, а что толку! Разбойник играл с нами, как рыболов с форелью, попавшейся на крючок; и, когда мы уже были уверены, что ему крышка, он ускользал от наших пушек так же легко, как судно сходит на воду со стапеля1. — Пусть так, но ваш «Друид» ^ никуда не годное старое корыто, а «Кокетка» ни разу еще не упускала врага, который у нее под ветром. — Нехорошо презрительно говорить о судне, сэр, по¬ тому что какое уж оно ни на есть, а не дело так легко судить о товарищах, особенно на море. Конечно, «Кокет¬ ка» резво бежит, когда бывает свежо, и в шторм отлично ходит вполветра; но кто знает мастера, который строил эту бригантину, едва ли рискнет утверждать, что во флоте ее величества хоть одно судно может с ней потягаться, когда она поднимает все паруса. — Такие речи, Трисель, скорее пристали матросам в кубрике, чем офицеру на шканцах. Я бы зря прожил свою жизнь, капитан Ладлоу, если б не знал, что ныне уж совсем не те понятия, что в пору моей юности. Говорят, что Земля круглая, да я и сам так полагаю, — во-первых, потому, что славный сэр Фрэн-< сис Дрейк и другие англичане отправлялись в одну сто¬ рону, а возвращались с другой, да и кое-кто из иноземцев сделал то же самое, не говоря уж о Магеллане, который клянется, будто первый совершил такое плавание2, но на 1 Стапель — твердая ровная площадка с небольшим укло¬ ном к воде. Служит основанием для постройки судна. 2 Фернан Магеллан (1480—1521) знаменитый порту¬ гальский мореплаватель, совершивший в эпоху великих географи¬ ческих открытий первое в мире кругосветное путешествие, оконча¬ тельно доказавшее шарообразность Земли. 610
мой взгляд, этот португальский враль несет несусветную чушь, потому как слыхано ли, чтобы португалец мог сде¬ лать то, о чем англичане еще и не помышляли; а во-вто¬ рых, не будь Земля круглой или вроде того, как могли бы мы видеть верхние паруса судна раньше нижних, а клотик прежде корпуса? Но мало того: говорят еще, что Земля вертится, и это, несомненно, тоже чистейшая прав¬ да; правда и то, что вместе с ней вертятся наши мысли, вот поэтому я и вернулся к тому, с чего хотел начать, — эта бригантина, сэр, изменила курс. Она помаленьку за¬ бирает к берегу, который у нас на левом траверзе, чтобы выйти на спокойную воду. Ведь при таком волнении в океане легкому судну не поздоровится, кто бы его ни строил! — Вот я и хотел отогнать его подальше от берега. Если бы удалось заставить мошенника войти в Гольф¬ стрим, тогда ему не удрать в северные воды. Пускай трещит рангоут, мы должны во что бы то ни стало заста¬ вить его выйти в океан! Мистер Попрыгун, бегите на мо¬ стик и скажите вахтенному начальнику, чтобы он скоман¬ довал взять на полтора румба 1 к норду и покруче обрасо- пить реи. — Какой, однако, у этого разбойника грот! Широчен¬ ный, будто каперское свидетельство, и высокий, как бу¬ дущность адмиральского сынка! Да, этой бригантинкой командует лихой моряк, кто бы он там ни был! — Ведь мы его настигаем! Расстояние сокращается. Эй, на руле, держать круче! Вот уже виден цвет бортов, когда бригантина взлетает на волну. — Верно, это потому что солнце играет на ее обшив¬ ке... Но постойте, капитан Ладлоу, пожалуй, вы правы, я теперь ясно вижу человека у нее на фор-марсе. Сейчас самое время выпустить пару ядер по ее мачтам и парусам. Ладлоу притворился, будто не слышит; но старший офицер, вышедший на бак, поддержал штурмана, сказав, что крейсер и в самом деле может пустить в ход носовое орудие без всякого ущерба для скорости. Так как Трисель тоже привел неопровержимые доводы, капитан нехотя отдал приказ подготовить носовую пушку и задвинуть ее 1 Румб —угол между двумя направлениями к точкам види¬ мого горизонта. В морокой навигации окружность горизонта раз^ деляют на тридцать два румба. 611
в орудийный порт. Вышколенные матросы, подгоняемые к тому же любопытством, живо выполнили приказ: вскоре капитану доложили, что орудие готово. Ладлоу спустился с полубака вниз и сам навел пушку. — Выдвиньте пушечный клин — приказал он комен¬ дору 2, наведя орудие. — Погодите-ка, вот сейчас бриган¬ тина поднимется на волну... Рулевой, держи ровнее... Пли! Те джентльмены, чья жизнь проходит «в тиши на бе¬ регу» 3, часто удивляются, читая о морских стычках, во время которых тратится масса пороху, сотни и тысячи ядер выпускаются почти без всякого урона для врага, тогда как на суше, в гораздо более коротком и, казалось бы, не столь упорном бою, гибнет множество людей. Секрет такога различия кроется в подвижности цели, колеблемой беспокойной морской стихией. Даже самый большой ко¬ рабль редко бывает неподвижен^ в открытом океане; и едва ли нужно объяснять читателю, что при малейшем отклонении орудийного ствола ядро, пролетев несколько сот футов, удаляется от цели на много ярдов. Искусство морского артиллериста во многом сродни стрельбе влёт по пернатой дичи; в обоих случаях приходится учитывать движение цели, но моряк, кроме того, должен еще при¬ нимать в расчет подвижность судна, на котором стоит орудие. Насколько тут повлияли все эти обстоятельства и в какой мере стремление капитана уберечь тех, кто, по его мнению, находился на борту бригантины, сказалось на стрельбе, вероятно, навсегда останется для нас тайной. Но, как бы то ни было, когда из жерла пушки вырвалось пламя, а затем клубы дыма заволокли воду, пятьдесят глаз тщетно глядели вслед чугунному посланцу крейсера, ожидая, что он нанесет повреждения парусам и такелажу «Морской волшебницы». Стройность ее рангоута нисколь- 1 Пушечпый клин — деревянный клин с рукояткой, с по¬ мощью которого при наводке на цель придавали пушке нужный угол возвышения. 2 Комендор — морс-кой артиллерист. 3 Слова из известной английской морской цесни: Эй, джентльмены Англии, В тиши на берегу Сидите !вы, не зная, Как живется моряку. 612
ко яе нарушилась,, и бригантина как ни в чем не бывало по-прежнему неслась по волнам с обычной своей легко¬ стью и быстротой. Ладлоу пользовался на крейсере сла¬ вой хорошего артиллериста, поэтому его промах лишь укрепил матросов в их прежнем мнении о преследуемом судне. Многие только качали головой, и не один бывалый моряк, скрестив руки на груди, громко ворчал, что беспо¬ лезно палить в эту бригантину из пушки — простым ядром ее все равно не возьмешь. Однако необходимо было повто¬ рить попытку хотя бы для очистки совести. Было пущено еще несколько ядер, но по-прежнему безуспешно. — Нет смысла зря тратить порох при такой волне, да и до цели далеко, — сказал Ладлоу, отходя от пушки по¬ сле пятого выстрела. — Отставить стрельбу. Следите за парусами, джентльмены, чтобы ни один не заполоскал. Мы-должны настичь их, а пушки пускай отдохнут. За¬ крепите орудие! — Но оно заряжено, сэр, — возразил комендор, поль¬ зуясь тем, что он был любимцем капитана, хотя и смяг¬ чил свою дерзость, почтительно обнажив голову. — Как. тут не воспользоваться случаем! — Ну, раз так, задвиньте его снова в орудийный порт и стреляйте сами, —. небрежно обронил капитан, желая показать, что и другим наверняка посчастливится не бо¬ лее, чем ему. Орудийная прислуга обступила пушку и, предостав¬ ленная самой себе, принялась за дело. — Задвиньте клин, и мы пальнем по этой проклятой бригантине прямой наводкой! — сказал бесхитростный старый комендор, который заведовал носовым орудием. — А всю эту математику побоку! Прислуга повиновалась, и фитиль тотчас же подожгли. Набежавшая волна помогла простодушному моряку, в противном случае нам пришлось бы на этом выстреле оборвать рассказ о геройской стрельбе носового орудия, так как ядро непременно угодило бы в воду в нескольких ярдах от крейсера. Однако в тот самый миг, когда из жер¬ ла вырвался дым, нос судна взлетел высоко вверх, все замерли в ожидании, а потом увидели, как лисель-спирт бригантины разлетелся в щепы и лисель вышел из строя, хотя бригантина продолжала нестись вперед. — Так держать! — торжествующе воскликнул старый комендор, любовно похлопывая по казенной части ору¬ 613
дия. — Волшебница она или нет, одна из одежек с нее разом слетела; и, с дозволения капитана, мы живо всю ее общиплем! Ну-ка, давайте банник1. — Приказано откатить и закрепить орудие!*** крикнул веселый гардемарин и побежал к бушприту поглядеть, что будут делать на бригантине. А этот контрабандист бы¬ стро сообразил, как спасти паруса! И в самом деле, обстановка требовала от команды бригантины самых решительных действий. Парус, вре¬ менно вышедший из строя, был очень важен при попут¬ ном ветре. Суда разделяло не более мили, и угроза, что это расстояние сократится, не допускала промедления. В минуту опасности моряками обычно руководит не мысль, а скорее инстинкт. Постоянный риск, с которым сопряжена эта опасная и полная превратностей профессия, когда малейшее промедление может оказаться роковым, а жизнь, доброе имя и целость судна часто зависят от самообладания и находчивости капитана, заставляет его так прочно усвоить необходимые навыки, что они стано* вятся похожи на врожденные качества. «Морская волшебница» слегка изменила свой, путь, словно птица, которой охотник подстрелил крыло; теперь ее нос чуть-чуть отклонился к югу. Как ни мало было это отклонение, грот-гик перекинулся на другой галс, от¬ крыв ветер лиселям, которые полоскали с подветренной стороны, и судно совсем или почти совсем не потеряло скорости. Этот маневр был выполнен в одно мгновение, а тем врёменем, как заметил наблюдательный гардема¬ рин, матросы уже были на рее и исправляли повреждение. — Да, этот разбойник быстро соображает! — сказал Трисель, от чьего зоркого глаза не укрылось ни одно дви¬ жение на борту бригантины. — И это здорово ему приго¬ дилось, из какой бы гавани на этом или на том свете он ни приплыл сюда! Матросы у него на бригантине лихо работают! Немного же нам толку от нашей пальбы! Только артиллеристу придется отчитываться в потрачен¬ ных ядрах и порохе, а контрабандист, можно сказать, ничего и не потерял, кроме лисель-спирта, который заме¬ нили брам-реем, и кое-какого такелажа, что просто уди¬ вительно на такой скорлупе. 1 Б а н н и к цилиндрическая щетка на длинном древке для прочистки ствола орудия после выстрела. 614
— А все же мы кое-что выиграли, оттеснив его от бе¬ рега в океан, где волнение сильнее, — спокойно отозвался Ладлоу. К тому же мне кажется, что его рангоут виден четче, чем до наших выстрелов. — Ваша правда, сэр, ваша правда. Минуту назад мне удалось разглядеть его иллюминаторы, хотя мы еще не подошли достаточно близко, чтобы можно было видеть бесстыжую рожу этой девки, что стоит у них под бушпри¬ том; но бригантина знай себе бежит вполветра! — Я уверен, что мы скоро настигнем ее, за¬ думчиво промолвил Ладлоу, — Вахтенный, подайте мне бинокль. Трисель внимательно наблюдал за своим молодым на¬ чальником, пока тот разглядывал бригантину, и ему по¬ казалось, что, когда Ладлоу отложил бинокль, на его лице было написано сильное неудовольствие. — Ну как, обнаруживает ли негодяй готовность сдаться на нашу милость, сэр, или же он продолжает упорствовать в своем неповиновении? — На носу бригантины стоит тот самый наглец, кото¬ рый так дерзко просился к нам на «Кокетку», и, видно, чувствует себя ничуть не хуже, чем тогда* когда с таким нахальством издевался над нами1 615
— Бродягу с океана сразу видать; еще когда он в первый раз приблизился к нашему судну, я подумал: вот прибыль для казны ее величества. Вы правы, сэр, он и впрямь наглец! Такая дерзость разложила бы нам всю команду, хотя бы каждый второй у нас был офицер, а все остальные — священники. А на шканцах он занимал столько места, сколько не займет целая рота, и клотик не сидит так плотно на брам-стеньге, как шляпа у него на голове. Нет, этот парень не питает почтения к флагу! Помните, на закате я спустил вымпел, да так, что он, можно сказать, хлестнул прямо по его нахальной роже, это должно было послужить ему предостережением. И что ж вы думаете? Он принял это, как голландец при¬ нимает сигнал: ответа, мол, ждите с очередной вахтой. Вот отшлифовать бы его хорошенько на баке военного судна, тогда из разбойника он бы живо превратился в философа, которого куда угодно пустить можно, кроме разве рая небесного. — Они уже поставили новый лисель-спирт и сейчас повернут к берегу! — воскликнул Ладлоу, прерывая сбив¬ чивую речь штурмана. — Вот погодите-ка, пусть только засвежеет, —- возра¬ зил Трисель, чье мнение о бригантине то и дело меня¬ лось, борясь с профессиональной гордостью, —- мы тогда не дадим ему передышки и посмотрим, на что годится его бригантина. Вон там, с наветренного борта, я вижу зеленую воду, а того и гляди, налетит шквал. При таком прозрачном воздухе небо отлично видно. Норды гонят ту¬ ман прочь от берегов Америки, море и суша сияют, как рожа у школьника, покуда после первой порки ее не омрачат слезы. Я знаю, вы плавали в южных морях, ка¬ питан Ладлоу, ведь мы с вами служили прежде на одном крейсере, но я не знаю, доводилось ли вам ходить через Гибралтар и видеть голубые воды и горы Италии. — Я ходил в крейсерское плавание против берберий- цев, когда был еще юнцом, и по одному делу мы побы¬ вали на северном берегу. — Как раз о северном береге я и говорю! От скалы, что стоит у входа в пролив, и до самой Мессины я все видел собственными глазами. В тех краях довольно вся¬ ких плавучих и береговых ориентиров. А здесь мы у са¬ мых берегов Америки, до нее каких-нибудь восемь или десять лиг к северу да лиг сорок до того места, откуда на¬ 615
чалась погоня, а вот поди ж ты, если бы мы не отплыли так недавно да не цвет воды и промеры глубины, можно бы подумать, что мы посреди Атлантического океана. Много хороших судов наскочило здесь на мель, прежде чем капитан успевал сообразить, где он; а там плывешь себе и все время видишь гору как на ладони, и только че¬ рез сутки открывается город у ее подножия. — Природа возместила этот недостаток: у берегов Америки течет теплый Гольфстрим, неся с собой водо¬ росли, которые предупреждают моряка, что берег близко; да и лот укажет дорогу в самую темную ночь — ведь дно здесь более пологое, чем иная крыша, начиная с глубины в сто саженей и до самого песчаного берега. — Я сказал — много хороших судов, капитан Ладлоу, но не хороших мореходов. Нет, нет, настоящий моряк всегда отличит мель от фарватера, а риф — от глубокого дна. Но, помнится, однажды мы шли в Геную и упустили время для обсерваций, а тут как на грех задул мистраль 1. Выходило, что к берегу мы подойдем ночью, и тем важнее было для нас определиться. Я часто думал, сэр, что океан совсем как жизнь человеческая — впереди ничего не вид¬ но да и за кормой ничуть не яснее. Многое множество людей очертя голову спешит к своей погибели, многое множество судов несется прямо на рифы под напором ветра. Кто знает, вдруг завтра случится туман, а в нем ничего не видать, хоть глаз выколи, да и сейчас-то нам немногим лучше, чем в тумане: все глаза проглядишь, да немного увидишь. Так вот, я и говорю, шли мы своим курсом, и ветер был прямо в корму, свежий, вот как сей¬ час; потому что французский мистраль — родной брат на¬ шего американского норда. Мы шли под грот-брамселем без лиселей, подумывая о глубокой удобной гавани в Ге¬ нуе, а солнце вот уже целый час как село. Но только судьба была к нам милосердна, потому как мистраль не продержался долго и горизонт прояснился. Чуть-чуть се¬ веро-западнее мы увидели снеговую вершину горы, а ма¬ лость юго-восточнее — еще одну. Самый быстроходный крейсер во флоте королевы Анны не мог бы добраться до них за целый день, а мы видели их так ясно, будто 1 Мистраль — сильный холодный северный ветер, дующий в северо-западной части Срёдиземного моря, зачастую переходя¬ щий в шторм. 617
стояли на якоре у самых их подножий! Взглянув на кар¬ ту, мы живо определились. Первая гора была в Альпах, как их называют, а другая — на нагорьях Корсики, и обе совсем белые в самый разгар лета, как голова восьмиде¬ сятилетнего старика. Понимаете, сэр, нужно было только сориентироваться по компасу, чтобы установить свое ме¬ стонахождение с точностью до лиги или двух. Поэтому мы шли до полуночи, а потом легли в дрейф и уже на рассвете стали искать свою гавань... — Бригантина снова легла на другой галс! — вос¬ кликнул Ладлоу. Они непременно хотят выйти на мел¬ кую воду! Штурман оглядел горизонт и решительно указал на север. От Ладлоу не укрылось его движение, и, повернув голову, он мигом понял, что оно значит. Глава XXI Иду, бегу И помогу Тебя поднять на смех. Шекспир, «Двенадцатая ночь» Хотя наши чувства и восстают против этого, нет истины более достоверной, чем та, что шторм почти все¬ гда налетает с подветренного борта. Порой буря многие часы свирепствует где-нибудь неподалеку от того места, где ей предстоит утихнуть, а в другом месте, которое гораздо ближе к ее источнику, все еще тихо и спокойно. Кроме того, по опыту известно, что шторм во много раз свирепей там, где он действительно начался, нежели там, откуда он, как может показаться, пришел. Восточные штормы, столь часто посещающие берега нашей респуб¬ лики, бушуют в заливах Пенсильвании и Виргинии или у побережья Северной и Южной Каролины за целые часы до того, как об их существовании узнают в более восточ¬ ных штатах, и тот же самый ветер, который имеет силу урагана близ Гаттераса, стихает до ветра средней силы в Пенобскоте. Ветры так могущественны и действие их окружено такой тайной, что моряки во все времена связывали с 618