Избранные труды по общей теории права
Шрифт:
Право собственности в социалистическом государстве противоположно по содержанию и по форме праву капиталистической собственности. Правоотношения между членами социалистического общества определяются основою этого общества – общественной собственностью на средства производства. Нормы о праве собственности в СССР выражают волю всего советского народа и служат целям строительства коммунизма. Социалистические правоотношения, проникнутые демократизмом и обеспечением прав трудящихся, полностью соответствуют их интересам и исключают всякое неравенство и эксплуатацию.
В нашей стране право собственности на средства производства есть лишь одна сторона такого правоотношения между собственником этих средств – социалистическим государством и трудящимися, в котором государство не противостоит трудящимся, а в качестве их законного представителя создает организацию производства, обеспечивающую максимальную защиту их интересов и проведение в жизнь их воли. В силу этого социалистическое государство в лице своих органов вправе и обязано организовать производство и управлять им, а непосредственные производители, трудящиеся, вправе и обязаны работать на этих средствах производства, причем органы государства оплачивают их труд, а трудящиеся подчиняются их руководству. Здесь немыслим антагонизм между государством
Право собственности на средства производства как право социалистического государства содержит в себе: 1) отрицание этого права за кем бы то ни было, кроме государства, будь то орган государства, отдельные граждане или их объединение, и 2) обеспечение этих прав за государством в лице его полномочных органов, организующих труд рабочих и служащих в государственном секторе социалистического производства.
Объектом личной собственности в СССР является право собственника на действия несобственников, связанных обязательным соблюдением его прав по ст. 58 ГК и чл.
Таким образом, право собственности вместе с неотрывными от него обязанностями несобственников может быть полноценно понято только как отношение собственника к несобственникам, но не как право собственника на вещь, господство над вещью и т. п. Как и всякое право, право собственности есть право на чужие обязательные действия в виде воздержания от помехи собственнику в его осуществлении прав собственности, в виде положительных обязанностей перед собственником, содействия ему и т. д. Будучи огражден правом от вмешательства других и даже поддержан против них при осуществлении своего права, собственник беспрепятственно осуществляет разнообразные отдельные правомочия собственности (право владения, пользования, распоряжения и т. д.).
III
В теории советского социалистического права монистическое понятие объекта права как действия медленно, но неуклонно преодолевало понятие объекта права как вещи. В 1929 г. П. И. Стучка еще рассматривает «два слагаемых элемента права: с одной стороны, живого человека – субъекта права и, с другой стороны, мертвую вещь – объект права», но тут же приводит известное положение Маркса о том, что машина есть вещь, но «при определенных отношениях она становится капиталом», а «капитал есть общественно-производственное отношение». [264] Однако обычно некоторые авторы все еще проводят то различие между объектами права, что в вещных правоотношениях объектом права является вещь, а в обязательственных – действие. [265]
264
Стучка П. И. Курс советского гражданского права. Т. П. М., 1929. С. 204–205.
265
Между тем именно в этом – в вопросе о природе вещных прав, – собственно, была вся проблема. В том, что объектом права в обязательственных правоотношениях является действие, не было сомнения уже в 1922 г. в силу ст. 107 ГК: «в силу обязательства одно лицо (кредитор) имеет право требовать от другого (должника) определенного действия, в частности передачи вещей или уплаты денег, либо воздержания от действия».
Но уже в середине 20-х годов прокладывает себе дорогу монистическое положение, что единственным объектом права является действие. Этим полностью отрицалась теория «прямого господства над вещью». Возражая против этой теории, В. К. Райхер в 1928 г. писал: «…всякое правоотношение и, в частности, „вещное“ есть отношение между людьми, а не между людьми и вещами. Этот „социальный“, „междучеловеческий“ характер права подчеркивается в последнее время все сильнее и сильнее…» Иначе получается «фетишизация» вещи. «Проявление „проекция“ в вещах междулюдских отношений принимается… за подлинные „отношения к вещам“. В плену этого воззрения и состоит доктрина непосредственного господства над вещью» как теория, «старейшая по времени и устаревшая по существу». [266]
266
Райхер В. К. Абсолютные и относительные права. С. 278, 302.
А. В. Венедиктов, не выступая, как и В. К. Райхер, сторонником монистический теории действия как объекта права, четко и ясно писал: «Итак, собственность – всегда общественно-производственное отношение, отношение между людьми по поводу средств и продуктов производства, но не между людьми и принадлежащими им средствами производства». [267] Позднее, в 1954 г., А. В. Венедиктов отмечал: «Применяя общепринятую формулу о фактическом, т. е. физическом или хозяйственном, господстве над вещью, независимо от права на нее, мы имеем, само собой разумеется, в виду не отношение владельца к вещи, а определенную форму общественных отношений между людьми по поводу вещей (средств производства и предметов потребления) – отношений, регулируемых советским правом именно в качестве общественных отношений между субъектами права». [268]
267
Венедиктов А. В. Государственная социалистическая собственность. М.; Л., 1948. С. 36.
268
Венедиктов
Наряду с этими четкими и ясными высказываниями В. К. Райхера и А. В. Бенедиктова против теории «непосредственного господства над вещью» в нашей литературе еще продолжали утверждать, что важнейшими объектами социалистического гражданского права являются «вещи» и «личные блага» (произведения искусства, а также жизнь, честь, телесная неприкосновенность и т. д.). [269]
Но уже в 1947 г. О. С. Иоффе дал развернутую защиту монистической теории действия как единственного объекта права и вместе с тем подверг критике буржуазные воззрения на объект права. [270] Буржуазные авторы, выдвигавшие теорию множественности объектов права, неизменно включают в число объектов человеческую личность, вещи, продукты духовного творчества и т. д. «Эти феодально-крепостнические тенденции буржуазной юридической науки… – отмечает О. С. Иоффе, – доводятся до крайних пределов некоторыми авторами, утверждавшими, что поскольку всякое право предполагает подчинение чужой личности – власти управомоченного, постольку человек должен рассматриваться не как один из объектов, а как единственный объект всякого права». [271] Противовесом этой теории является теория действия как объекта права, противостоящая превращению как человека, так и вещи в объект права.
269
Агарков М. М. – в учебниках «Гражданское право» (Т. 1. М., 1938. § 34 и 35) и «Теория государства и права» (М., 1948. С. 498). – Более глубоко, но также неприемлемо построение объектов у М. М. Агаркова в его «Обязательстве по гражданскому праву». М., 1940. С. 28, сл. – Вещи и нематериальные блага считаются объектами права и в «Учебнике гражданского права» (Т. I. М., 1944. С. 71–72).
270
См.: Иоффе О. С. Правоотношение по гражданскому праву. Гл. IV (объект права). Л., 1949.
271
Там же. С. 90–92.
Объект «в философии диалектического материализма определяется как внешний, противостоящий субъекту предмет, на который направляется сознание и деятельность субъекта». Таким объектом воздействия является чужое действие, на которое воздействует как управомоченный, требуя этого действия, так и сам обязанный, побуждая себя к обязательному действию. «…Только человеческое поведение способно к реагированию на воздействие, оказываемое субъективным правом и правовой обязанностью. Ни вещи, ни материальные блага не способны к такому реагированию» и поэтому не могут быть объектами права. Следовательно, «существует единый и единственный объект правомочия и обязанности» – человеческое действие. [272] В дальнейшем О. С. Иоффе дает интересное и ценное развитие этих положении, правильных по существу. [273]
272
Там же. С. 81–97. – Во избежание некоторых, с виду убедительных, но не относящихся к спору возражений, мы пользуемся понятием не поведения, а действия как более точного общего понятия, имея в виду отдельное действие и однородную группу действий. Однако не было бы ошибкой пользоваться и понятием поведения в смысле определенных актов этого поведения или определенной группы этих актов, точно ограниченных во времени и в объеме. Но понятие действия, иногда однократного и всегда юридически ограниченного (например, уплата долга), не дает повода для не соответствующих спору возражений, будто речь идет о праве на все поведение обязанного. Возможно, что во избежание такой возможной аргументации М. М. Агарков (Цит. соч. С. 21) возражал против права «на поведение». Ответом М. М. Агаркову являются также с. 48–54 (Цит. соч. О. С. Иоффе).
273
О. С. Иоффе последовательно возражает также против признания вещи не только объектом гражданского права, но и гражданского правонарушения. «Поскольку… объектом правовой охраны являются общественные отношения, а не вещи непосредственно, то они же, т. е. общественные отношения, выступают в качестве объекта правонарушения» (Иоффе О. С. Ответственность по советскому гражданскому праву. Л., 1955. С. 90, 92, 82). Ср. также понимание собственности как «отношения между людьми» – «общественного отношения» у М. X. Комакидзе (Об объекте имущественных преступлений // Советское государство и право. 1955. № 6. С. 67).
Ценную защиту учения о действии как объекте права мы находим у Д. М. Генкина. «Следует считать, – пишет он, – что объектом гражданского правоотношения является действие…», «на совершение которого управомочено лицо или совершить которое (воздержаться от совершения) обязано лицо». «…Вещь вообще не может считаться объектом правоотношения» в праве собственности, в договоре купли-продажи и т. п. Правоотношение «всегда направляется на действие (воздержание от действия) людей и имеет своим объектом действие людей, а не вещи» [274] (ст. 59 и 180 ГК).
274
Советское гражданское право / Под ред. Д. М. Генкина. Т. I. Гл. 4. М., 1950; «Гражданское правоотношение» Д. М. Генкина. С. 98–111. – К этим высказываниям надо присоединить аналогичные замечания Д. М. Генкина и И. Б. Новицкого на учебник германского гражданского права Л. Эннекцеруса (Т. 1. М., 1949. С. 237). Правда, эта позиция Д. М. Генкина выдерживается не всеми авторами в курсе сов. гражд. права. Например, «объектом права государственной собственности может быть всякое имущество» (земля и недра, воды и леса и т. д.) (Советское гражданское право. С. 293).