Избранный. Интервью с легендарными современниками
Шрифт:
Диана Снегина
– Добрый вечер!
Карина Сарсенова
– Диана, Вы и телеведущая, и радиоведущая. Есть ли перехлёст между этими двумя профессиями? Мне кажется, между ними происходит настоящий батл, непримиримая борьба.
Диана Снегина
– Нет-нет, всё это как раз смежно. Мне кажется, телевидение, радио, журналистика и ныне популярное блогерство успешно сосуществуют, и такое соседство весьма удобно.
Карина Сарсенова
– Чем удобно?
Диана Снегина
– Удобно тем, что ты можешь
Карина Сарсенова
– Актёры всё-таки делятся, как бы они ни кривили душой перед самими собой, на театральных и киноактёров, хотя зачастую стараются проявить себя и там, и там. Но быстро выявляются разные моменты подачи себя на киноплощадке или на сцене. А вот на телевидение и радио – есть ли заметная разница для ведущих? И как Вам удаётся, если она есть, совмещать эти две деятельности?
Диана Снегина
– Разница, конечно, есть. Прежде всего, она в свободе. В свободе поведения, потому что на радио тебя никто не видит, можно делать всё, что угодно, потому что самый любимый вопрос, который задают: «А что вы делаете, когда песня звучит или когда реклама идёт?» Мне кажется, что на радио больше свободы. Когда я после работы на радио пришла на телевидение, режиссёр мне сказал: «Так, всё, вставай, иди». Знаете, почему? Потому что на радио я привыкла свободно, мимикой, жестами выражать свои эмоции. Потом, конечно, пришлось научиться держать себя в руках. Кто работал на радио и потом перешёл на телевидение, у него больше плюсов и больше возможностей для самовыражения. Почему? Потому что на радио мы больше импровизируем, тексты не пишем. Лично я не пишу тексты, например. Мне так удобней. Я могу разговаривать с Вами и тут же выйти в эфир. Всё, что у меня есть в голове, я сказала в эфире и опять переключилась на Вас. На телевидении многие так не могут, потому что у них есть суфлёр, подготовленный телетекст. Да, они привыкли к этому. А я привыкла, например, импровизировать.
Карина Сарсенова
– То есть профессия радиоведущего даёт Вам возможность гибко ориентироваться в Вашем внутреннем мире? Всё время быть на подхвате с точки зрения реагирования той или другой эмоцией, позволяет развивать гибкость ума?
Диана Снегина
– Да, совершенно верно, Вы правы, Карина, работа на радио – это платформа для многого, поэтому я легко читаю тренинги. Выхожу на большую сцену и чувствую себя свободно, потому что знаю – меня слушает свыше десяти миллионов человек. Я привыкла к этому, хотя и не вижу своих слушателей.
Антон Митнёв
– Но они есть, и это радует.
Диана Снегина
– Мне нравится, когда говорят: «Ой, мы только что ехали в автобусе и вас слышали». Я сразу начинаю вспоминать, не сморозила ли чего. Уже появляется ответственность, когда ты знаешь, что конкретный человек тебя слушает.
Карина Сарсенова
– Чувство виртуальности ещё докомпьютерной эпохи радио, наверно, было первым предвестником диалога между живым человеком и виртуальным слушателем. Как Вы это ощущение преодолеваете?
Диана Снегина
– Вы знаете, когда я начинала, у нас компьютеров серьёзных не было. Тем
Антон Митнёв
– С Аляски пришли, ваш сигнал до нас дошёл…
Диана Снегина
– Я Вам серьёзно говорю. И самое интересное, когда ты говоришь: «Ой, прислали открытку с такой красивой розой! Только хочется живую!» И у тебя через полчаса точно будут живые розы и ещё что-нибудь. Такой у нас контакт был, и мы к этому привыкли, не возникало чувства, что они где-то далеко. Мы общались со слушателями так, будто сидим в кафе за одним столиком.
Антон Митнёв
– Это на самом деле очень интересно – ты сидишь напротив микрофона и представляешь, кто там, по ту сторону.
Диана Снегина
– Да не представляю я!
Антон Митнёв
– Вообще не представляете? Ну сидят какие-то миллионы, а мне тут хорошо с микрофоном?..
Диана Снегина
– В радиошколах говорят: вы должны чувствовать свою публику. Но я, честно говоря, не чувствую, не знаю, кто меня слушает в данный момент.
Антон Митнёв
– То есть Вы не можете определить возрастную категорию слушателей?
Диана Снегина
– Есть у каждой радиостанции определённый возрастной ценз, например, от 20 или от 25 и до 55. Но бывало такое, что приходили дети, как-то раз мальчик лет 13 сказал: «Я Вас слушал!»
Антон Митнёв
– Я на Вас вырос…
Диана Снегина
– Это отдельная история, об этом не надо… Подходит дядя и говорит: «Диана, я Вас так люблю! Я на Вас вырос». Так что слушатели бывают разные. Мы всегда идём как фон, я это чётко понимаю. Я для них не картинка на экране, на которую смотрят и любуются. Я просто фон, но радует, что чаще всего благоприятный.
Карина Сарсенова
– Почему, Диана? Вы вступаете в диалог с внутренним диалогом Вашего слушателя, а что для нас важнее внутреннего мира?! Картинка пролетает, меняется впечатление. Пришёл в студию – ушёл из студии. А с внутренним миром человек остаётся наедине, происходит постоянный обмен мыслями на виртуальном уровне между Вами и слушателем. Вы внедряетесь в сознание, Вы ближе к своей аудитории, чем телевизионная картинка.
Диана Снегина
– Я никогда не думала в этом направлении. Некоторые люди вообще высказывают: ой, вы так много говорите, столько болтовни у вас на радио. А я им объясняю всё посекундно: выхожу в начале часа и здороваюсь, затем объявляю новости. Это буквально 20 секунд. Дальше я выхожу на семнадцатой минуте – мне больше 30 секунд говорить не положено, есть определённые правила. Это уже 50 секунд. На 42-й минуте я выхожу ещё раз, общаюсь 25 секунд… это уже минута 15, допустим. И в конце я выхожу в эфир на 53 минуте, ещё 25 секнуд. И всего получается минута сорок секунд! Всё!