Изгнанник отовсюду
Шрифт:
Максим, находящийся за дверью, подрывал сам фундамент всех ее знаний о людях. Пускай она все же добилась от него согласия, это можно было назвать ее единственной победой над ним. Интрига Маркуса, в которой он якобы от ее лица позволил ему пользоваться Делиной как любовницей, не возымела успеха — не смотря на открывшуюся возможность, он сохранил отношения «господин-служанка». Лесия же, слегка подкорректировавшая этот план под собственные нужды, так же потерпела поражение. Святой Иггдрасиль, она даже проиграла сама лично, причем дважды! Он отказался как от предложенного бессмертия, так и от нее самой! Уверенность, что ключ к понимаю этого человека — жалость и сострадание, из-за которых он и не тронул служанку, оказалась ложной — даже сыграв на этих чувствах, она все равно потерпела неудачу.
Королева со всей силы сжала пальцы в кулак. Латрей, конечно, тоже порой отказывал ей в постельных играх, но отказ Максима, человека, слишком сильно ударил по ее самооценке. Настолько, что она сорвалась и, потеряв самообладание, влепила ему пощечину. И теперь из-за этой ее ошибки у него есть веский повод не идти на завтрашнюю церемонию. И если это случится… она проиграет. Сильфи, Мар, Милли… Их всех принесут в жертву в новом обряде. Ее дети, с таким трудом выношенные, станут не более чем расходным материалом, не смотря на то, что она всеми силами пыталась их от этого оградить. Зачем, зачем она пошла в эту комнату, когда уже самое основное пускай и со скрипом, но шло по нужному ей пути? Почему позволила своему любопытству вмешаться в уже работающий план?
А что если?.. Королева вновь посмотрела на дверь комнаты. Что если, давая ему столь высокую оценку, она по-прежнему его недооценивает? Что если не только она, но и он ведет какие-то свои интриги против нее? Что если… если Маркус склонил его на свою сторону, пообещав вернуть его домой или вообще что-то другое, до чего она не додумалась? Лесии стало страшно. Вполне возможно, что ситуация гораздо хуже, чем она думает. Нужно зайти и извиниться. Если позволит ситуация — сблизиться с ним. Может, принести ему чай с маковым молоком? Нет, этот план уже однажды потерпел неудачу. Письма. Вне зависимости от результата, написать мужу, дочерям и сыну письма. Если все пойдет по наихудшему сценарию… Если он марионетка Маркуса… Или все же нет? Он ведь очень не любит людей…
— Святое Древо, я запуталась…
***
— Максим…
Я удивленно обернулся от окна. Вот уж не думал, что Лесия вернется после нашей ссоры.
— Максим, я хочу извиниться за пощечину. И прошу, не отказывайся от завтрашней церемонии, — королева вновь встала на колени, опустив голову. — Если ты хочешь меня наказать за это…
— Так, погоди!
Что на нее нашло? Что за очередная интрига?
— Вопрос первый: с чего ты решила, что я отказываюсь от этой церемонии?
— Используя случившееся как предлог, ты вполне мог отказаться или выдвинуть мне какие-то условия.
— А смысл? Ты мне еще до этого пообещала все, что я только захочу.
Лесия закусила губу.
— Вопрос второй: почему ты извиняешься на коленях?
Спросил — и тут же понял. Очень немногие вещи заставят гордую женщину встать на колени перед нижестоящим. И раса тут не при чем. Мать — она мать вне зависимости от происхождения, человек ли, эльфийка ли.
Я подошел к зажмурившейся Лесии и, опустившись перед ней, аккуратно прижал к себе.
— Наши ссоры касаются только нас двоих. Никто не собирался впутывать в это твоих детей.
Королева неожиданно вцепилась в меня и разрыдалась. Я же просто гладил ее по шелковистым изумрудным волосам, наслаждаясь их запахом. Извращенец, да? У меня на плече плачет красивейшая девушка, а я тут в ее шевелюру носом закопаться пытаюсь.
— Успокойся. Не знаю, до какой степени ты там себя накрутила, но… Наша договоренность остается в силе. Выдашь мне завтра меч или что там будет, броню какую-нибудь потемнее, полегче, да попрочнее, чтобы после первого удара не откинуться, а там дальше видно будет.
Я продолжал ее прижимать и гладить, пока королева постепенно успокаивалась в моих объятиях. Все ее интриги — всего лишь попытка отвести угрозу от детей. Страх — вот то, что двигало ей на протяжении всего этого времени, что я тут нахожусь. И пусть подставлять под удар постороннего не совсем честно, как человек я ее понимаю.
— Теперь ты хранитель государственной тайны, Максим, — пробормотала Лесия. — Ты видел плачущую королеву. Можешь теперь рассказать об этом Маркусу.
— Маркусу? При чем здесь этот хмырь? — я отстранил от себя королеву.
— Он же здесь был. Я не знаю, о чем вы тут говорили.
— Если в двух словах — он обещал меня казнить.
Воспоминания об этой встрече, разумеется, не добавили мне настроения, но несколько отрезвили нас обоих. Мы наконец встали и сели за столик. Лесия хотела позвать Делину, но я попросил не трогать горничную, так как в такой час она вполне могла уже спать.
— Казнить, значит… — девушка схватилась руками за голову, утопив пальцы в волосах. — Что же ты задумал, Маркус?
Явно не все в порядке в Датском королевстве…
— Мне он ничего не сообщал.
— Я бы удивилась, если бы сообщил.
После посещения камергера, я и думать о нем забыл. А вот он обо мне не сомневаюсь, что помнит.
— Может, готовит срыв церемонии?
— Артефакт ненавидит нашу расу. Вряд ли он сможет договориться с ним. Но не исключено.
— Тогда покушение?
— Вполне вероятно, но он не может не знать, что там будет стоять полно стражи.
— Но что тогда?
— На ум приходит ложное обвинение, но… в замке за последнее время не случалось ничего столь серьезного, чтобы за это можно было вынести смертный приговор.
— Такая ли проблема создать?
— Ну, нужно учесть очень много факторов для этого. Сделать что-то, чтобы ты был рядом, отвести от себя подозрения… Это не так просто.
— В любом случае, сейчас мы вряд ли догадаемся. Придется ждать худшего и уже после этого реагировать.