Изгнанник отовсюду
Шрифт:
— Не смей меня с ними сравнивать! Я не они, ясно?
«Какие мы обидчивые…»
Я оглянулся, разглядывая в сумраке стену. Если примерно прикинуть направление, то строят они ее со стороны Древа. В принципе, если повезет, то прежде, чем ее обойдут, каждая баллиста успеет раз пять выстрелить, если команда обслуживания умеет работать быстро и слаженно. Однако в любом случае будет быстро раскрыто, что стена неполная, и эльфы, оставшиеся там, будут обречены. Вряд ли у Разрушителей будут осадные машины — даже простой таран сквозь лес не пронесешь, не говоря уже об осадных башнях, например. Разве что на месте собирать, но это время. Пускай эльфы не могут обнаружить меня, но нельзя спрятаться отряду в несколько десятков человек, особенно, если при этом нужно вырубать лес и что-то строить. А если строить — это время. Время, за которое те же партизаны смогут постепенно прореживать войско врага меткими выстрелами. И по итогу, даже если Разрушители вновь победят, победа достанется им уже не всухую, что заставит их задуматься и быть более осторожными. Но, опять же, это в том случае, если стена будет завершена. По моим прикидкам, на это нужно несколько месяцев, но Разрушители заявятся уже чуть ли не завтра. Никак не успеть. Ни-как. Смысл тогда в этом строительстве? Не проще ли отдать это Место, перегруппироваться, построить форт и держать оборону уже там? Я понимаю, святость, все такое, но здесь это же… безнадежно!
— Ты становишься беспечным.
«В смысле?»
— В смысле — осиное гнездо ворошишь. Наследил, эльфы нервничают. Лучше поменяй позицию, пока есть время.
Черт, неприятно. То ли травку примятую нашли, то ли сучок обломанный — не важно, позицию действительно надо менять. Жаль, хорошее место, я вижу все, но самого меня заметить крайне трудно. Ладно, попробуем подойти ближе и посмотреть, что же происходит в центре. Да и на само Место любопытно посмотреть, все-таки.
Интерлюдия 39
— Следы? Чьи следы? — новость о присутствии кого-то лишнего сбивала Мар с толка. Тут не могло быть никого лишнего!
— Мы не знаем, Ваше Высочество. Но подозреваем, что это либо кто-то из наших, либо шпионы Разрушителей.
— Ни то, ни другое. Нашим прятаться незачем. А если бы это был кто-то из их разведчиков, вы бы поняли. У них… очень примечательные отпечатки.
Эта информация была очевидной, так что вслух ее произносить никто не стал.
— Но вопрос остается тот же — кто за нами следит? — голос Мар в палатке озвучил мысль, витавшую в голове у всех.
— Нашли место, где он был? — спросила Сильфида.
— Да, примерно посередине, если брать за точки стену и палатку. И, надо сказать, место оказалось идеальным, мы разместили там двух лучников. Видно все, но при этом их не видит никто.
— Посередине, говоришь… — задумчиво произнесла старшая принцесса. — Да нет, быть не может…
— Чего не может? — спросил рыцарь.
— Того, что за нас все же решил вступиться человек.
— А зачем ему? Гномы его обожают, хороший дом есть. Служанка только сбежала обратно, но ее можно понять, там тренер у него — эльфийка, сбежавшая уже лет сорок назад. Ну и выглядящая соответственно.
— Связаться с ней пытались?
— Не отвечает. Чем-то на отца обижена.
— Жаль, — Сильфида потерла подбородок, после чего тряхнула головой. — Нет, серьезно, кроме него просто некому. Любого другого наши следопыты бы еще на подступах обнаружили. Да и смысл прятаться кому-то другому? Хотя какой смысл прятаться ему? Он же знает, что мы на все пойдем, чтобы он встал в наши ряды.
— Давай я посмотрю, меня учили в корпусе следопытов, — предложение Мар было дельным. Не смотря на то, что умение читать следы больше пристало лучнице, именно рыцарь достиг в этом умении совершенства в отличие от сестры, замечавшей лишь очевидные вещи. Немного не повезло с талантами, но именно поэтому оба отпрыска Лесии всегда действовали в паре — недостатки одного компенсировались достоинствами и талантами другого.
— Хорошо. Потом сообщи, что обнаружишь.
Воин покинул палатку, оставив сестру и офицеров.
***
«Красиво, черт возьми!»
Огромный, светящийся молочно-белым кристалл парил над землей, обрамленный тремя кругами, словно спутниками. Прямое олицетворение слова «жизнь», он этой самой Жизнью словно дышал, распространяя ее вокруг себя. И манил меня, звал к себе, будто хотел что-то сообщить, что-то рассказать. Не знаю, но если он имел сознание, я уверен, он знал о том, что я нахожусь рядом с ним.
— Тебе не кажется. Место действительно хочет пообщаться с тобой.
«Вот только рядом стоящая охрана не даст мне этой возможности»
Новое дерево, на котором я сидел, имело те же преимущества, что и старое, но теперь я имел вид не только на палатку офицеров (а это могла быть только она, судя по зашедшему туда принцу), но и на кристалл, что постоянно звал меня к себе. Зов был сильным, на уровне инстинктов, хотелось бросить все и бежать ему навстречу.
«Можешь с этим что-то сделать? А то у меня уже пятая точка зудит, как хочется подойти»
Оружие отвечать не стало, но сильное желание пообщаться с Местом резко угасло. Вернее, не так — оно резко стало игнорироваться.
«Знаешь, у меня не очень хорошее предчувствие насчет всего этого»
— Например?
«Что если… ну, к примеру, у этих Разрушителей есть какая-то лазейка? Они же питают свой мир чужой энергией, значит, нашли способ сделать это. Но что, если это не все? Они же не первый раз сюда наведываются»
— И?
«Не знаю… Эльфы не идиоты, они явно у портала в мир Разрушителей поставили ловушки. Но что, если они выйдут не оттуда? Кто запрещает им воспользоваться каким-нибудь другим миром в качестве перевалочной станции, а уже с него напасть на эльфов и таможню? Это же разумный ход — атака с неожиданного направления! Пока тебя ждут в одном месте, ты появляешься в другом! В конце концов, на их совести не один загубленный мир, значит, соображать они умеют!»
— Это… возможно.
«Отсюда вывод — все, что сейчас делают эльфы — впустую. Выходи по одному, прячься, собирайся вдали, небольшой отдых — и вперед, к новому Месту Силы!»
От такой логической цепочки тревога только усилилась. Я практически всеми фибрами души ощущал, что все, что тут делается — абсолютно зря. Разрушители даже не заметят эту преграду.
— Что ты предлагаешь делать?
«А что я сделать могу? Если совершить такую глупую мысль как выйти — меня просто убьют на месте. И даже если нет — кто меня станет слушать?»