Изгнанник отовсюду
Шрифт:
— Он тебя больше не недооценивает, учти.
— Максим, — я изобразил такой же поклон. — Возвращаясь к нашему вопросу — неужели то, что делаете вы — не то же самое, но хуже? Эльфы, хоть и охотятся на людей, не грозят самому существованию мира.
— Лишь потому что не могут, — Борланд отмахнулся. — Разве ты не слышал, что они говорят о вас?
— О них. Я не оттуда.
— Старые Ритуалы, да? — Разрушитель понимающе кивнул головой. — Даже если ты не оттуда, ты не мог не столкнуться с презрением, с которым эта раса относится к вашей.
В голове всплыл образ Маркуса, подставившего меня ради своих закулисных интриг.
— Мы в целом понимаем подобное поведение и не пришли бы, ограничься все только этим. В конце концов, каждый имеет право на личное мнение. Но устраивать из мира заповедник мы посчитали непростительным. Поэтому было решено этот мир уничтожить.
— Кто вообще дал вам право решать кто будет жить, а кто нет?
— Никто, — легко ответил арран. — Мы сами себе его дали. Но, в отличие от других, мы не злоупотребляем им. Если хочешь, можешь считать нас этакими волками, которые уничтожают лишь больных особей. Своего рода, санитарами, только не леса, а миров.
— Это не более чем оправдание для геноцида ради собственного выживания!
— Не скрою, мы питаем свой мир похищенной энергией, но это следствие, а не причина. Мы все делаем по правилам — выбираем худший из миров, отправляем своего представителя, объявляем войну и вторгаемся. Но если мы ошибаемся, мы отступаем. Мы не всегда идем до конца.
Он кивнул на кристалл, висящий за моей спиной.
— Ты знаешь, что их разрушение обратимо? Стоит оставить мир примерно на сотню лет, как он самостоятельно залечит свои раны.
— Вот только вы не даете ему этот срок.
— Ты ошибаешься, если считаешь, что уничтожение мира приносит нам удовольствие. Это — лишь крайняя мера, когда мир не может доказать, что имеет право на существование.
— И как же он должен это доказать?
— За него должен вступиться кто-то, кто там не живет.
«Он что, специально эту лазейку для меня оставил?»
— Нет, они всегда так жили. Об одном только молчит — должен не только вступиться, но и победить.
— Человек, с тобой у нас еще нет войны, — Борланд подошел ко мне, оставляя за собой цепочку следов увядшей травы. Ощущение иссушения в раз усилилось, он словно что-то выкачивал из меня. — Никто не осудит тебя, если ты просто отойдешь в сторону, никто не ударит тебя, если ты не поднимешь руку. Но если ты хочешь вступиться за них, то прежде подумай, стоит ли оно того. Они никогда не примут факта, что их спас человек, ты никогда не дождешься от них благодарности.
Послышался шум — со стороны стены появился ушедший отряд. Все в крови, но одного оттенка — ярко-розового.
— Потери? — спросил капитан у своих солдат.
— Отсутствуют, — ответил один из них.
«Так он просто время тянул?»
— Нет. Если ты сейчас действительно уйдешь, тебя не тронут. Если, конечно, это те самые арраны, которых я знаю.
«А, то есть, возможна ошибка?»
— Они теперь Разрушители. Какими они стали теперь — я не знаю.
— Так что ты решил, Максим? — спросил Борланд, следя за мной своими неприятными глазами.
— Забавно, что ты спросил это у меня именно в тот момент, когда вернулся твой отряд.
— Не обращай на них внимания. Ты один, поэтому если ты хочешь вступиться за них, то и сражаться будешь лишь со мной.
— Дуэль, значит?
— Именно так. Если ты победишь, мои арраны тебя не тронут, даю слово, они просто уйдут и более не вернутся сюда. Если ты проиграешь — наше вторжение продолжится. Решай, время у тебя еще есть.
Интерлюдия 40
— Ваши Высочества, бегите! — в палатку вбежал посыльный. — Разрушители здесь!
— Стена уже пала? — Сильфида была несказанно удивлена.
— Они с противоположной стороны! Бегите, мы дадим вам время, чтобы спастись!
— Никакого отступления! — рыцарь достал меч из ножен, но был остановлен сестрой.
— Мар, у нас были крайне низкие шансы, если бы они зашли со стороны стены, но теперь, когда они у нас за спиной, их нет вообще. Наша смерть ничего не изменит. Нужно отступать.
— Но Место…
— Уже потеряно. Мы не победим здесь, а значит, нам нужно хотя бы сохранить личный состав. Труби отступление, — старшая принцесса повернулась к эльфу. — Первоочередная задача — выживание, все остальное не важно. Перегруппировка к следующему Месту.
— Вас понял! — посыльный выбежал из палатки… и тут же буквально влетел обратно с копьем в груди, врезавшись в несущую балку. Палатка моментально потеряла форму, превратившись в бесформенную кучу брезента и связав по рукам и ногам всех, кто оказался под ней.