Изгнанник вечности (полная версия)
Шрифт:
Вся эта сцена длилась лишь несколько мгновений, но окружающие успели замереть в изумлении от непривычности увиденного. Наконец Ормона бросила жертву, осознав тщетность собственных усилий.
Танрэй перевела дух, отерла губы тыльной стороной ладони, а потом вдруг, коротко размахнувшись, с силой хлестнула Ормону по лицу.
— Ритуал, — со смехом объяснила экономистка, поворачиваясь к гостям и прикрывая забинтованной на запястье рукой зардевшуюся щеку. — У нас здесь так принято. Дичаем.
«Сука!» — поймал себя на неожиданно мерзкой мысли Фирэ.
Прежде
Юноша беспомощно оглянулся на Тессетена и увидел, что тот крепко держит за ошейник волка, вставшего почти на дыбы и хрипевшего. Глаза Ната полыхали, словно уголья. Сколько силы и быстроты реакции нужно, чтобы успеть поймать, да еще и удержать на месте взъярившегося зверя таких размеров!
Ал широко раскрытыми глазами растерянно смотрел на Ормону. Та поглядела на мужа, сделала какой-то непонятный жест и, взяв под руку Ко-Этла, спокойно удалилась. За ними потянулись и другие тепманорийцы.
А еще Фирэ, восприятие которого за эти минуты многократно обострилось, услышал, как, проходя мимо сникшей Танрэй, Сетен тихо шепнул ей:
— Ты сама должна была сделать это, сестренка…
— Что сделать? — вздрогнула женщина, но он своей прихрамывающей походкой уже покидал двор ее дома.
Ничего не говоря, Ал обнял жену. Танрэй провела по лицу дрожащей рукой.
Хватая Ната, ринувшегося было сквозь усыпанные цветом ветви билвы к Ормоне, Сетен так и не успел заметить, чем пропорол руку под браслетом, да и боль ощутил не сразу. Может быть, это была одна из острых игл дерева…
Волк истошно кашлял, хрипел и рычал в душившем его ошейнике, но Тессетен держал зверя залитой кровью рукой и даже не шелохнулся.
«Пусти! Пусти!» — требовала душа.
«Пусть покажет, на что годна, иначе толку от нее не будет!» — парировало сердце.
«Посажу на цепь!» — пригрозил разум, останавливая их переговоры.
Получив пощечину от Танрэй, Ормона усмехнулась и оставила ее в покое. Паском и Фирэ все еще напряженно следили, не выкинет ли она еще чего-нибудь, зато Нат угомонился и отступил к ноге друга хозяина. Ал стоял, не менее растерянный, чем тепманорийцы, но он успел бросить пару грозных взглядов на скомпрометировавшего себя волка: зверь не имеет права не то что бросаться — даже рычать на человека без приказа владельца.
— Ритуал, — со смехом объяснила экономистка, поворачиваясь к гостям. — У нас здесь так принято. Дичаем. Не хотите ли совершить верховую прогулку по окрестностям, господа?
— Проклятые силы! — шепотом выругался Тессетен, только теперь замечая, что из-под его браслета бурно хлещет кровь.
Ормона оглянулась и, многозначительно ему подмигнув, повертела в воздухе забинтованной рукой. Он смиренно кивнул, признавая свое поражение.
soundtrack - http://samlib.ru/img/g/gomonow_s_j/geometria/olivialewis-vertigomalta.mp3
Каменистое
Сетен смотрел в отражение, постоянно разбиваемое каплями розоватой воды, что скапывала с его отмытой пораненной руки. Впервые за много лет ему пришлось снять браслет Ормоны, чтобы промыть рану, и теперь тот лежал на гальке поодаль, раскрытый, словно поджидающий свою жертву капкан.
— Зачем тебе все это, Ормона? — спросил он, спиной ощутив присутствие жены, которая явилась безмолвно и бесшумно, словно призрак. — Для чего ты стремишься доказать кому-то, что ты Танрэй? Если мне, то я знаю это и без твоих доказательств, что бы ни говорил Паском. Я знаю…
Она покачала головой и вопросительно указала на его рану.
— Да чепуха, мы квиты, — отмахнулся он. — Вот твоя рука как?
— Тоже чепуха. Ты же знаешь: я не чувствую боли.
— Да всё ты чувствуешь, — Сетен спрятал глаза и слегка обнял ее, стоящую рядом, за колени. — Я прошу тебя, родная: плюнь ты на них на всех, пусть живут, как будто их нет для тебя на белом свете, пусть делают, что вздумается… Не трать силы на недостойных…
— Да? — иронично переспросила она. — А что же ты делал тогда, как не мешал мне своим шутовством, подыгрывая этой брюхатой идиотке?
— Я солгал тебе…
— Да что ты! О чем же?
— О ревности… об ее отсутствии… Это… зима меня покарай… это по мозгам бьет сильнее хмеля. Да, меня бесит, когда на тебя так смотрит этот тепманорийский бородатый козел… Бесит даже сильнее, чем когда так же смотрел брат Фирэ. Да, ты отомстила — наверное, со стороны я когда-то выглядел не лучше, таращась на Танрэй. Но ведь…
— Всё, перестань, — смягчившись, ответила Ормона и три раза мягко сжала рукой его плечо. — Я знаю, кто она и почему всё так у тебя с нею происходит. Ты ни при чем. Забыли.
Ормона сбросила платье и, оставшись в одной тонкой шелковой сорочке, ступила в воду.
— Ормона!
Она не оглянулась и поплыла в темноту, к дальнему берегу.
Да что там происходит! Ничего не происходит — он давно уже пересилил этот сбой в промысле Природы. Ничего не происходит, кроме как с ней, с Ормоной, при взгляде на которую в сердце вдруг появляется до смерти щемящая тоска, тревога: вот-вот что-то с нею случится, они потеряют друг друга. Было ли такое с Танрэй? Да никогда… И никогда он не хотел так ту, которую ему подсовывала в попутчицы насмешка природы, в отличие от его неприхотливой и молчаливо переносящей все невзгоды жены, с которой всякая близость происходила всегда как в первый раз и никогда не наскучивала. Он и теперь смотрел на нее глазами того двадцатилетнего юноши, к которому она подошла в парке Эйсетти вечность назад.