Изгнанник

Фолсом Аллан

4.40

Переворачивая страницу за страницей, Мартен наконец наткнулся на компьютерную распечатку статьи из «Лондон таймс». Статья была опубликована около года назад, и в ней сообщалось о том, что королева пожаловала титул рыцаря медиамагнату Питеру Китнеру.

Озадаченный, Мартен отложил заметку в сторону. Это событие произошло уже давно, почему же сообщение о нем лежит в том отделении, в котором Форд хранил материалы, относящиеся к прошлому месяцу?

Он

открыл следующую страницу. Перед ним лежало меню официального обеда. Отпечатанное на плотном дорогом картоне рельефными буквами темно-золотистого цвета, оно сообщало о том, что прием состоится в Париже 16 января.

Carte Comm'emoratif

En l'honneur de la Famille Splendide Romanov

Paris, France — 16 Janvier

151 Avenue George V

Французский язык Мартена оставлял желать лучшего, но и этих знаний хватило для того, чтобы понять смысл написанного. Это было меню памятного приема в честь «блистательной» семьи Романовых, а сам прием должен был состояться 16 января в Париже, в доме номер 151 по авеню Георга V.

16 января — это уже сегодня! Прием состоится нынешним вечером. Медленно, словно зачарованный, он перевернул меню. На обратной стороне плотного листа рукой Дэна Форда было написано: «Должен присутствовать Китнер». В самом низу его же почерком значилось: «Жан-Люк Вабр. Меню № 1».

Памятный прием в честь венценосного семейства Романовых! Императорская династия, правившая Россией на протяжении последних четырех столетий! Россия, снова Россия… И на этом приеме должен присутствовать Питер Китнер.

Мартин снова бросил взгляд на газетную вырезку, где говорилось о посвящении Китнера в рыцарство.

— Боже праведный! — выдохнул Мартен.

Это произошло в Лондоне в среду, 13 марта, прошлого года. А днем раньше Альфред Нойс вылетел из Беверли-Хиллз в Лондон. С учетом долгого перелета и разницы во времени это означало, что он прибыл в столицу Великобритании как раз 13 марта. Можно ли предположить, что он прилетел в Англию для того, чтобы присутствовать на церемонии посвящения?

И тут Николас вспомнил, кому можно позвонить. Этот человек наверняка должен располагать нужной информацией.

Он посмотрел на часы: без четверти пять утра по парижскому времени. Значит, в Беверли-Хиллз еще вторник и примерно без четверти восемь вечера.

Мартен полез в карман куртки за телефоном, но пальцы наткнулись на пустоту. Он сунул руку в другой карман, но и там его не оказалось. Потерял ли он мобильник или где-то оставил — какая разница, так или иначе его нет.

Взгляд метнулся к телефонному аппарату на столе Армана. Не хотелось бы использовать этот телефон из опасений того, что звонок могут отследить, но время суток и прием в честь дома Романовых не оставляли ему выбора.

Николас снял трубку, набрал ноль и попросил соединить его с оператором компании AT&T. Через двадцать секунд его перенаправили в справочную службу Лос-Анджелеса,

и он попросил предоставить ему телефонный номер Альфреда Нойса в Беверли-Хиллз, однако ему сказали, что данный номер не числится в городском справочнике.

Он помнил о существовании особого телефона, по которому офицеры полиции и сотрудники экстренных служб в случае возникновения чрезвычайных ситуаций имели возможность выяснить номера телефонов, не числящихся в общедоступных справочниках. Мартен знал этот номер, поскольку, будучи полицейским, сам неоднократно пользовался им, и теперь оставалось только уповать, что он до сих пор не изменился.

Удача оказалась на его стороне: после нескольких гудков мужской голос подтвердил, что он попал по назначению. Мартен сделал глубокий вдох, а затем, назвавшись детективом Вермеером из убойного отдела полиции Лос-Анджелеса, сообщил, что проводит важное расследование за рубежом и в данный момент звонит из Парижа. Через несколько секунд в его распоряжении оказался домашний телефон Альфреда Нойса.

Поблагодарив, Мартен тут же повесил трубку, набрал ноль, и процедура соединения с Лос-Анджелесом повторилась в очередной раз. Внутренне опасаясь, что из-за широкой огласки, которую получило убийство ювелира, он наткнется в лучшем случае на автоответчик, Мартен набрал номер и с облегчением услышал в трубке женский голос.

— Я хотел бы поговорить с миссис Нойс, — сказал он.

— А кто это?

— Детектив Джин Вермеер. Отдел по расследованию убийств управления полиции Лос-Анджелеса.

— А мы с вами прежде не беседовали?

В голосе женщины Мартену послышалась неуверенность.

— Конечно беседовали, миссис Нойс, — быстро проговорил он, — просто я сейчас звоню из Франции, и связь оставляет желать лучшего. Я приехал в Париж, чтобы помочь здешней полиции в расследовании убийства вашего мужа.

Мартен поводил трубкой телефона по рубашке, пытаясь изобразить помехи на линии, а потом озабоченным тоном спросил:

— Миссис Нойс, вы меня слышите?

— Да, продолжайте, детектив.

— Мы начали с того дня, когда ваш муж приземлился в Париже, и теперь двигаемся в обратном направлении.

Николас внезапно вспомнил то, что рассказал ему Дэн Форд по пути из аэропорта. Тогда это не показалось ему заслуживающим внимания, но сейчас подвернулся удобный случай прояснить кое-какие обстоятельства, прежде чем переходить к другим вопросам.

— Прилетев в Париж, мистер Нойс пересел на другой самолет и отправился в Марсель, после чего поехал в Монако.

— Я ничего не знала о его поездке в Монако, пока ваши люди не сообщили мне об этом. Может, так ему было просто удобнее добираться?

— Вы полагаете?

— Детектив, я уже сказала, что ничего не знала об этом. Я не из тех жен, которые допрашивают своих мужей относительно их планов.

Мартен колебался. Возможно, женщина права и такой путь показался Нойсу более удобным.