Изгой
Шрифт:
Противников было слишком много. Это стало ясно, когда я получил удар в спину, а затем в бок, под руку, которой блокировал атаку одного из ноксов.
Жизнь: 180
Пришло время задействовать мутанта. Я приказал Матильде атаковать. Она прыгнула на одного из ноксов и подмяла под себя, но ненадолго: великан схватил её за горло и отшвырнул прочь. Для Матильды лестригоны оказались слишком крупными. А моя девчока только недавно встала на путь преданного служения тёмному эльфу. Ну, по крайней мере, у них не было мечей
Я достал игломёт. Выглядел он громоздко, да и весил прилично. Настала пора опробовать эту штуку. Первый заряд я выпустил в «лицо» подскочившему лестригону. Нокс с визгом схватился за свою рожу и упал на пол. Он катался, как припадочный, между толстыми пальцами сочилась кровь. Тем не менее, урон иглы нанесли небольшой. Значит, главное было в эффекте: получалось, такое попадание временно лишало противника способности атаковать и сопротивляться.
Я почувствовал возбуждение — как акула, заметившая раненую рыбину. Запах эльфийской крови распространялся в воздухе, раздражая рецепторы в носу. Да, очень реалистичная игра.
Отразив выпад, я нанёс несколько ответных ударов. Эманации смерти шипели, плоть лестригонов дымилась, покрываясь ожогами, очки здоровья сыпались из них, как горох из дырявого мешка, шкалы жизни над уродливыми головами ноксов уменьшались, но твари были мощными, так что пришлось поднапрячься. Я дал второй залп из игломёта, но на этот раз великан поднял руку и прикрыл морду, так что стальные штыри вошли ему в предплечье и не мешали контратаковать. Я получил удар когтями в грудь. К счастью, защитная вторая кожа погасила большую часть урона, и очков вылетело не так много, но куртка превратилась в лохмотья. Проклятье, не менять же всё время шмотки! Кто вообще придумал сделать такую фишку с аутфитом? Или я чего-то не догонял, и в игре имелся не известный мне лайфхак?
Спустя несколько минут при помощи Матильды мне удалось разделаться с тремя лестригонами из восьми, при этом потеряв часть очков здоровья. А что бы я делал без прокаченного меча, ручного мутанта и бронекожи?
Жизнь: 138
Я потерял в этой возне больше пятидесяти очков! И не мог высосать аниму из павших, потому что меня продолжали атаковать их товарищи. Шкала здоровья продолжала уменьшаться. Потратив последние заряды игломёта, я прикончил мечом ещё двоих. Причём второго убил, пока его удерживала Матильда. У неё был располосован бок, шерсть блестела от крови, не хватало куска левого уха. «Ничего, — решил я, — починим».
Жизнь: 116
Оставшиеся лестригоны разошлись так, чтобы напасть с разных сторон. Кинулись одновременно. Выглядело это так, словно на меня попёрли племенные быки, предварительно раздразнённые красной тряпкой. Я поразил одного из них, самого израненного, в горло. Его скорость и масса были таковы, что я едва сумел вырвать меч из раны, чтобы не потерять. Лестригон упал, корчась в предсмертной агонии, но двое других впились акульими зубами мне в руку и ногу. Боль была жуткая, я чувствовал, как ломаются кости в моём теле!
Глава 47
Держа меня зубами, лестригоны ещё и активно орудовали когтями. Я лупил их мечом, с отчаянием наблюдая за тающей шкалой своего здоровья. Матильда оттащила от меня одного нокса, ей удалось отгрызть ему ногу. Из оканчивавшейся коленом культи хлестала кровь. Лестригон ползал, пытаясь подняться, но мой мутант то и дело кидался на него, отхватывая и глотая приличные куски плоти. Что ж, за пропитание Матильды можно было не беспокоиться. Она явно была способна о себе позаботиться. С каждым сожранным куском восстанавливались очки здоровья мутанта, что не могло не радовать.
Я пропихнул меч под подбородок впившегося в меня нокса и перерезал ему горло. Кровь ударила фонтаном, но великан был ещё жив. Его глаза вылезли на лоб, рот распахнулся, между треугольными зубами метался толстый, покрытый наростами язык. Я добил лестригона ударом в лоб, от которого раскололся череп, и мозги потекли по изувеченному лицу.
Подскочив к последнему лестригону, занятому попыткой разорвать пасть Матильде, я отрубил ему руки, а затем двумя взмахами меча вскрыл от ключицы до лобка. Руки прочь от моей крошки! Освобождённая Матильда ухватила зубами дымящиеся внутренности и вытащила их наружу, раскидав по полу.
У меня оставалось всего 72 очка здоровья!
Похоже, план прокачать жизнь перед боем с Криммибельдой не сработал. Я подумал, что будет хорошо, если анима лестригонов хотя бы приблизит меня к прежнему уровню.
Переходя от одного убитого к другому, я «высосал» каждого. Великаны принесли по 17 очков.
Жизнь: 208
Сила: 30
Мда, апгрейд оказался минимальным, прямо скажем. Ну, хоть в минус не ушёл. В конце концов, у меня ещё имелись запасные сто очков в виде аптечек. Да и параметр Силы должен был увеличивать наносимый противникам урон, по идее. Прокачать бы ещё нормально Ловкость, чтобы почаще от атак уворачиваться.
Обыск трупов ничего не дал. У лестригонов не нашлось ни предметов, ни монет. Похоже, они были просто хищниками, охранявшими Криммибельду. Вроде цепных псов.
Зато передышка позволила восстановить Выносливость.
Опустив массивный рычаг, я вызвал подъёмник. Он спускался тихо: механизм был смазан — значит, им регулярно пользовались. Мы с Матильдой зашли в кабину. Я перевёл взгляд на пульт управления. Кнопок не было, вместо них имелись маленькие переключатели. Какой этаж следовало выбрать? Все переключатели выглядели одинаково, ни один не стёрся больше остальных и не выглядел чище.
Вдруг кабина вздрогнула, двери закрылись, и начался подъём. Мне не пришлось больше ломать голову: «лифт» вызвали сверху.
Пока мы двигались, я регенерировался. Как уже было сказано, этот процесс не оказывал влияния на количество очков здоровья, но он был крайне важен для ощущений, потому что по ходу восстановления уходила боль.
Кабина остановилась на двадцать четвёртом этаже. На всякий случай я решил запомнить эту цифру. Мало ли, как придётся отсюда сваливать.
Дверь открылась, и мы с Матильдой вышли, оказавшись в зале, обшитом листами тёмного металла, которые покрывали стены, пол и потолок. На миг мне показалось, будто мы очутились в огромном сейфе.