Измена. Чужой сын
Шрифт:
Открываю пассажирскую дверь, заглядываю в бардачок. Нахожу там смятый на салфетке номер телефона безбашенной девицы из ресторана. Дрожь пробирает, когда вспоминаю тот момент, как все вокруг видели моё достоинство. Переписал номер в телефон, указал контакт «Чертовка». Первая ассоциация, пришедшая мне в голову при мысли о ней.
Достал из багажника видеокамеру и хотел было уже пойти делать своё дело, но захотелось докурить последнюю сигарету из полупустой пачки на сидении. Затяг, второй, Трейси, накрыло. Можно идти. Поджёг сигаретой салфетку с номером. Нельзя было оставлять такое палево. Когда салфетка сгорела, на брусчатке остался лишь
Тихонько закрыв за собой входную дверь, чтобы не будить Агату, я пошёл в свою комнату. Хотя, её, по моим ощущениям, невозможно было растормошить вообще никак. Волноваться было не о чем, но мало ли что, не хотелось оправдываться и рассказывать откуда у меня профессиональная камера, да ещё и с логотипом телекомпании. Палевно.
Я закрыл за собой дверь в комнату. Решил утопить её в ванной, стоящей посредине душевой комнаты. Набрал воды. Вот он, момент истины. Опустил камеру в воду. Пузырьки потянулись наверх, а вода заполнила всё на своём пути. После такого её точно нельзя будет восстановить, я уверен. И если там есть какая-либо резервная копия в мозгах, она теперь тоже выведена из строя навсегда. Для верности, я решил оставить её в воде на ночь. Главное встать раньше Агаты и вынести её из дома. С этими мыслями я лёг на кровать в своей комнате и благополучно уснул сразу же, как только закрыл глаза.
Мне снился сон о какой-то невиданной стране, где люди не клеймят друг друга за приверженность к определённой религии, за всевозможные фетиши, говорят об этом открыто всегда и везде, нет войн, насилия и голода. Жаль, что, когда я проснулся, в воспоминаниях были лишь общие черты, некая концепция этого утопичного мира. А так хотелось узнать об этом подробнее, но увы, биологические часы дали о себе знать в самый неподходящий момент.
Продёр глаза. Солнце освещало комнату со всех окон и наполняло таким ярким светом, что после сна, казалось, будто я проснулся вовсе, на небесах. Который час? Я взглянул на часы. Девять пятнадцать утра. Зачем я проснулся так рано? Организм как-то самостоятельно принял решение выйти из сна, видимо, из-за нужного дела, о котором Агата не должна узнать. С этой стороны медали, на сон я смотрел совсем иначе. Хорошо, что проснулся рано, надеюсь Агата ещё спит. Нужно проверить.
Я не стал звать её, чтобы не разбудить, если она всё-таки спит. Решил просто пойти в зал, где вчера вечером мы так хорошо и неловко одновременно, смотрели фильм. Захожу и не вижу её. Может она ночью проснулась и перебралась к себе в комнату? Через минуту я был там, но ничего не обнаружил. Таким же нетривиальным способом я обошёл абсолютно весь дом, все комнаты и потайные уголки, где могла бы она прятаться, но всё тщетно. Да и зачем ей вообще прятаться от меня? Бред такой, что за мысли иногда идиотские меня посещают?
По всей видимости Агата проснулась ещё раньше меня и куда-то ушла. Телефон я её не знал. Где она живёт, где учится, ничего. Я слишком был занят её дырочками, чтобы расспрашивать о таком. Но это было до. Теперь, когда я точно осознаю, что влюблён, эта информация
Я направился в свою комнату. Камера пролежала в ванной, заполненная водой, уже больше 9 часов. Можно вытаскивать. Я протянул руку, сквозь уже холодную, остывшую за ночь воду и вынул её. Вода стекала из всех щелей. Ну не сушить же мне её? Надо просто пойти и выкинуть в мусорный бак. За мной оставался водяной след, идущий от комнаты до выхода из дома, по крыльцу и до самого мусорного бака. На улице он просто высохнет, а внутри надо подтереть следы преступления. Эдакие улики.
Глава 19
Я, словно покорная горничная, беспрекословно выполняющая поручения хозяина, взял тряпку со шваброй, которые мне посчастливилось найти в прачечной комнате, стал вытирать пол, включив при этом музыку на полную катушку, как я люблю. Я начал даже немного пританцовывать. Что музыка делает с душой человека? Наполняет настроением и воодушевляет на поступки. Прекрасное в прекрасном. Ту-ту-ту-ту-ру. Ту-ту-ту-ту-ру. Ритм и мелодию можно вставить любую, под такое подпевание в моём лице. Ту-ту-ту-ту-ру. Ту-ту-ту-ту-ру. Грациозно подтирая коридорный паркет, я вошёл в ритм и начал танцевать, словно Ник Маршал из фильма «Чего хотят женщины» с Мэлом Гибсоном в главной роли, в моменте, где он под винишко вечером у себя дома начинает пробовать на себе… Ну а дальше каждый знает, что было.
Я использовал швабру и как партнёршу для танцев, и как микрофон, и по прямому назначению. Настроение чудесное, свет заливает все комнаты и коридоры этого дома, на небе ни облачка, чудесный день для прогулок. Нужно будет развеяться и подышать свежим воздухом сегодня.
Под это пение, танцы и громкую музыку, я совершенно не заметил кое-чего. Я почувствовал, словно палец чьей-то руки тыкает мне в лопатку. Я чуть не умер со страха. Сердце в один момент так ёкнуло, что я думал, оно остановится и я умру от разрыва сердечной мышцы. Я оборачиваюсь и вижу перед собой мою малявку Агату. Всего лишь она, а не привидение.
— Мать твою, Агата, я сейчас испугался так, как никогда в жизни. — С круглыми глазами сказал я.
— По тебе и не видно, ты ведь даже не подпрыгнул. — Очень громко произнесла Агата. — А можно выключить эту музыку или хотя бы сделать тише? — Сетовала она.
Я взял пульт, лежащий неподалёку в коридоре на тумбочке, и вырубил колонки.
— Прости, я не ожидал. — Я не успел закончить фразу.
— Не ожидал, что я вернусь к тебе? — Улыбнулась она.
— Не ожидал, что могу не заметить, как кто-то входит в дом. — Продолжил я незаконченную ранее фразу.
— Ну с такой музыкой ты и выстрелов из ружья у себя под ухом не услышишь. — Откровенно угорала надо мной Агата.
— Ладно тебе, где ты была, собственно говоря? — Любопытствовал я.
— А тебе скажи, тоже захочешь. — Она высунула и показала мне свой длинный тонкий язычок. — Шучу, да к родителям я ездила с утра, давно не видела их, они переживали, где я и что я, особенно после истории с моей пропажей, знаешь.
— Подожди, а кто заявил вообще о твоей пропаже изначально? Я об этом не думал даже и не спрашивал ни копов ни тебя. — Опершись подбородком на швабру произнёс я.