Измена. Искры над пеплом
Шрифт:
– Вот значит как ты всё представить решил? Хорошо, допустим: твоей повёрнутой на голову жене причудились муж и сестра, занимающиеся любовью. А то, что ты меня из больницы забрать не приехал, мне тоже причудилось? И то, что когда я без сознания с кровотечением валялась, когда потом ползла сама на первый этаж, рискуя свернуть себе шею и когда меня врачи в карету скорой помощи волокли, а ты даже не подошёл и не поинтересовался как я – это мне тоже привиделось?
Митя морщится, как от удара:
– Нет, Маш, это действительно так и было. И я очень сожалею,
– А что так? У тебя тоже ум за разум зашёл? – ехидно прерываю его я.
Он продолжает каким-то потухшим голосом, полностью игнорируя мой выпад:
– Мы с Катей как раз за тобой ехать собирались. Позавтракали, а потом я пошёл в нашу комнату переодеться. Когда натягивал футболку, то почувствовал себя плохо. Вообще-то ещё пока по лестнице подымался, уже не по себе было, но в комнате совсем поплохело. Голова закружилась, а потом – темнота и плохо помню, что было когда очнулся. Как пьяный был. Кажется засыпал и просыпался несколько раз. Окончательно пришёл в себя только ночью. Катя мне сначала сказала, что твою выписку перенесли. Боялась меня пугать, боялась, что сорвусь, сяду, в таком состоянии, за руль и наделаю глупостей. Объяснила, что я в обморок упал, что она меня в чувства привести пыталась, но про твой приезд не говорила. А утром уже, убедившись, что я в норме, рассказала всё.
– Ага, красивая сказка. Может тебе стоит книжки писать, а? Жалко же, что так, по-глупому, талант пропадает.
– Маша, я правду говорю. Я не знаю, что это было, почему меня так выкосило. Возможно нервный срыв какой-то или переутомление. Я же тоже его любил… Сильно переживал эти дни, не спал почти, не ел... Первый раз в жизни со мной такое. И мне очень жаль, что я не смог тебя встретить из больницы, поддержать. Что заставил тебя волноваться. Это моя вина, что тебе стало плохо. Моя вина, что ты сейчас здесь. Но я не нарочно, правда! Хочешь, мы завтра вместе с Катей приедем и она тебе сама всё расскажет?
– Даже не вздумай тащить сюда эту тварь! Вы вместе с ней задумали меня сумасшедшей выставить? Что я тебе плохого сделала?! За что ты так меня ненавидишь? Или это месть за то, что ребёнка нашего не уберегла? Ну так я уже наказана так, что жить не хочу! Неужели для тебя этого мало? Зачем ты продолжаешь надо мной издеваться?! Вам мало того, что случилось? Мало того, что вы разбили мне сердце, перечеркнули то единственное, за что я уцепиться могла, чтобы из этого ада выбраться?! – кричу сквозь всхлипы. Пытаюсь не реветь, но не получается. – Убирайся! Я не хочу тебя больше видеть! Слышать о тебе, знать тебя не хочу! Как только выпишут, первое, что сделаю – это на развод подам.
В палату заглядывает встревоженная медсестра:
– Так, что это у вас тут происходит?! Молодой человек, Вы хотите, чтобы Вашей жене опять плохо стало? Ей нервничать нельзя, а вы тут семейные разборки устроили. Давайте: или успокаивайтесь, или на выход.
– Извините, – бросает ей Митя, не отводя от меня ошарашенного взгляда, а потом обращается ко мне, – Маша, пожалуйста, не делай этого! Я без тебя не смогу. Твои обвинения – беспочвенны. Я ни в чём тебя не виню, так что мстить мне тебе не за что. Я люблю тебя! Очень сильно люблю и готов во всём тебя поддержать. Давай обратимся к психологу. Он поможет нам справиться. Поможет преодолеть этот тяжелый период. Всё у нас ещё будет хорошо!
– Тааак, всё, мои хорошие, посещение на сегодня закончено, – сурово говорит медсестра и добавляет, глядя на Митю – Продолжите в другое время, после того, как Ваша жена хорошенько отдохнёт и успокоится.
Митя подымается со стула, кивает. Вид у него усталый, загнанный. Не могу не заметить, насколько он побледнел, осунулся. И эти сизые тени под глазами…
«Вот и хорошо! – удовлетворённо шипит во мне вторая, злобная я, – Вот и замечательно! Чем им хуже, тем лучше для нас. Верно, Машуль?»
– Пока, Маш! Я на связи. Звони, при первой необходимости. Надеюсь, что ты найдёшь в себе силы мне поверить и не станешь разрушать нашу семью, – мой муж смотрит на меня с печалью и болью во взгляде. – И ты меня прости, но согласия на развод я тебе не дам.
Он замирает, не сводя с меня взгляда, но так и не дождавшись моего ответа, разворачивается и вслед за медсестрой покидает палату.
Оставшись одна, падаю лицом в подушку и ещё долго не могу успокоится. Ну почему всё именно так! Почему?!
Глава 11
Тогда…
– Ой, какой червячок маленький! – восклицает Катюха рассматривая снимок первого скрининга, – Надо же! Поверить не могу, что мы с тобой тоже такими были!
– Ну не знаю как я, а вот ты точно такой была. Помню, как мама мне твоё первое «фото» показывала. Жаль, что не сохранился снимок… Ну как Катюш, уже свыклась с тем, что в 18 лет тётушкой станешь? – улыбаясь, подзуживаю сестрёнку.
– Ай, ну тебя! Ну с чем там смиряться-то? Ну стану и стану. Подумаешь! Ты скажи лучше кто там, – она кивает в сторону моего живота, – Девочка или мальчик?
– Не знаю. Наш скромняшка так расположился, что врач, в этом плане, толком ничего разглядеть не смог. Сказал, что одно из двух, – смеюсь я. – Узнаем, когда второй скрининг делать будут.
– Ясненько. А так всё нормально?
– Да, все показатели развития в норме.
– Ну и отлично! – радостно восклицает Катя. – Кстати, а ты свой сок почему не пьёшь? Все витамины же улетучатся!
– Не люблю овощные, – морщусь я.
– А я учиться не люблю… Но нужно, – вздыхает Катюша, – Пей скорее! И это, сможешь меня к Ягуси подкинуть? А то боюсь не успеть, у нас занятия меньше чем через час, а я тут с тобой заболталась…
Катя состраивает такую забавную просительную мордочку, что я просто не могу удержаться от смеха.
– Ну ты и лиса! Ладно – уговорила. Беги, собирайся. Через десять минут выезжаем, – улыбаюсь довольной сестричке. – Только давай договоримся: при мне так Яна Алексеевича не называть. А то мне потом неудобно ему в глаза смотреть. Он же, по-возрасту, нам в дедушки годится, а ты ему какие-то клички глупые даешь.