Измена. Испорченная свадьба
Шрифт:
– Лида?
Она шокировано смотрит на меня, судорожно натягивает одежду, а затем наклоняется куда-то вперед, пропадая из моего поля зрения.
Этот поворот мне совершенно не нравится, и я интуитивно чувствую - что-то случилось. В голове крутится какая-то мысль, но я никак не могу уловить ее, находясь все еще во власти морока нашего общего возбуждения.
– Лида, что случилось?
– Опять… - слетает с ее губ тихо тихо. Снова какое-то невнятное шуршание.
– Володь, опять…
– Что опять,
Собрать мысли в кучу сейчас неимоверно сложно. Правильно говорят, что у мужиков в моменты близости процессы в башке входят в синхронизацию с весьма определенными органами.
– Я опять почувствовала покалывание, - взволнованно отвечает Лида. Ее лицо появляется на экране. Улыбается.
– Всего на секундочку. Представляешь?
Киваю, а у самого в ушах шумит от того, как я хочу к ней прикоснуться этот момент.
– Ты умница, - шепчу, проводя пальцами по экрану, пытаясь хоть так компенсировать расстояние между нами.
– Я же сказал - ты снова будешь ходить.
Лида всхлипывает. А я мысленно обещаю себе, что за следующие дни все разгребу только самое срочное и прилечу к ней. Хватит.
– Вова, я тебя… - она осекается. Молчит, глядя прямо в камеру, а я додумываю за нее признание, которое так и не прозвучало.
А еще задаюсь вопросом - смог бы я ответить тем же?
– 30 Лида -
Наш несостоявшийся секс по телефону больше не повторяется. Признание, которое я едва не ляпнула вслух, так и остается со мной.
Володя не провоцирует, не проявляет инициативу в этом вопросе, а сама я, конечно же, не решаюсь устроить подобное. То, что чувствительность проявилась в таких вот нестандартных ситуациях, дает мне надежду. Впрочем и врач тоже всячески подбадривает меня, уверяя, что очень скоро я смогу хотя бы стоять.
Я мало что понимаю во всех этих медицинских терминах, поэтому хватаюсь за его уверенность как за спасательный круг.
Расстраивает меня лишь одно - Власов общается со мной все меньше. Пару раз это происходит по видеосвязи, и я замечаю, каким уставшим он выглядит.
Моя ревность потихоньку пускает корни, и я начинаю бояться, что он попросту наигрался со мной. Глупости, конечно. Но страх предательства все еще живет во мне.
Мама меняет тактику - теперь она присылает сообщения с незнакомых номеров, говоря открытым текстом, что моя жизнь в опасности.
Но когда я сообщаю об этом Власову, тот не воспринимает всерьез:
– Не слушай и даже не переживай об этом. Охрана в клинике хорошая. Так что ты в безопасности.
– Но тогда зачем она снова и снова мне пишет?
– Потому что слияние нельзя затягивать. Представители второй стороны уже начинают давить на Лену. Вот она и злится.
– Но как ей поможет мой развод?
– Он поможет ей с тобой помириться и получить твое согласие. Или же это будет условием для шантажа. Не думай об этом. Это не твои проблемы.
– А чьи?
– Пусть твоя мать сама разбирается с теми, кого, получается, кинет на многомиллионную сделку.
– Все настолько серьезно?
– ужасаюсь возможным последствиям.
– Более чем.
– Ты ведь что-то недоговариваешь, да?
– Лида, я уже сказал и повторю снова - твоя задача заниматься своим здоровьем.
– Но я имею право знать!
– вскидываюсь на его заботу.
– Это же и моя жизнь тоже! Что с Геной? Они все еще с мамой? Что у них происходит?
Володя молчит довольно долго.
– А ты что, ревнуешь своего неслучившегося мужа?
– в его голосе арктический холод. Словно это совершенно другой человек сейчас.
– Решила, может, простить его?
– Я ничего такого…
– Дай знать, если соберешься. А то потом снова придется замуж выходить. Накладное дело, знаешь ли.
И бросает трубку.
Это, выходит, наша первая ссора. Так глупо и так… по телефону.
Конечно, я расстраиваюсь. Злюсь даже отчасти, что он мог так подумать. Проходит полдня, прежде чем я собираюсь с духом и призваниваю Володе. Но телефон недоступен.
Следующие пять попыток проходят ровно с тем же результатом. Меня накрывает паникой - что если я все испортила? Вдруг я и правда дала повод для подобных претензий? Хотя всего лишь хотела понять, что происходит, как-то поучаствовать или же просто узнать, как обстоят дела. Ведь, сидя в клинике, я ничего не знаю!
На следующий день телефон Власова по-прежнему недоступен. Я начинаю уже всерьез волноваться и, собрав всю смелость, звоню Штерну. С ним мы не виделись и не общались с того дня, как меня привезли в клинику.
– Что-то случилось, Лида?
– Почему ты так решил?
– Иначе бы ты мне не звонила, - усмехается он. На заднем плане какие-то голоса, кажется, даже женские.
– Я не могу дозвониться до Вовы. У него все в порядке?
Штерн выразительно хмыкает, но отвечать не торопится.
– А в чем, собственно, дело? Он ведь там не чаи гоняет, работает мужик.
– Я понимаю, конечно, - стыдливо жмурюсь от собственной выходки.
– Просто… Мы вчера недоговорили, и я подумала, что он…
– Что он что? Уже начала ему делать мозги, Лидок?
– Я?
– Ну, не я же, - фыркает Адам.
– Вовка как рыцарь в сияющих латах занимается твоей пробелом, еще и свой бизнес тянет, чтобы удержать на плаву. А ты ему мозг конопатишь.
– Да с чего ты взял…
– Так иначе бы ты не звонила мне, да? Будь это не так, ты бы знала, что он улетел в срочную командировку вчера вечером.