Измена. Мой непрощённый
Шрифт:
Его тон совершенно не едкий, скорее печальный. Словно он признаёт, что иначе и быть не могло. Я выжидаю, смотрю на него. И пытаюсь понять, что-то ещё сохранилось? К той девушке. Ведь он же любил?
— А сейчас? Она всё ещё замужем? — уточняю, опасаюсь услышать, что… нет.
Витя кивает:
— Да, насколько я знаю, у них даже дети уже.
Опять эта тема детей возникает не вовремя. Я думаю, стоит спросить, или нет? Я как будто поверила в то, что не знаю его! Это не с ним я спала, не ему
Но Витя лишает возможности это сделать. Берёт эстафету и сам задаёт мне вопрос:
— А вы были замужем?
— Конечно, — киваю с улыбкой, — Я не рожаю внебрачных детей.
— Да, Деня… Давид! — улыбается Виктор.
— Кроме Давида есть дочь, — говорю без улыбки, — Ей уже скоро тринадцать.
— Ого, — удивляется он. Так неприкрыто и искренне. Будто и вправду не знал.
— Это препятствие? — уточняю, сжимая бокал.
— Нет! — возражает он пылко, — Это ещё один аргумент в вашу пользу.
— В мою? — удивляюсь, — Вы любите женщин с детьми?
Он усмехается:
— Если я люблю женщину, то мне неважно, есть ли у неё дети, разведена она, сколько ей лет.
Я, сглотнув, продолжаю смотреть на вино, что искрится в бокале. Мы так и не выпили. Витя, прочтя мои мысли, произносит торжественно:
— За знакомство!
Мне удаётся ему подыграть. Хотя смех уже рвётся наружу. За знакомство! Спустя столько времени. Столько объятий, и столько оргазмов подряд.
— Так вы не ответили, вы в разводе? — продолжает он эту игру.
— А если бы нет? — говорю я с ухмылкой.
Он вздыхает:
— Тогда бы я вынужден был с вами проститься. Это было бы очень непросто! Но… принцип такой, что я на чужих женщин не падок.
— Действительно, — я соглашаюсь, — Зачем на чужих? Если много свободных.
«Готовых с тобой переспать», — завершает моё подсознание фразу.
— Так значит, — задумчиво делает вывод мой принципиальный романтик, — Вы разочарованы в мужчинах?
— Почему? — удивляюсь, — Мужчины все разные, как и женщины.
— Значит, шанс есть? — оживляется он.
— Конечно, — киваю, — Шанс есть всегда.
Но Витя терзает бокал и смотрит так пристально:
— Давид говорил, что к вам ходит какой-то… Эрнест.
Я не могу сдержать смех! Бедняга Эльдар. И как его только не называли. Теперь же ему приписали родство с Хемингуэем.
— Эльдар, — поправляю сквозь смех.
— Значит, всё так, — цедит Виктор. И в его голосе слышится ревность. Мне это льстит!
— Он просто мой друг, — спешу убедить, — После развода меня поддержал и подставил плечо. Иногда помогает, привозит продукты.
— Друг, — Витя стучит по столу, — И вы верите в дружбу между полами?
— Почему бы и нет, — пожимаю плечами.
Но Витя со мной не согласен:
— Один в такой дружбе, так или иначе, будет влюблён.
— Вы говорите по опыту? — щурюсь ехидно.
— Я говорю, как мужчина, — формулирует он.
— А я говорю вам, как женщина, дружба возможна, — парирую я.
И мы пьём за любовь, и за дружбу. За знакомство ещё раз, за Деню, который нас «свёл». И уже захмелевшие, думаем, как ему льстит эта роль нашей свахи. И как он гордится, что дал нам возможность друг друга узнать.
— Я не хочу говорить ему правду, — говорю, доедая сибас.
Витя ест мясо. Он разделил свою порцию напополам. Я тоже свою разделила! И, завершив ковырять половинки, мы меняем тарелки местами. Смеёмся, и дальше едим.
— Мммм, вкусно, — закрываю глаза от восторга. Грудка божественна. Как и сибас!
— Мне кажется, он всё равно не поверит в такое, — отзывается Витя.
— Во что?
— В то, что его мама способна на глупости.
Я поднимаю глаза от тарелки. И вижу его испытующий взгляд.
— По-твоему, приехать к тебе было глупостью?
Он ухмыляется, точно поймал меня:
— А, по-твоему, нет?
Вопросик с подтекстом! И я отвечаю расплывчато:
— Я — живой человек, могу и сглупить.
— Жалеешь? — Витя глядит прямо в душу. Глаза его требуют, ждут.
— Ни капельки, — отвечаю я честно.
Он чувствует это. Кладёт свою руку раскрытой ладонью на стол. Музыка, как по команде, играет чуть громче. Романтический трек. Но никто не танцует. Никто, кроме нас…
Я прижимаюсь к нему. Такому высокому, сильному! Чувствую Витину власть надо мной. Он чуть наклоняется, мягко касаясь волос. И рука у меня на спине опускается ниже.
— Эй, держите дистанцию, — с притворным кокетством толкаю его.
Но в ответ получаю объятия. Теперь я в кольце его рук.
— Все смотрят на нас, — шепчу ему. Мне так кажется. Может, никто и не смотрит. Но разве не всё равно? Пусть!
— Конечно, ведь мы же красивая пара, — склоняется Витя, всё ближе и ближе к губам. И когда между нами всего один вдох, я совершаю его, закрываю глаза. И земля из-под ног уплывает…
Глава 29. Илья
Март приходит внезапно. Снег начинает таять, и жуткие лужи вокруг. Я отпросился с работы. Иду на концерт. И мысленно готовлюсь к этому действу. Там будет Настя. Я надеюсь, одна. И я.
Давид не придёт. Он всегда игнорирует Динкины танцы. Хотя, мне кажется, он очень любит сестру. Даже в детстве почти не касался, всегда защищал.
Купил букет. Небольшой. Орхидея, ирисы. Кое-кто из отцов тоже с букетами. Смотрю на билет. Проходя, вижу пару знакомых. Пару. А я здесь один? Или как?