Измена. Неверное решение
Шрифт:
– Да, родной. Просто я бы не хотела никогда с тобой разлучаться.
– И я. Я люблю тебя, мамочка.
– И я тебя, очень-очень.
Мы говорим с ним еще недолго. Он показывает мне свою комнату. Говорит о маме Нины и ее со Славой дочери. Я улыбаюсь, потому что, по крайней мере, он сейчас не чувствует себя одиноко.
– Можешь дать трубку, Нине?
– Конечно. Пока, мам.
– Пока родной.
Я переключаю звонок на обычный вызов и слышу топот, стук дверей.
– С вами
– Спасибо, – отвечает Антону Нина и подносит трубку к уху. – Алло, Варя?
– Да, привет.
– Привет.
– Я хотела сказать спасибо за сына. Он радуется всему. И спокойно перенес разговор с… твоим мужем.
– Правда? Ох, я… очень рада, что так и есть. Ты можешь не переживать за него, Варя. Мы о нем позаботимся. А что там… с твоим обследованием? Есть какие-то новости?
– Да, кхм… В общем… Мне сделали эндоскопию и… Уф, – выдыхаю, чувствуя, как дрожит голос и горло начинает болеть. Нашли опухоль в желудке. Оттуда была и кровь, и прочие проблемы мои.
– Опухоль? – тихо переспрашивает, скорее всего, просто от шока, а не потому, что не расслышала.
– Да. И сделают анализ ее, чтобы понять рак это или нет.
– Боже, – слышу, как она с трудом дышит.
– В общем, послезавтра будет результат.
– Мне… я… Прости, я немного…
– Понимаю, я спокойна более-менее, потому что мне вкололи успокоительное. Пожалуйста, не говори Антону. Я ведь верю, что все обойдется одной операцией и все. Не хочу его тревожить или расстраивать.
– Что ты, нет… Я бы не стала…
– Спасибо… тебе и твоей семье.
– Не за что.
– Что ж, тогда… пока?
– Пока, Варя.
Ночь прошла ужасно. Сильно болел желудок из-за вмешательства дневного. В итоге обезболивающее дали, что посильнее и я смогла уснуть.
Утро и до самого обеда проходило в строгом распорядке. В обед в палату заселили женщину. А в четыре часа пришел врач. Вторую пациентку забрали на процедуры. Хотя было ощущение, что просто сделали так, чтобы я одна осталась.
– Варвара, пришли результаты биопсии, – я даже услышала, как он сглотнул.
– И-и… и ч-что? Что он показал? Вы сказали, что он придет завтра… я немного взволнована.
Ложь. Я в ужасе. Я почти не могу дышать.
– Да. Мы попросили сделать их в первую очередь.
– Ладно. Тогда…
Вдох… легкие покалывает.
Выдох… до головокружения.
Я готова.
– Варвара, мне очень жаль, но онкология подтвердилась. Опухоль раковая.
И все.
Ты вроде бы еще веришь, а часть твоего мозга, обработав информацию, отключилась.
И слезы текут, а ты ждешь… Что он посмотрит в свои бумажки и скажет, что ошибся.
Но секунды идут, а ничего не происходит.
Вообще
– Вы… Вы не можете… Это же… Это бред. У меня не может… Как вы смеете приходить и говорить такое… Это жизнь человеческая, а не… У меня же сын, а вы говорите…
Зачем-то встаю, слыша свои слова далеко в длинном тоннеле, звучащие эхом, а потом просто все замирает, поглощенное в черный как смоль туман. Противный и слишком плотный.
И все, что знала до этого, больше не имеет значения.
Глава 38
Открыв глаза в очередной раз, надеешься на амнезию.
Как в тех фильмах, где все забывается.
Я бы хотела помнить в данном случае, что у меня есть мой прекрасный сын, дом… жизнь… И все.
Но ты помнишь и другое. Все. Досконально. Будто издевательство над разумом.
И слова, и их причину. Другое дело, когда ты не веришь. Я поверила, потому что нет смысла отрицать, это никому не помогло, я думаю.
Предполагала, что будет болезнь. Заранее боялась. Но ведь не рак… Проклятый рак.
Сбоку послышалось шуршание пакетов, отвлекшее от мрачных мыслей, и я медленно повернула голову.
– Проснулись?
Женщина села, свесив ноги, и посмотрела улыбнувшись.
– Я Жанна.
– Варя.
– А вы чего? Укола испугались? – спросила в шутку.
Я почти рассмеялась. Только не было эмоций. Совсем. Как если ты смотришь на белую стену, а на ней ни красок, ни даже грязи. Она просто белая.
– Смерти, – ответила и отвернулась, дальше глядеть в потолок.
И сразу же тишина. Спасибо за нее, я не хочу говорить.
Какое-то время я еще лежала вот так, пока не пришла медсестра. Затем снова появился врач.
– Варвара, завтра нам нужно сделать КТ. Это позволит увидеть всю картину целиком и принять некоторые решения.
– Решения?
Он говорит о решениях? А я не могу даже думать о том, какие решения буду принимать я, если…
Зажмуриваюсь и выдыхаю.
– Вам нужно поговорить с нашим специалистом.
– Хорошо.
Он не говорил свои слова как вопрос или предложение, поэтому мое «хорошо» звучит странно. Я просто потеряна. Мне страшно…
– И еще, нужно вас перевести в другое отделение. У нас есть небольшой онкоцентр.
Ужасное слово. И я понимаю, что оно станет спутником моей жизни.
Я встаю, сдерживая порыв убежать. Собираю немногочисленные вещи и выхожу, сказав своей соседке на пару часов «До свидания».
Мы уходим по коридорам больницы, достигая какого-то коридора, с зеленой надписью «Онкоцентр» над пластиковой дверью.
Войдя туда, все внезапно обращается в белоснежный цвет.
Будто стерильный здесь, даже воздух.