Измена. Простить или отомстить

Блэк Дана

В динамике в ответ прозвучал приятный мужской голос. Который вежливо сообщил, что:

Их бюро собирает сведения и разыскивает пропавших людей. Но устанавливать слежку за кем-то – запрещено законом. Прослушка и съемка тоже попадают под запрет. Плюс, в суде эти доказательства я использовать не смогу. Поскольку они добыты незаконным путем.

– А другие агентства? – спросила с упавшим сердцем. – Есть такие, кто занимается слежкой?

– Нет таких, – прозвучал за спиной насмешливый голос. И в следующую секунду из моих рук выдернули телефон.

–

Что ты… – вздрогнула и повернулась.

Максим нажал на сброс и вернул мне трубку. Оперся на подоконник, поймав меня в кольцо рук.

– Что тебе нужно? – улыбнулся он на мое волнение. – За мужем проследить?

– Тебе какое дело? – огрызнулась и отвела глаза.

Не хочу.

Этот человек и так в курсе, что Давид мне изменил пять лет назад. И слушать, как кто-то повторяет: «ну я же говорил» – не могу.

Макс такое не сказал.

Он наклонился, заглядывая в мое лицо. И, продолжая улыбаться, напомнил:

– Я в полиции работал.

– Пока тебя не выперли.

– Теперь я частный детектив.

Невольно посмотрела на него.

– В агентства эти не звони больше, бесполезно, – он хмыкнул. Облизнул губу. – Чего хочешь, Лиля? Мне скажи. Я для тебя, что угодно достану.

– И проследишь? – засомневалась.

– И это.

Хм…

Не хотела я больше никого вмешивать. Но если Давид опять поедет на «научное собрание». По какой-нибудь «Пластике ушных раковин»…

Не вынесу.

– Да, – выдохнула. И уперлась ладонями в грудь Макса, отодвигая его. – Нужно проследить за моим мужем. Сделаешь?

Глава 19

Пять лет назад

– Может, поговоришь с Давидом? Не по-людски всё это, – мама села на мою кровать.

Гладит меня по волосам, уговаривает мужа впустить. Уже который день уговаривает.

– Мам…

– Лилечка, но так же нельзя!

– Как? Уйти от предателя? Так нельзя?

Мама поджала губы и поднялась с кровати. Я села, и посмотрела на неё мрачно.

– Ты уже взрослая, хватит вести себя как ребенок, – отчеканила мама. – Я нянчилась с тобой, сюсюкалась, когда ты пришла с чемоданами. Но всему есть предел. Ты должна была выслушать мужа, а не убегать от него. Жизнь – штука сложная, и разное бывает.

– Например, измены, да-да. Спасибо, мам, за поддержку.

– Давид клянется что не изменял.

– Ты впустила его? Он здесь? – вскочила я. – Мама, я же просила!

– Я разговаривала с ним. И впущу в следующий раз, когда Давид приедет. Мне надоело держать его у двери как попрошайку. Милая, – мама попыталась меня обнять но я увернулась, – он уверяет что не изменял. А если ты мудрая – ты поверишь.

– Ч-что?

– То! Ты наказала Давида, и это правильно. Но настало время поговорить с ним и вернуться домой. Тех девушек, – мама сморщилась, – позвали его друзья. Давид к ним не прикасался.

– Ну да. Давид святой! Мама, ты вообще на чьей стороне?

– На твоей. Именно поэтому я и говорю тебе возвращаться домой. У тебя семья.

– Вы – моя семья!

– Твоя семья – это муж и ваши будущие дети. С таким мужчиной как Давид должна быть мудрая женщина, а не обиженная девочка. Выслушай его, и прости. И Давид больше никогда не поставит вашу семью под угрозу. Ты хочешь быть женой хирурга, или, – мама обернулась к окну и хмыкнула, – или такого как этот бандюган Марков? Вон, явился твой жуткий поклонник. Пронюхал уже, наверное, что ты от мужа ушла. Ты такого себе хочешь будущего?

Я хочу съехать.

От Давида я ушла к родителям, в надежде что найду здесь поддержку. И мама поддерживала меня некоторое время, но начала давить. Давид вернется, она впустит его, еще и поможет мои вещи до машины донести, пока Давид будет меня на руках тащить.

По доброй воле я не вернусь. Не могу я измену простить. Не смогу больше целовать его, ложиться в кровать… Гадко это!

– Ты куда? Лиля? – закричала мне вслед мама. – Ты к Давиду, надеюсь?

Я не ответила. Накинула ветровку и выбежала из квартиры, а затем и из подъезда. И увидела машину Макса.

Мы в одной школе учились, и жили в одном дворе. Он постарше. Из неблагополучной семьи, да и сам он – хулиган, если выразиться мягко. Драки, приводы, побеги из дома – всё это было на моих глазах. Помню, как я стояла ночью у окна, и видела как Макс гуляет один. А ему лет 14 было.

Села на лавочку, и открыла браузер на телефоне. Пора прекращать жить с родителями. Мне нужна квартира, работа, развод. Загружу себя делами так, что некогда будет думать о предательстве мужа.

На экране высветилось имя свекрови.

Нет, не хочу разговаривать. Опять одно и то же выслушивать: мой мальчик не виноват, всегда виноваты оба, ты должна вернуться, должна быть мудрее…

Должна, должна, должна! Всем и сразу я должна. Только себе я ничего не должна по мнению мамы и свекрови.

Звонок оборвался, я открыла группу «Драже», в которой выложены варианты квартир, и… снова звонит.

– Господи, – простонала я.

– Молишься? – услышала хриплый голос, а затем рядом опустился Макс.

Сначала я взглянула на его длинные ноги, упакованные в светлые джинсы. Затем на простую черную футболку – она свободная, но я видела Макса на турнике, и прекрасно знаю какое тело скрыто под одеждой. Встретилась с его насмешливыми глазами, и снова вздрогнула – опять свекровь звонит.

– Чего грустим? Ну-ка, – он отобрал мой телефон и нагло сбросил звонок, – вот и всё. О, ты квартиру ищешь?

– Ищу. Привет.

– Привет, – хмыкнул. – А почему муж не озаботился поисками жилья? Вы у родителей живете?

– Я живу. Одна. Муж объелся груш. Не хочу об этом говорить.

– Да я вроде не дурак, всё понял.

– Что ты понял?

– Левачит? – Макс широко расставил ноги и запрокинул голову, улыбаясь солнцу. А я не смогла ему ответить. Это такая грязь. – С квартирой помочь? Или хочешь рисковать, и снимать жилье с неадекватными соседями за стенкой, тараканами и клещами?