Измена. Я не сломаюсь

Макова Марта

— Жалко, — протянула я, — такой красивый!

— Был красивый, — горько усмехнулся Костя и поднял голову, рассматривая ветхую башенку на крыше. — Сейчас рухлядь уже.

— Зайдём, посмотрим? — уж очень мне хотелось увидеть, что внутри этого удивительного дома. Окунаться в Костино прошлое. Но он отрицательно покачал головой.

— Там полы уже прогнили и лестница на второй этаж тоже. Это опасно, Агата.

Я, приложив ладони к грязному, запылённому стеклу ближайшего окна, попыталась рассмотреть, что там в

доме.

— Пойдём, покажу тебе ещё кое-что. Тебе обязательно понравится. — хитро улыбнулся и снова потянул меня за руку Костя.

Мы обошли дом. Костя шёл впереди, расчищая мне дорогу от валяющихся на земле старых сухих веток и травы.

— Заросло всё, а раньше так красиво было. Бабушка цветы каждое лето сажала. Малина росла, крыжовник. — мечтательным голосом делился воспоминаниями Костя. — И зимой здесь красиво было. И весело. Ёлки все в снегу, мороз, а в доме натоплено, тепло, пирогами пахнет. Мы с родителями на лыжах ходили. Прибежим с мороза красные, весёлые, а бабушка нас чаем с малиной напоит, носки шерстяные всем выдаст и родителей журит, что заморозили меня. А я уже согреюсь и на диване в гостиной сплю.

Я так ясно представила эту картинку. Маленького Костю, спящего на диване, строгую бабушку, пекущую пироги, молодых и счастливых родителей, тайком переглядывающихся и улыбающихся друг другу, пока бабушка ворчит на них.

За этими мыслями не заметила, как мы дошли до забора на задней стороне участка.

Костя отвёл в сторону лапу старой ели, пропуская меня вперёд и легонько шлёпнул ладонью по попе.

— Почти пришли. — загадочно улыбнулся на мой возмущённый взгляд и обойдя меня смело шагнул в разросшиеся кусты и раздвинул их.

За кустами пряталась низенькая, закрытая на железную щеколду, калиточка в заборе. Костя с усилием раскачал спаянные ржавчиной и временем железные детали, поднял вверх тяжёлую щеколду и толкнул калитку вперед. Пригнувшись, первым проскользнул в неё и выбравшись наружу обернулся, протягивая мне руку.

— Давай, Солнышко. Только осторожнее, пригни голову, здесь низко.

Даже для меня с моим небольшим ростом, калиточка была маловата. Пришлось согнуться и мелкими шажками выбираться наружу. Костя положил руку мне на голову, защищая от случайного удара об каменную кладку забора.

Зато, когда я смогла выпрямиться, то просто задохнулась от восторга.

Перед нами расстилались песчаные дюны, широкий, бесконечный, от края до края горизонта, пляж, и переливающийся, под солнцем серебром и сталью, Финский залив.

— С ума сойти, — я могла только шептать от нахлынувших чувств, — какая красота!

Костя довольно улыбался, глядя на меня, ему нравилась моя реакция.

Какая-то непреодолимая сила несла меня вперёд, через дюны, к манящей глади воды. Выбежав на середину пустынного пляжа я, раскинув руки и задрав к небу голову, начала кружится, смеясь от

переполняющего меня восторга.

— Как красиво! Как же красиво, Костя! — кричала я, подставляя лицо ветру, приносящему ледяное дыхание воды.

— Ноги не промочи! — снисходительно ворчал Костя, словно маленькому ребёнку, а я с визгами восторга бегала и кружилась вдоль кромки воды.

Наконец, устав, остановилась, замерла, обхватив себе руками и закрыв глаза. Застыла безмолвной, неподвижной статуей, вдыхая сырой холодный воздух. Мне требовалась минутка покоя, возможности побыть с самой собой наедине. Подышать, осознать и уложить внутри себя эти прекрасные чувства и картинки. Запомнить звуки, запахи и цвета. К н и г о е д . н е т

Стояла с закрытыми глазами и дышала глубоко, до головокружения. Костя не окликал меня, не беспокоил, стоял у края дюн и наблюдал за моим безумством. Не приближался, давая мне возможность переварить эмоции самой. И только когда я повернулась и пошла в его сторону, шагнул мне навстречу.

— Тебе нравится здесь, Агата?

Я стояла, уткнувшись ему в грудь, а он обнимал меня обеими руками, гладил по спине, и, даже не видя его лицо, я чувствовала как Костя задумчиво улыбается.

— Очень. — кивнула я.

— Значит я правильно сделал, что не продал этот дом.

Я подняла лицо.

— А хотел?

— Хотел. — Костя, щурясь, смотрел вдаль, вспоминая что-то своё. Я примолкла, представив, что могла никогда не увидеть этот чудесный старый дом, и всю эту песчаную красоту с дюнами и соснами.

— Пойдём, погуляем немного. — он взял меня за руку, и мы медленно побрели вдоль кромки воды.

— Я прекрасно понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Я тоже много раз здесь испытывал этот восторг, чувство свободы и простора. Желание взлететь как птица.

— Почему же тогда хотел продать?

— Он много лет стоял заброшенный, ветшал. А мне деньги нужны были на развитие бизнеса. Станки закупить, дерево, помещение арендовать.

— Но не продал.

— Не продал. И теперь уж точно не продам!

— Построю новый! — неожиданно и резко Костя рубанул рукой воздух, приняв для себя окончательное решение. — Красивый, современный.

— А этот? — мне почему-то было ужасно жаль старый деревянный дом.

— Этот придётся разобрать и снести. Он своё отжил.

Печально. Мне дом понравился. Мне вообще нравилось всё, что несло в себе историю. Я даже взгрустнула, жалеючи старичка.

— Почему ты его не ремонтировал, Кость? Ты же плотник.

Мы остановились у кромки воды, и я смотрела как, раз за разом, набегающая волна пытается лизнуть носа наших ботинок, но не дотягивается и отползает обратно. И снова спешит к нашим ногам, ластясь и расстилаясь перед нами.

Костя обнял меня за плечи и прижав к себе, поцеловал в висок долгим поцелуем.